За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

Син остановился, строго взглянул на меня.

— А ты видела короля в ближайшие дни? После его возвращения из пустыни?

— Нет.

— А я видел! И сам испугался. То он валялся измождённый. То, очнувшись, тенью бродит по Лесу. Он на грани срыва. Может обезумить от горя. И тогда либо объявит войну с драконами — и мы будем обязаны ему подчиниться — или в одиночку пойдёт мстить Матарну.

— Но я же уже едва его не убила!

— Вот именно! Мстить пошла ты! — эльф до боли сдавил моё запястье, — Ты лишила короля возможности отомстить самому.

— Но королю не пристало… вроде…

— Лэр — его единственный сын! Месть могла бы утешить Хэла, хоть немного. Да и он сам мог убить Матарна. Хэл — хороший воин. Но ты его такой радости лишила. У него ничего не осталось. Да, ты его дочь, ты — последняя надежда Эльфийского леса, но он зол на тебя. И, может, потребуется время, чтобы Хэл снова принял тебя. Да что ты стоишь?! — и рванул меня дальше.

— Слушай… — сказала я на бегу, но мужчина до того ушёл в свои суматошные мысли и чувства, что не услышал, — Слушай!

— А? — Син растерянно обернулся, — Ты что-то только что сказала?

— Но это странно… Если Мишур действительно родственник Матарна… Почему с таким посланием об услуге прислали именно его? Разве отец рад будет его, родственника убийцы, точнее, привёдшего к гибели сына… зачем Хэлу именно его видеть? По-моему, посылать сейчас Мишура — это жестоко.

— И верно… — тихо выдохнул Син и посмотрел на меня уже с уважением, — Конечно, это всё выглядит подозрительно. Да и Хэл может наброситься на Мишура в гневе или в приступе безумия. Как будто они сами хотят с нами войны?! Или… это такая попытка Мишура извиниться перед нами и семьёй Лэра, оказав большую услугу?

Мы пришли к той же площадке между холмов, на которой проводилось соревнование меж кандидатов на место моего жениха. Король, стоял возле неё вместе с королевой. На жену отца было больно смотреть, так она исхудала от волнений. Да и муж её был бледноват, тоже на лице его появилась нездоровая худоба. Собравшиеся эльфы — даже, кажется, на несколько рядов больше стало — тихо, но оживлённо переговаривались.

С тоской подумала, что ещё недавно здесь было оживлённо по другой, более радостной причине. И тогда ещё мой брат был живой. Брат… О, брат мой! Как ты недолго был со мной! Но ты останешься самым светлым следом в моей жизни, после мамы! И намного более ярким следом, чем Григорий. Тот, который тоже на несколько недель пришёл в мою жизнь, чтобы поддерживать меня, выучить и греть моё сердце. Он не сумел его согреть, но он пытался. Пожалуй, из них двоих я люблю больше всего Лэра. И, вдобавок, именно Лэр — мой настоящий брат.

Мой взгляд упал на трёх эльфов, ещё только подходящих к месту собраний. Потому что многие из наблюдателей на них косились, а кто-то шепнул своим соседям, смотревшим в другом направлении, чтобы они повернулись туда.

К среднему холму приближались Нэл, эльф лет двадцати трёх на вид и эльфийка лет восемнадцати. Незнакомые мне мужчина и женщина были очень скромно одеты. Он в тускло-багровые, она — в белые одежды. И вышивка, очень красивая, вилась только по вороту её платья, пара завитков у ворота его рубашки. Из украшений — только скромные серебряные серьги в её ушах. У незнакомого эльфа, в отличие от многих присутствующих мужчин, не было кинжала у пояса.

Нэл, смотря на меня, шепнул им что-то едва слышно. Его спутники повернулись туда, куда он только что-то смотрел. И очень внимательно посмотрели на меня. Мужчина темноволосый и зеленоглазый. Женщина сероглазая и светловолосая. Очень красивая, хотя и одета весьма просто. Впрочем, когда она тепло улыбнулась, встретившись со мной взглядом, эта эльфийка мне очень понравилась. Все трое почтительно поклонились королю и королеве, потом — мне. Когда они выпрямились, я запоздало заметила, как сильно Нэл похож на них. Значит, это его родители. Мать моего жениха снова посмотрела на меня. Я дружелюбно ей улыбнулась. Она, робко улыбнувшись в ответ, повернулась к сыну, потрепала его по щеке и что-то ему тихо сказала. Я почему-то заподозрила, что это было сказано обо мне. Услышав, Нэл просиял и быстро посмотрел на меня. Явно говорили обо мне.

Отец… По-моему, его взгляд слишком надолго задержался на матери Нэла. И с отцом его они обменялись колючими взглядами.

Но Нэл… Может быть, Нэл — брат Григория! А Григорий не знал, что его родители живы и мечтал отомстить за них. Он едва не сгорел в зале старого дворца. И дворец потом кто-то пылью развеял…

Сердце будто куда-то провалилось.

А если… если драконы поймали Григория?! Нет, только не это! Я не хочу, чтобы Григорий пострадал! И… и не хочу, чтобы Нэлу пришлось пережить вторую гибель брата, на этот раз самолично увидев его казнь!

Мир поплыл. Меня сжали твёрдые руки. Вероятно, Сина.

Потом ощутила, как меня подхватили на руки, куда-то быстро понесли.

— Нет! — прошептала, — Я хочу остаться тут!

Нёсший меня мужчина остановился. Потом тихо сказал:

— Хорошо.

Всё-таки, это был Син.

Всё гудело… Пятна разноцветные… резкие всплески запахов цветов…

Потом кто-то подсунул мне под нос что-то такое же вонючее, как протухшее бельё. И вздрогнув, я очнулась.

— Акар! — рявкнул Син.

— А что? — возмутился рядом знакомый голос, — Ведь помогло же!

И торопливо убрал руку с каким-то коричневатым кристаллом, от которого несло. Полукровка обнаружился стоящим передо мной на коленях. Ещё вокруг нас, благо место в первом ряду почти у подножия холма, позволяло, толпилось с дюжину или две лучших лекарей.

— Ведут! — шепнули где-то сверху.

И мы невольно стали рыскать взглядами.

Сердце моё заныло, когда в руках Мишура и высокого старика-дракона увидела Григория. В том же самом виде, как и тогда, в Черноречье. В те первые из дней, когда кто-то из мужчин всерьёз вздумал поддерживать меня, когда первый из них остался рядом. Как мне тогда казалось, надолго…

Мой учитель и бросивший меня из-за мести друг не выглядел испуганным или злым, хотя, полагаю, понимал, зачем его сюда привели, особенно, если это и в правду сделал он. Нет, лишь лёгкая досада, словно его оторвали от какого-то важного дела, и теперь он не уверен, что сумеет его закончить.

Взгляд Григория равнодушно скользнул по первым рядам. И споткнулся об взгляд Нэла, который вышел вперёд, поодаль от родителей — они всё ещё стояли между двух холмов, на отдалении от других, не занявшие каких-либо мест.

На лице Нэла — вытянулась, чтобы посмотреть и упала, если б сидевший рядом Син меня не подхватил — застыла боль. Неужели, Нэл его узнал?.. А мать Нэла проводила взглядом удаляющегося пленника недоумённо. Кажется, она ещё не поняла, что преступник — её чудом выживший сын. Которого она обрела всего лишь ненадолго.

— Син, что с ним будет? — вцепилась в его рубашку.

— Полагаю, яд, — ответил мужчина спокойно, — Чёрная чаша. Не знаю только, он сразу Грань перейдёт или выберут яд, после которого он будет долго мучиться?

Мне почему-то захотелось взять что-то тяжёлое и лицо размозжить Сину.

Король с королевой взошли на площадку. Туда же драконы затащили Григория. Передали его в руки взбежавшим вслед за ними эльфийским воинам, сегодня даже одевшим броню. Впрочем, пленник и не пытался сопротивляться.

Старый дракон встал перед правителем остроухих и, смотря ему в глаза, громко объявил:

— Днём ранее мы нарекли Матарна, страшно покалечившего наследника эльфийского народа, Забытым!

Заметила, как Мишур на этих словах невольно куснул верхнюю губу. Старый крылатый продолжил:

— Не смотря на то, что он был лучшим из наших ныне живущих лекарей, специализирующихся на наследственных болезнях. Даже при том, что Матан — один из немногих оставшихся Наал Тан. Надеюсь, вы мне верите?

— Я вам верю, — ответил Хэл, коротко улыбнувшись, — Полагаю, вы принесли Матарна и этого парня в жертву, чтобы я пообещал не начинать войны между нашими народами из-за гибели нашего наследника? Мол, в изгнание Матарна я могу и не поверить, поскольку сам лично не видел, но вот разрушителя дворца вы мне притащите вполне ощутимого.