Запечатанное счастье (СИ) - Самсонова Наталья

— У меня еще целый ворох вопросов, но самый главный — один. Почему вы молчали? Ладно, печати переползли, ладно — свадьба. Но ведь именно беременность лишает магии, верно? Сказали бы Линеду и детей можно было завести позже. Укрепили бы связь с волчицей или печати бы сняли.

— Мы не могли, — он виновато улыбнулся, — это смертная казнь.

— Где?

— Ильсин сознательно ослабила связь со своей волчицей и отправила ту в Ничто. Как правило оттуда возвращается жуткая жуть. И никто бы не поверил в наши выкладки и расчеты, — Лийкхан с нежностью добавил, — Ильси была умнее всех. Она за год до моего пятилетия поняла, что я не обернусь. И начала готовиться. Но если бы об этом узнали — никто б не выслушал оправданий. Таких экспериментаторов принято убивать на месте. Слишком опасны пришедшие из Ничто.

Я добавила на листок еще несколько пометок.

— Итак, я должна пожить в теле Мэврис пока не восстановится ее магия, а потом вернуться к себе?

— И да и нет, Ильсин уже не сможет вернуться в свое тело. Я должен помочь тебе окончательно разорвать связь тела и души Ильси, чтобы она возродилась через свою волчицу.

С минуту я обдумывала этот дивный пассаж и спросила:

— Она станет такой как ты? А как-то проще это все сделать было нельзя?

— Мы перепробовали многое, даже нашли женщину согласную поучаствовать в ритуале переноса душ. Но ритуал не получился — душа даже не отделилась от тела. Все расчёты делала Ильсин, я служил только источником магии. Что, кстати, тоже тянет за собой смертную казнь. Правда, в этом случае нас бы все же доставили в зал суда.

— Даже королеву доставили бы?

— За колдовские преступления судит Совет Магов, а перед ним равны все. Так Мэврис просчитала, что душу на обмен должна искать Умфра.

Я откинулась на спинку стула и отбросила карандаш.

— И что теперь?

— Ты мне веришь? — вопросом на вопрос ответил он.

— Пока что у меня нет выбора, но я буду проверять все, что ты мне наговорил. Приходи позже. Или ритуалы не терпят? Я имею в виду то, ради чего меня сюда выдернули.

— Неделя есть в запасе, — серьезно ответил Лийкхан. — Потом будет тяжелее провести разделение. Но за полгода управимся в любом случае.

— Приходи завтра. Ночью. Я должна это все обд…Стоп! А что с моим телом? Ильсин сейчас в нем?

— Нет, оно ждет тебя в больнице. Умфра создала канал перехода для моего волка и я оплатил для тебя систему жизнеобеспечения на полгода. Через шесть месяцев ты решишь — оставаться тебе королевой Траарна или вернуться в свой мир.

Я внимательно посмотрела на оборотня и коротко спросила:

— А в чем моя выгода?

— Ч-что?

— Вы выдернули меня не спросив разрешения, подписали на проведение сомнительных ритуалов, — я пожала плечами, — ради чего мне надрываться? Ради чего участвовать в чем-то непонятном и, скорее всего, неприятном?

— А как ты вернешься в свой мир? Тебе резко открылись тайны мироздания? В расчетах моей сестры ты не разберешься. Да и потом, что мне мешает отключить твое тело от тех чудных коробок?

— Полагаю, под «чудными коробками» ты имеешь в виду аппарат жизнеобеспечения, — хмыкнула я. — Значит, вы приготовили для попаданки не сладкий пряник, а банальный кнут.

— Кнут?

— Шантаж.

— Кнут или шантаж? Ты сводишь меня с ума, Мэврис. Ты не думала о том, что можешь просто помочь? — на полном серьезе спросил меня Лийкхан.

Я взяла исписанный листок и убрала его в верхний выдвижной ящик. После чего глубоко вдохнула, ме-едленно выдохнула и мягко сказала:

— А ты не думал, что условия плавания обговаривают на берегу? Черт его знает, может, я и правда согласилась бы. Но меня привели сюда силой. С моей точки зрения ты и Ильсин — злодеи. Вот, кстати, ты говоришь остаться королевой Траарна. А твоя Ильсин к своим детям вернуться не собирается?

Лийкхан пожал могучими плечами:

— А кто ж ее подпустит? Я не спрашивал о детях. Но она не сможет признаться в том, что переродилась в зверолюда. А значит о детях ей лучше и не вспоминать.

— Может, не стоило все это затевать? Я все же не понимаю выгоды Ильсин.

— Так я же тебе уже два часа подряд объясняю, — возмутился оборотень.

— Ты объясняешь как-то не так, — вздохнула я. — Попробуй еще раз. Вот смотри, ты говоришь, что если оборотень теряет волка, то ударяется в магические науки. И наоборот. Ильсин не потеряла волчицу, а магия уже возвращается. Так для чего вы все это устроили?

И тут подсознание подкинуло мне идею:

— Вы хотите быть вместе! Точно-точно, ты слишком педалируешь тему сестры. Слишком часто это повторяешь, тем не менее твой волк и ее волчица долго были наедине. Ты же сам теперь тот волк, просто время от времени человек. Это что, все из-за любви, что ли?!

Лийкхан покачал головой:

— Нет. С моей стороны — да, но не со стороны Ильси. В твоем мире есть целые клиники для помешавшихся и даже всякие целительные зелья. У нас этого нет. Знаешь почему? Потому что нет сумасшедших. Практически каждый житель Четырех Королевств владеет магией, а помешанный маг опасен.

— Их отстреливают?

— Они сами умирают, — тихо произнес оборотень. — В какой-то момент у колдуна, стоящего на пороге помрачения рассудка, останавливается сердце. Поэтому я и говорю — Ильси не дожила бы.

— Но магия же вот она уже.

— Эти крохи и капли не заметны для Картрис, к тому же, — он потер подбородок, — это бы уже не помогло. Я неуверен, что перерождение поможет.

— Не понимаю.

— Объяснение будет довольно кривеньким, но я попробую. По крайней мере мне так объясняли. Смотри, если у матери украсть ее дитя, то она может просто страдать, а может сойти с ума от горя. По настоящему сойти с ума. И если ей этого ребенка вернуть, то сумасшествие никуда не денется. Она может даже и не узнает своего ребенка, а если узнает, то… Там куча вариантов, — он горестно махнул рукой. — А тут есть шанс. Во-первых, она еще не успела совсем уж умом тронуться, во-вторых, она как бы родится заново. Я пойду.

Я смотрела ему в спину и все же рискнула:

— А если она совсем тронулась? Говорят, редгенцы боготворят своих детей.

Он замер в дверях и я продолжила:

— А про королеву говорят, что она пыталась убить свою дочь. Точнее, она провела над ребенком ритуал, который едва не окончился смертью девочки.

Лийкхан вздрогнул и не поворачиваясь бросил:

— Она не могла так поступить. И… я подумаю, чем можно тебя наградить.

В следующую секунду он обернулся громадным волком и растворился где-то в сумерках спальни. Вот тебе и вот.

— Последнее звучало довольно угрожающе, — проворчала я. — Бедный дух зеркала, опять его будить. А то даже и сорочку без него не надеть.

Вопреки всему произошедшему уснула я быстро и спала крепко. Меня не беспокоили ни сходящие с ума королевы, ни открывшиеся тайны. Воистину королевский сон.

И только утром, в ванной, мне вдруг пришла в голову воистину гениальная мысль. Я даже хотела ее записать, но побоялась.

— Да ну не может быть, — выдохнула я и плеснула в лицо водой. — Нет-нет-нет, ну только не так. Одно дело попаданкой быть, а вот встреванкой в чужие интриги — да ни за что!

Но мысль не отставала. И развивалась как будто сама собой. Ну действительно, а что если Мэврис Ильсин ошиблась и печати ей передала не Иварис?

«Что мне известно про Иварис? Она была балованной, но про умственные способности ничего сказано не было. С другой стороны, Лийкхан обмолвился, что для Редгена не характерны женщины ученые. Так могла ли Иварис передать печати подчинения своей младшей сестре?».

И вот как-то всех сторон получалось, что участвовал в этом всем кто-то третий. Поговорить бы с Ильсин. А с другой стороны, полгода и все, кто бы что ни затевал — мне-то какая разница? Я с новыми силами примусь строить свою жизнь.

В общем, на завтрак я едва не опоздала. Даже не стала спорить с зеркальным духом, который соорудил мне на голове сложную косу, перевитую и тонкими кружевными лентами, и нитями жемчуга. Серьги из точно такого же жемчуга оттягивали мочки ушей, а шею обнимало колье. На самом деле комплект дивный, но с чего вдруг? С другой стороны жемчуг вроде безопасен, его незамужним девушкам можно надевать.