Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения

Я боялась, что он застанет меня за таким позорным делом, как обычно это происходило, но нет, никто не ворвался в комнату, мне удалось скрыться незамеченной. Уже ложась спать, я позвонила брату, узнать, как у него дела.

— Ты бы хоть иногда вспоминала о разнице, — сонным голосом ответил мне он. — Позвони лучше завтра. Я спать очень сильно хочу! — попросил он.

— И так ты по мне скучаешь? — усмехнулась я беззлобно. — Ладно, сурок, дрыхни дальше. Споки ноки.

Он попрощался и отсоединился. Я долго лежала без сна, пытаясь понять, что меня мучает весь день. Но ответ мелькал в мозгу, подразнивая, и вновь куда-то исчезал. Я чувствовала, что это очень важно, но никак не могла разобраться в этом. Словно давно забытый сон во сне, это пугало меня, присутствуя невидимо где-то на краю подсознания, раззадоривало меня, но никак не давалось.

В воскресенье, спустя неделю после происшедшего горя, были похороны брата Марины. Она сама и дети вернулись в понедельник, подавленные и опухшие от слез. Всю неделю Игорь не показывался из комнаты, даже еду ему туда носили, Венера терлась на кухне, прекратив игру на рояле, не смеясь и не клянча у взрослых внимания. Сама Марина и мой отец пропадали на работе. Я их почти не видела, только слышала по ночам, когда они поднимались по лестнице.

На похороны меня ясное дело не позвали. Я им не родственник, да и не того круга. Я была рада, что мне не придется снова через все это проходить. Весь день я провела за телевизором, дважды спускаясь перекусить и поглядеть через огромные окна в гостиной на проливной дождь. Конец лета. Еще немного и придет осень, а с ней и холод, а еще хуже школа. Мне нужно было выбраться отсюда, пока не начался учебный год. Но как это сделать? Сбежать? И что тогда? Он приедет, забьет до полусмерти и снова привезет сюда. Нужно как-то уговорить его, чтобы он сам захотел этого. Но как это сделать, когда его вечно дома нет? Эрнеста тоже не было видно. Экономка подтвердила, что в его комнате давно никто не ночевал. Значит, он уехал? Я была рада, очень рада. Мне больше не придется бояться, смущаться, терять дар речи. Только почему я по ночам не могла долго уснуть, ворочаясь с боку на бок, чувствуя то жар, то холод?

В среду через два дня после похорон Марина попросила меня сразу после завтрака, она была дома в кои-то веки, зайти к ней для разговора. Если честно, я немного струхнула. Что могло понадобиться женщине, убитой горем, от меня, тихой и незаметной девочки?

Идя в кабинет отца, экономка сказала, что его жена там, я перебирала в голове все то, что сделала в последнее время. Вроде ничего предосудительного я не натворила. Тогда зачем я понадобилась мачехе? Остановившись у двери, я постучала и бесшумно вошла. Замерев на пороге, я вдруг вспомнила, как вот также тряслась, входя в кабинет директора. Седьмой класс. Я дурачилась с мальчишками, подбрасывая учебники к потолку. Один из них взлетел слишком высоко и угодил в плафон. Послышался звон, и посыпались осколки. Я отбежала в сторону, закрывая голову руками, и налетела на математичку. Она сказала, чтобы я шла к директору, убежав стучать вперед меня. Я так же стояла на пороге, боясь гневного взгляда из-под очков толстой директрисы. Она всегда так смотрела, неважно, что ты сделал, словно хотела сожрать тебя вместе с говном, не поморщившись.

— Проходи, — вырвал меня из воспоминаний мягкий и печальный голос Марины. — Садись сюда.

Она указала на стул у стола напротив нее. Она сидела за какими-то бумагами, перебирая их, что-то чиркала там красивой ручкой с позолотой. Я повиновалась, стараясь не глядеть на ее бледное лицо с темными кругами под глазами. Мне было бы ее жаль, если не тот факт, что она увела моего отца у мамы, разбив семью и лишив меня полноценного детства.

— Через две недели в школу, как ты помнишь, — начала она, шелестя бумагами. — Тебе надо многое купить…. - она помолчала, явно читая что-то. — Завтра поедем в город за необходимы вещами. Ты прежде носила форму? — спросила она, привлекая мое внимание.

Так вот зачем я ей? Мне стало страшно. Я не хотела идти в школу здесь, я надеялась, что попаду домой и там окончу свою.

— Может… — не знала я, как сказать. — Я хотела поговорить с ним…может, я вернусь домой?

Я подняла на нее глаза, надеясь, что она прочтет в них все. Но она лишь мгновение глядела на меня, а потом отвела взгляд.

— Влада, — сказала она тихо. — Это исключено. Он твой законный опекун. Он даже обсуждать это не станет.

— Но ведь он терпит меня, — начала я волноваться, — я не вашего круга и…

— Не говори глупостей! — прикрикнула она на меня, явно забывшись. — Ты наша семья, — опомнившись, смягчила она тон.

— Но у меня уже есть своя и новой мне не надо! — в отчаянии всхлипнула я. — Там мой дом, мой брат, отчим, друзья!

— Я сожалею, правда, — заверила она меня лживо. — Но я ничем не могу тебе помочь. И не стоит сейчас поднимать эту тему с отцом. — сухо проговорила она. — Он сейчас на взводе и здорово вымотан. Лучше отложить ваш разговор об этом на потом.

— Когда на потом? — заорала я, вскакивая с места. — Мне скоро в школу! О брате не кому позаботиться! Отчим пропадает на работе, а бабушка озабочена лишь своими болезнями!

Я задыхалась от злости и ненависти к этой гадине.

— Тебе сейчас лучше успокоиться, — твердо и мрачно проговорила Марина. — Не стоит на меня кричать.

— А то что? Ударишь? — не помня себя, кричала я.

— Что ты несешь? — после моих слов она даже отшатнулась, на ее лице промелькнуло отвращение. — В этом доме никто никого никогда не бил!

— Ой ли? Только не надо строить из себя невинность! — презрительно усмехнулась я, забыв, что она старше меня вдвое как минимум. — Ваш муж во всю применяет эти методы воспитания со мной.

— Ты лжешь! — взволновано воскликнула Марина, тоже поднимаясь со своего места.

— А Вы у него спросите! Вы же семья, да еще такая образцовая!

Я выскочила из кабинета, со всей дури хлопнула дверью и закричала на весь дом:

— Лицемеры! Ненавижу!

Не в силах оставаться здесь ни минуты, я забежала в свою комнату, как попала запихала кое-что из вещей в рюкзак, схватила телефон и сбежала по лестнице. Выбежав из дома, я пошла не к воротам, а на задний двор. Там, за пристройками и яблонями, я заприметила простую калитку на щеколде. Вот и охрана здесь. Открыв ее, я быстрым шагом пошла в том направлении, где начиналось шоссе. Меня никто не остановил, никто не помешал мне. Около часа я шла до остановки. Там было пустынно. Машины, визжа шинами, проносились мимо, порой сигналя. Автобуса все не было. Я просидела так минут сорок, начался дождь. Я, сколько было сил, всматривалась в дорогу, надеясь увидеть желанный автобус, но он как на зло никак не появлялся. Ближе к концу часа ожидания, он, наконец, соизволил подкатить. Я с нетерпением ждала его, все боясь, что меня настигнут, скрутят и потащат домой. Забравшись в салон, я вздохнула с облегчением. Здесь билет был намного дороже, так как пригород. Ехали мы, не спеша, подбирая промокших пассажиров, ждавших у края бесконечного леса. Через час показался поселок, но я могла поклясться, что это не тот, который мне был нужен. Видимо, я села на остановку не ту, нужно было перейти дорогу, и уехала в противоположном направлении. Черт! Что было делать, я понятия не имела.

— Простите, — обратилась я к пожилой женщине тоже пассажирке, когда все выбрались из транспорта. — Здесь есть вокзал?

— Да, есть. — В упор поглядела она на меня. — Перейдите дорогу и пройдите до конца улицы, там будет вокзал.

Я поблагодарила ее и пошла в указанном направлении. Это было старое деревянное здание, остро нуждающееся в ремонте. У двух касс, больше здесь просто не было, стояли длинные очереди. Я встала за последним и приготовилась ждать своего часа. Переминаясь с ноги на ногу, мокрая и злая, но и довольная собой, я все поглядывала на часы и входную дверь, боясь увидеть знакомое и страшное лицо, которое сулило мою погибель. Но вот подошла моя очередь. Я купила билет на ближайший рейс до города, с которого началось мое пребывание здесь, и пошла на улицу. Дождь прекратился, но было все-таки пасмурно и прохладно. Я обрадовалась, что захватила с собой теплый свитер. Достав его из рюкзака, я сразу почувствовала себя лучше. Подойдя к ближайшему киоску, я купила пирожок с капустой, беляш и бутылку воды. Во дворе вокзала были лавочки, я уселась на одну из них и хорошо перекусила, радуясь долгожданной свободе. В шесть вечера объявили о рейсе, автобус подошел, можно было загружаться. Я, стараясь не бежать, обуреваемая страхам и нетерпением, поспешила к автобусу. Я уже занесла ногу на подножку, когда меня схватили за локоть и рванули назад. Я обернулась, обмирая от ужаса. Передо мной, сжимая мою руку, стоял незнакомый мужчина.