Женаты по договору (СИ) - Фрост Деметра

— Фэрдер — очень милый городок, — соизволил выдать комплимент мужчина, на этот раз лишь слегка склонив голову, — Он пришелся по душе моей супруге. И я благодарен, что о ней… так хорошо позаботились.

Одна лишь фраза — много ли стоит? Но ледяной тон, которым она оказалась произнесена, потрясл даже этих опытных и достаточно поживших кумушек, чтобы добавить многозначности и дать понять — граф не из тех людей, которые привыкли таиться и скрывать даже собственные грешки, если они таковые имеются. И ему все известно. А то, что девушка, стоящая сейчас подле него, вела почти нищенское существование да еще и под личиной учительницы, возмущает его и злит.

А вот самой Мираэль этот выпад мужа не понравился. Поэтому она, покрепче сжав локоть мужа, слегка потянула его руку на себя, привлекая к себе внимание. Никто не услышал ее тихого шепота, попросившего графа успокоиться и не начинать скандал, но эта короткая демонстрация отношений между супругами была яснее всяких слов: Аттавио, поджав губы, коротко дернул подбородком и мгновенно принял равнодушный и отстраненный вид.

— Ярмарки Фэрдера всегда отличаются пышностью и разнообразием, — проговорила Мираэль с улыбкой, обращаясь к женщинам, — И они таковы только благодаря вам, уважаемые леди. Горожане должны ценить то, что вы делаете для них. Спасибо вам за эту возможность запомнить о Фэрдере только самое прекрасное и чудесное.

Светский тон и слова, произнесенные Мираэль с такой легкостью, будто та каждый день принимала высокое общество в своем имении, а не ютилась в крохотной комнатке в доходном доме, сгладили произведенное графом впечатление. А еще непроизвольно восхитили. Девушка носила свой титул также естественно и просто, как и до этого — звание учительницы. И не отказывалась быть просто хорошим человеком, несмотря на свое обновленное положение.

Это не могло не подкупить. Поэтому матроны, коротко переглянувшись, улыбнулись друг другу. Возможно, история графа и графини Тордуар еще более занимательна, чем об этом шушукались. Жаль, что совсем скоро они уедут и не будет возможности насладиться их обществом подольше.

— Развлекайтесь, — поставила точку в краткой и не совсем удачной беседе Диана Риз, слегка махнув веером. — Вы молоды, поэтому можете поглядеть, что тут и как, и поучаствовать в соревнованиях. И найти более подходящих собеседников, чем мы — три пожилые дамы, которые едва ли могут передвигать ноги.

— Уверена, вы просто напрашиваетесь на комплименты, госпожа Риз, — безукоризненно ответила ей Мира, принимая правила этой очередной светкой игры, — Вашей энергии и силе позавидует любая молодая девушка, к тому же у нее не будет вашей проницательности и мудрости, приобретаемых только с годами.

— И все же, с вашего позволения, мы с женой пойдем дальше, — властно оборвал ее Аттавио, — Хорошего дня, дамы.

Конечно, Мираэль не стала выговаривать и отчитывать его, даже когда они отошли от палатки. Вот таким мужчина ей был хорошо знаком — холодный и независимый, он не склонял голову даже перед князьями и герцогами, что уж говорить о каких-то буржуа? И даже почтенный возраст для него не аргумент. А ведь, по правде говоря, эти женщины ничем не заслужили такой грубости с его стороны. Может, не такой прямолинейной и жесткой, как то было раньше, но все же — грубости.

А ведь они только-только приехали…. Что же ждать от него дальше?

Как оказалось — ничего особенного. Прогуливаясь по лужайкам и дорожкам, они изредка вступали в разговоры с теми или иными особами, переходили от одной площадки к другой и останавливались, чтобы понаблюдать за играющими в дартс, крикет или шарады. Попробовали пирогов и домашних наливок, продегустировали сыры и паштеты, немного побродили вокруг искусственного пруда.

В целом, проводили время спокойно и праздно, почти ничем не отличаясь от других прогуливающихся пар.

Правда, в какой-то момент они набрели на небольшую площадку, на которой специально для детей установили незамысловатую полосу препятствий и тент от возможного дождя. Именно под ним устроились гувернантки и воспитательницы занятых делом ребят, среди которых, разумеется, оказались и Лаура, и Дэни Копш.

При виде хорошо знакомых и горячо любимых ею детей Мираэль ожидаемо замерла и непроизвольно стиснула руку мужа, которую практически не отпускала все это время.

Аттавио без труда распознал реакцию супруги, потому что тоже увидел и узнал ее подопечных. Но ничего не сказал, с интересом разглядывая ее исказившееся от беспокойства и горя лицо и заблестевшие глаза.

«Почему же она так привязалась к этим детям?» — подумал он почему-то раздраженно, не понимая ни чувств девушки, ни ее мыслей. Именно это и укололо его неприятно, а не то, что местное сборище глаз от их пары отвести не могло, рассматривая и оценивая. Как раз к этому он давно привык, живя с подобным проявлением внимания с самых первых дней их брака. Как же иначе? Безродный торговец — и сразу выбрался в дамки за счет приобретенного титула. К такому относятся со снисхождением и неудовольствием. Но пару лет упорного труда — и пренебрежения как не бывало.

Пожалел ли Аттавио о том, что все-таки решился отправиться на эту чертову ярмарку?

Не очень, хотя потраченного бестолку времени было немного, но жаль. Вот только кое-что взамен он все равно получил — прилежно играя примерной супруги, Мираэль практически постоянно держалась рядом, скромно молча и открывая рот только тогда, когда того требовала ситуация. И благодаря этому они проверил вместе времени больше, чем за полгода их совместной жизни. Аттавио смотрел на нее, наблюдал с максимально близкого расстояния и вновь выстраивал свое представление о своей молоденькой жене. Она же привыкала к нему и уже не зажималась, когда он обнимал ее за талию, касался руки или даже непроизвольно близко наклонялся к нежному и красивому личику в демонстрации нежных супружеских чувств.

А ему просто нравилось трогать ее — стройную и нежную, — и украдкой вдыхать тонкий аромат ее парфюма, смешанного с запахом тела. И наблюдать за тем, как порой заинтересовано смотрели на нее другие мужчины — пылко и жарко, думая, что Аттавио ничего не видит. Но он видел. И удовлетворенно говорил себе, что эта девушка, вообще-то, его жена, что бы там не накрутили себе эти провинциалы.

И почему он раньше не замечал такой красоты, к которой прилагалось еще и отличное воспитание?

Да потому что не было всего этого! И ему было не до того! Мараэль Тордуар была девочкой — угловатой и немного нескладной, только обещающей вырасти в привлекательную и обворожительную женщину. Немного зажатой и скованной, порой неумелой и чрезмерно простоватой несмотря на роскошные наряды.

Но за шесть лет она выросла. Похорошела. Приобрела женственность и мягкость полностью сформировавшейся девушки. А непростая жизнь укрепила ее дух и добавила рассудительности и гибкости.

Как бы сложились их отношения, если бы он не разрешил ей тогда уехать? Мог бы их брак из фиктивного превратиться в настоящий?

Мог. И сейчас может.

Поймав себя на этой мысли, Аттавио тихо усмехнулся, а Мираэль и не заметила этого, увлеченная разглядыванием своих бывших подопечных.

Заира Копш не сразу решилась последовать примеру прочих и подойти к графской чете, которая определенно стала главным событием нынешней ярмарки.

Но была неподалеку и постоянно наблюдала за той, кого всегда воспринимала бедной и несчастной сироткой, не из-за хорошей жизни занявшейся преподаванием.

И вот же сюрприз! Эта самая учительница оказалась женой столичного аристократа! Графиней!

Хотя, если честно, Заира придерживалась теории о содержанке. Потому что не бывает таких сложных и двусмысленных историй в реальной жизни. Куда как проще поверить в то, что граф Тордуар, увидев симпатичную мордашку у них в особняке, просто повелся на нее и сделал девушке заманчивое предложение, от которого она не смогла отказаться. И именно поэтому уже на следующий день она сообщила о неких семейных обстоятельств, из-за которых ей якобы надо срочно уехать.