– Мы ведь так и не поговорили, – мягко перебила ее. – Вы не ответили, кто я для вас на самом деле.
Старушка улыбнулась.
– Часть семьи, девочка.
– Но как?
– Это плохая история, которую, надеюсь, ты никогда не узнаешь. Но она и не должна волновать тебя. Прошлое осталось в прошлом, будущего еще не случилось. В Шаливаре существует лишь настоящее. Учись, моя хорошая, заводи друзей и развивай свой дар, каким бы он ни оказался. Живи полной жизнью, ты это заслужила.
– Это не ответ. – Мне не понравились ее слова, было в них что-то зловещее. – Я упряма, все равно узнаю. Но я должна сказать вам спасибо. Вы так много сделали для меня за эти несколько дней. Ваш внук хоть и не в восторге от меня, а все равно идет на уступки.
– О, Эмес… С ним всегда было непросто, он противоречив и скрытен. Не верь его словам – смотри в глаза. Правда всегда кроется в них.
– Я не та, кто будет в них заглядывать.
– Как и любая бабушка, я желаю своим внукам счастья, поэтому не говори мне такие страшные вещи. – Пожилая ведьма картинно схватилась за сердце, и я невольно рассмеялась. – Ну все, беги в столовую, а потом на дилижанс. Твое будущее ждет тебя, дитя мое.
* * *
Спускаясь в холл, я судорожно мяла в руках подол нового платья.
Суровый вид Эмеса храбрости мне не придал. Возле него стоял и мой чемоданище.
– Удачи, Алевтина!
На верхней площадке появились четверо внуков госпожи Инессы.
– Оторвись там по полной. Незнакомых зелий не пей.
– И парней отшивай.
– Вот это точно! Старшики любят первокурсницам головы дурить…
– Если прогуляла лекцию – лети в лазарет и жалуйся на живот.
– Говори, что привыкла к домашней еде и у тебя несварение…
– Из башен академии в неуставное время лучше всего выбираться через кухню.
– А ну, молчать! – рявкнул Эмес на братьев. – Научите ее на мою голову. Еще не хватало, чтобы я в кабинет ректора таскался через день и выслушивал о ее достижениях.
– Вы-то ко мне каким боком? – спросила тихо, подойдя к нему вплотную.
– Прямым, Алевтина. Каждый твой проступок тенью ложится на меня как на главу рода. Я твой официальный опекун.
– Какой опекун? Мне уже двадцать! Поздновато опекать.
– Любая незамужняя женщина рода находится под моей прямой опекой до момента вступления в брак…
– Я совершеннолетняя!
– …а юридическое совершеннолетие у нас с двадцати одного года, – продолжил он, не слушая меня. – Веди себя так, чтобы я не краснел.
– Вы меня толком не знаете, а уже разговариваете со мной, словно… – Поджала губы. – Вы мне неприятны, Эмес.
– Зря дуешься, Алевтина, – он мягко отобрал у меня чемодан, в который я непонятно когда успела вцепиться, – я говорю прямо. Поставь себя на мое место. Наслушаешься сейчас этих оболтусов, влипнешь в неприятности, и будем мы с тобой, как два нерадивых ребенка, выслушивать перечень твоих свершений и ждать оглашения наказания в виде отработки. Не знаю, как тебе, а мне это удовольствия не доставит.
– Поняла. Постараюсь не попадать в истории, чтобы поберечь ваше самолюбие.
– Алевтина, ты и правда злишься на меня?
– Я? На вас? – Подняла на него взгляд. – Вы мне неинтересны. Чего ради буду тратить на вас свои эмоции?
Отвернувшись, подождала, пока он переварит информацию и пойдет вперед. На самом деле я лукавила. Он меня задел за живое. И теперь… Эмес Валынский занимал мои мысли. Очень уж хотелось насолить ему. Заинтересовать собой и проучить. Чтобы и ему стало так же обидно, как мне.
– Пойдем. – Ничего не подозревающий ведун взял меня под руку и потащил к выходу.
Обернувшись, я еще раз окинула взглядом холл огромного дома.
Нет, роскошь меня не трогала – мой взгляд упал на портреты. Мне на прощанье размахивали руками населяющие их призраки.
Улыбнувшись, помахала и я.
* * *
Вежливо подав мне руку, Эмес помог забраться на двуколку и, пристроив мой чемоданище сзади, запрыгнул следом.
Дождавшись, пока ведун усядется, извозчик слегка замахнулся хлыстом.
– Но, пошли! – прогремел его бас, и карета тронулась.
Я молчала, мой сопровождающий тоже. Между нами появилось неясное гнетущее напряжение, и с каждой минутой оно росло.
– Через два квартала будет «временная» остановка, – наконец пробурчал Эмес. – Там пересядем на дилижанс.
– А на двуколке нельзя доехать? – ухватилась за эту возможность поговорить.
Все лучше тяжелого молчания.
– Это городской транспорт, Алевтина. А нам нужно чуть дальше городских стен. В академию принято добираться именно на «временных» дилижансах и дирижаблях. Считай это традицией.
Он замолчал и уставился перед собой, и у меня больше не нашлось вопросов.
Двуколка, как нарочно, медленно катилась вперед.
Я с восторгом рассматривала двухэтажные деревянные дома с резными ставнями, низкие заборчики, за которыми красовались клумбы. Дорогу нам перебежала большая лохматая собака с внушительной костью в зубах. За ней гнался грузный мясник в перепачканном некогда белом фартуке, выглядывающем из-под пуза. Проворный пес, обнаружив погоню, не теряя добычи, ловко пролез в щель между домами и был таков. Толстяку ничего не оставалось, как развести руками и поругать весь собачий род до энного поколения.
Это был привычный мне мир и чуждый одновременно. Но он мне нравился своим особым колоритом и размеренностью. Красотой и простотой.
– Прибыли! – прокричал извозчик и остановил двуколку.
Эмес поспешил наружу, выдохнув с облегчением. Это странно задело. Неужели я настолько в тягость, что ему неприятно рядом со мной сидеть? Вообще не понимала, как расценивать его поведение.
– Алевтина, не зевай!
Моргнув, сообразила, что он стоит у повозки и, протянув мне руку, терпеливо ждет, пока соизволю подняться.
– Иду, – пробормотала и соскочила с места.
Неловко вышло.
Взяв меня и мой чемодан под ручки, ведун потащил нас вперед.
У дороги толпился народ. Среди ожидающих дилижанс в основном были семьи – родители и их повзрослевшие дети, правда, явно младше меня: семнадцати-восемнадцати лет.
– Мне кажется, я здесь не по возрасту, – тихо поделилась своим наблюдением.
– Да, немного старше остальных, но это неважно. Четких возрастных ограничений для поступающих нет, – прошептал Эмес.
И снова это напряжение. Вроде бы и поговорить хотелось, а ни один вопрос на ум не приходил.
Как-то на меня не похоже, я еще никогда не робела перед мужчиной. Аж стыдно за себя. Я начинала злиться. Да что ж такое! Несколько дней назад я спокойно ему хамила, а теперь как подменили.
– Все в порядке, Алевтина? Ты тяжело дышишь.
– Думаю, – брякнула первое, что на ум пришло.
– О чем? – Кажется, мой ответ его удивил.
– Да вот, не решила еще – травить вам жизнь или не стоит время тратить?
– Да трави, чего уж там, – махнул он рукой.
Я невольно усмехнулась и ответила бы, но мое внимание привлекло всеобщее оживление. Из-за поворота выехал… не дилижанс, а снова обыкновенный ржавый «пазик», как козлик подпрыгивающий на кочках. Пыхтя черными выхлопными газами, он мчался по вымощенной булыжником дороге, притягивая взгляды своим нелепым видом.
– Снова временная спираль изогнулась, – пробормотал Эмес. – Должна была приехать большая крытая карета.
– А почему так происходит? – поинтересовалась.
– Видимо, из-за тебя, Алевтина. – Приподняв чемодан, он поставил его перед собой. – Мы ведь не только пространство пересекли, а еще и время. Прыгнули на сто лет назад. Теперь реальность подстраивается под тебя, оттого и сильно шалит.
– Ого! Но разве такое и правда возможно? Путешествовать во времени?
– Все возможно, Алевтина, но сложно.
– Выходит, можно менять исторические события?
– Нет, хотя… – он странно улыбнулся, глядя на меня. – Правила на то и существуют, чтобы их обходить. Маги времени редки, лично я знаю всего лишь одного, но и она не всесильна. События во внешнем мире не изменить, увы, но что мешает умыкнуть что-нибудь или кого-нибудь во временной карман, такой как Шаливар, не меняя настоящего на Земле?
