Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Миленько! – снисходительно заметила дама, и городские пейзажи отправились к котикам и цветочкам. Как и марина, которую я писала в эркере каролевского дома. Хозяйка даже прилегла, подперев голову рукой и со скучающим видом доставая рисунок за рисунком…
Лучше было мне и впрямь уйти отсюда голой и босой!
Рука женщины внезапно напряглась и так вцепилась в следующий лист, что чуть не порвала его. Милена даже села.
– Это… кто? Где вы ее видели?!
Ведьма. Она узнала ведьму!
Не имея ни малейшего желания рассказывать об обстоятельствах, при которых была нарисована старуха, я пожала плечами:
– Где-то на городских улицах…
Милена опустила этот рисунок на кровать куда бережнее. Но, проглядывая следующие, то и дело косилась на ведьму. Еще через пару листов произнесла удивленно:
– О!
Не зная, как расценить этот возглас и быстрый изумленный взгляд, я лишь вопросительно подняла брови. Милена, будто мальчишка, скрестила ноги. Раскладывала вокруг себя наброски. Теперь я видела, что на каждом из них изображен Кароль.
– Он позволяет вам себя рисовать?!
Я развела руками.
– Скорее, он заставляет себя рисовать!
Милена оттопырила карминовые губы. Заново, более тщательно рассмотрела наброски. Констатировала с явным сожалением:
– Да вы и в самом деле художница! Что ж, я готова увидеть и ваши картины!
Я вежливо улыбнулась. А кто тебе сказал, что я готова их показывать?
Завтрак в компании Милены и моей достойнейшей домохозяйки (за которой послали экипаж) прошел, как ни странно, довольно приятно. Дама Милена придерживала свой ядовитый язычок, а когда язвила, Грильда принимала все за чистую монету, поэтому хозяйке быстро прискучило насмешничать. Грильда откровенно и жадно разглядывала обстановку, накрытый стол, саму Милену, чтобы описать все в мельчайших подробностях соседкам, и одновременно пыталась держаться с обычным величавым достоинством и снисходительностью. Прелюбопытная и забавная получилась парочка, как жаль, что я не бытописатель!
Рассыпавшись в долгих похвалах дому и в благодарностях хозяйке, Грильда наконец взобралась в экипаж. Я повесила на плечо сумку и приготовилась сделать то же самое.
– Еще раз сердечно благодарю, дама Милена, за ваше гостеприимство…
Милена передернула точеными плечами.
– Не меня благодарите, а нашего общего знакомого! Кстати, удивительно, как он печется о вашей репутации! Вот о моей он никогда не заботится!
Я без труда расшифровала – не удивление это и вовсе не сетование, а сообщение открытым текстом: мол, а Кароль и мой любовник!
– Мне жаль это слышать, – учтиво пробормотала я. – Прощайте, дама Милена.
– Не прощайте, а до свидания! Я желаю увидеть и другие ваши картины!
Скорее рагана [4] в воде потонет! [5] Я молча улыбнулась, и экипаж тронулся. Дама Грильда, ради такого случая обряженная в спешно вынутое из сундука чуть старомодное платье бронзового цвета, обмахивалась надушенным кружевным платочком. Пришлось приоткрыть окно, чтобы не задохнуться от мощного сочетания жасмина и лаванды.
– Ну что же вы, милая Эмма, – сказала дама непривычно игриво, – не говорили мне, что у вас такие знакомые! Если эдак пойдет и дальше, глядишь, вы съедете от меня в столь же симпатичный домик у самой дворцовой стены, а?
Я заверила домохозяйку, что покину ее, лишь когда она сама этого захочет. Дама Грильда еще несколько минут поразмышляла над своим удивительным утром и приняла нелегкое решение:
– Раз уж у вас дела так пошли в гору, думаю, не стоит экономить на хороших свечах. Пожалуйста, берите их в кладовой, если вам вдруг захочется порисовать ночью!
Я поблагодарила ее куда с большим чувством, чем даму Милену до этого. Хотя Милена косвенно и поспособствовала столь неслыханной щедрости. Да еще…
Я вытянула ноги и приподняла юбки, рассматривая коричневые мягкие замшевые туфли, врученные мне Миленой. Когда я попыталась поблагодарить за них, хозяйка ответила в своей обычной манере: «Ах, это обувь моей служанки, которую я недавно рассчитала. У нее была просто гигантская нога, и я решила, что туфли вам прекрасно подойдут!»
Когда экипаж остановился возле дома, Грильда выждала, пока не наберется достаточно зрителей, и вышла величественно, словно королева, опершись на руку кучера. Кивнула тоже по-королевски, милостиво разрешая:
– Можете ехать, милейший!
Это был ее звездный час! И этот час наверняка растянется не на один месяц.
Глава 19. В которой демонстрируются амулеты. И не только
– Так что это за Ведьмин Указ?
Сегодня на площадь я заглянула второпях, только лишь отдать готовые заказы. Поискала глазами, Кароля не обнаружила. Вряд ли он появится в доме на скале так рано, но и в его отсутствие я смогу поработать над портретом.
Но Кароль уже сидел в эркере, разглядывая наброски. Это вдруг напомнило мне утренний насмешливый смотр моих работ, устроенный его подружкой Миленой. Я со стуком опустила тяжелую сумку на пол.
– Мы же договаривались – ты не станешь смотреть на портрет, пока он не будет закончен!
– И тебе добрый день, моя драгоценная Эмма! – Кароль с удивлением помахал листами, сложенными в огромный веер. – Разве это уже портрет? Только наброски. Видишь, я уже понемногу начинаю разбираться в тонкостях твоего ремесла!
Я с раздражением вырвала у него рисунки.
– Лучше бы ты как следует разобрался со своим!
Кароль смиренно сложил на животе руки.
– Вижу, я чем-то прогневал даму-художницу? Но чем же, осмелюсь спросить? Надеюсь, не самим фактом своего существования?
– Тем, что с тобой рядом опасно находиться!
Его улыбка заметно поблекла. Кароль задумчиво потеребил мочку уха, вздохнул:
– Да, ты права, Эмма. Может, и впрямь отложить написание портрета до лучших времен?
Прикрепляя лист к мольберту, я насмешливо фыркнула:
– А что, эти времена когда-нибудь наступят? Скажешь, и покушения на тебя прекратятся? С чего бы вдруг? Ты ведь свободно разгуливаешь по улицам, словно подставляешься! Или… – я прищурилась, – ты и в самом деле подставляешься?!
Его улыбку можно было расценить как уклончивую.
– Эмма, не забивай всем этим свою белокурую головку!
– Перевожу это как «не твоего ума дело, женщина!» – проворчала я. – Ну, не моего так не моего, молчу.
Некоторое время в комнате и впрямь царило молчание. Я смотрела на мольберт, лишь изредка взглядывая на Кароля. Тот наблюдал за мной. Наконец спросил:
– Как вы поладили с Миленой?
– Свою задачу она выполнила прекрасно! – язвительно отозвалась я. – Моя репутация не только полностью обелена, но еще и подернута флером святости.
Кароль кивнул:
– Значит, не поладили.
– А что, должны были? Кстати, не хочешь спросить свою Милену о той ведьме-старухе с рисунка? Судя по реакции, она ее прекрасно знает.
Кароль проронил задумчиво:
– Вот как?
Я быстро набрасывала его склоненную голову, опущенные веки – Кароль пребывал в раздумьях. Может, плюнуть на академичность да и впрямь нарисовать его в профиль? Никогда не замечала у себя особой склонности к длинноносым субъектам, но данный конкретный нос просто необходимо каким-то образом увековечить.
– Ты спрашивала о Ведьмином Указе, – вспомнил Кароль неожиданно. Так, и про Милену он тоже ничего не скажет… – Это один из первых королевских указов Силвера.
Я знала, что прежний король Аггелус был весьма увлечен астрологией и предсказательной магией. Но что он практически шагу не мог ступить, не посоветовавшись со звездочетами и с доверенными колдунами, слышала впервые. То есть в конце его жизни Ристом фактически правил Магический совет, дергавший короля за ниточки, словно куклу-паяца…
– Официальное заключение гласит, что Аггелус умер от разрыва сердца, но до сих пор поговаривают, что колдуны-то его и сгубили. Хотя это навряд ли – они ведь знали, что на смену придет его брат, который их терпеть не может.
