В расчете на любовь - Красовская Марианна

Меня должны были пожалеть. Сочувственно шептаться за спиной, вздыхать о загубленной молодости и красоте, указывать на меня юным дочерям и призывать учиться на чужих ошибках.

Не на ту напали! Я не собиралась играть эту роль. Вместо кающейся грешницы я намеревалась предстать не меньше, чем богиней. И если для этого мне нужно надеть платье с рискованным декольте и обнаженными плечами, я так и сделаю. И драгоценности, конечно. Я показала все самое лучшее, что было в моих и снежинских шкатулках. В конце концов, мне всего двадцать два! Я не собираюсь себя хоронить! Спрячьте свои лопаты, господа!

И присев перед королем в глубоком реверансе, я подняла глаза и поняла: он оценил. Этому самцу до смерти наскучили покорные овцы. Ему нужна волчица. Он и сам – хищник. А к хищникам у меня слабость. Ну и что, что ему за сорок? Для мужчин это вовсе не возраст. Да, он старше меня вдвое. Тем интереснее с ним подружиться.

Впрочем, я далеко не сразу осмелилась переступить границу. Сначала я просто улыбалась и разглядывала его. Потом мне предложили остаться на ужин (а комнаты во дворце, конечно, не предоставили). Хорошо, что у Снежиных свой дом в столице, где я и остановилась. А еще – они дали мне денег. Много денег, ведь от моего успеха или падения зависело будущее Николаса, наследника рода. И все эти деньги я спустила на наряды и подкуп слуг. Словно случайно мне досталось за ужином место почти напротив Ксандра. А дальше уже было просто. Пара невинных шуток, быстрые взгляды, трепет ресниц… и вот уже его величество желает услышать мнение южанки о работающих женщинах. На Юге ведь все по-другому? Там даже патент женщине-мастеру получить очень непросто.

Я же с удовольствием рассказала всем присутствующим про своих подруг и знакомых. Одна (княжна, между прочим) держит свою прачечную, причем вполне процветающую, другая открыла собственную мастерскую, третья – великолепная художница. На зимней выставке в Гридинске ее работа удостоилась большой медали. Ах, его величество знает всех этих женщин? Какой он, оказывается… внимательный к своим подданным! Да, верно, женщины способны на многое. В конце концов, среди них тоже рождаются маги. И лишать их возможности учиться и работать слишком расточительно.

Помнится, его величество возразил, что удел женщины – это быть женой и матерью, а я дерзко ответила, что не все созданы для семейной жизни. Некоторые мужчины не достойны иметь ни жену, ни детей. Разумеется, вспомнила Анатоля, своего неверного супруга, и тут же рассказала, что застала его в двусмысленном положении с горничной прямо во время свадебного путешествия.

Ксандр мне очень сочувствовал и, к счастью, не стал спрашивать, что было дальше. Мы оба с ним знали, что отец Ника отнюдь не мой супруг.

– Неужели вы так разочаровались в мужчинах, что никогда не полюбите вновь? – с любопытством спросил государь.

– Полюбить смогу, а замуж более не желаю, – отрезала я. – Хочу быть хозяйкой своей жизни.

– А как же дети?

– У меня есть сын, мне этого довольно.

Меня обсудили и осудили, разумеется, но какое мне дело до чьих-то инсинуаций? Я и сама прекрасно умею распускать сплетни. Цель же была достигнута – я заинтересовала самого государя. Дело было за малым – оказаться в его постели. А для этого требовалось просто почаще попадаться ему на глаза. Бывать в театре в тот же день, что и он (о да, я щедро платила своим осведомителям). Кататься в парке на велосипедусе (та еще мерзость, ужасно неудобная штука, я два раза с него грохнулась и рассадила ладонь до крови). Сидеть с книгою в парке, где государь любил гулять по утрам в одиночестве…

План увенчался ошеломительным успехом. Меня пригласили в государеву ложу. Помогли подняться с земли и вытерли ладонь платком (платок подарили). Сели рядом на лавочку и заглянули в книгу – что такого любопытного может читать столь незаурядная женщина? Уж не любовный же роман? Увы, именно роман, причем наипошлейший. Ах, ваше величество, как жаль, что рыцари, способные на романтические поступки, остались только в книгах! Да, потому и читаю, чтобы заполнить пустоту в разбитом сердце…

Рыбка заглотила крючок по самые жабры. Я оказалась приглашена на ужин, плавно перетекший в завтрак, уже через неделю пребывания в столице. Рекордные сроки, как потом сказал господин Туманов, вызвавший меня на приватную беседу. Между прочим, как сказал сей добрый господин, такая любовница как я не представляет проблем для монархии. Замуж меня государь не возьмет, ребенка мне сделать не посмеет. Туманов считал меня в высшей степени благонадежной особой. Ни на что не претендую, заговоры устраивать не стану. Здесь я была с ним согласна. Зачем мне эти клятые заговоры, если я могу получить все, что захочу, куда более простыми способами? А что до репутации… ну, так государю позволено все. Кто посмеет его осудить?

Вот так я и стала официальной фавориткой Ксандра II. Должность хоть и неофициальная, но щедро оплачиваемая. Если б не разлука с сыном, я могла бы быть совершенно счастлива. Но привезти младенца во дворец было немыслимо. Какое-то время я надеялась, что сын с бабушкой и дедом переедут в столицу, но Снежины наотрез отказались. Им здесь были не рады, да оно и понятно. А доверить малыша лишь нянькам и кормилицам я не решилась. Родные люди дадут ему больше заботы. Пришлось довольствоваться редкими встречами. Хотя бы на пару дней в месяц я уезжала в старый замок. Мне не хотелось, чтобы Николас меня позабыл. Станет он чуть старше, и я, конечно, заберу его к себе.

_____

От автора: отец Николаса, княжич Ратмир Снежин, участвовал в восстании и нападении на государев дворец. Кто-то бросил бомбу в женское крыло, погибла государыня, несколько фрейлин, слуги. Восстание было подавлено, участники арестованы и приговорены к смерти. Нескольким молодым магам удалось подкупить тюремщиков и сбежать. Княжич Снежин был среди них.

Глава 3. Обиды

В душе бушевала буря. Я давно уже не плакала, только натягивала на лицо улыбку, расправляла плечи и шла дальше. Пожалуй, последняя слеза прокатилась по моей щеке в детстве, когда умерла мама – и я тогда лишилась единственного человека, которому была по-настоящему нужна. Отец, конечно, меня любил, но так, как любят все мужчины: ровно до тех пор, пока я делала то, что он хочет. Тогда его кошелек был всегда открыт. А большего я от него научилась не ждать. Так проще было жить.

Я всегда понимала, что никто обо мне не позаботится, только я сама.

С мужчинами все просто: улыбнись, скажи ласковые слова, сделай что-то, что доставит ему радость, никогда не спорь, не злись и не возражай – и тогда он будет твоим. Пока еще моя метода ни разу не давала сбоя. На самом деле это очень просто, когда твое сердце холодно и спокойно.

Но сейчас внутри меня бушевал огонь. Мне было горько, обидно и тошно.

Государыня – дура. Будь у нее хоть капля мозгов, она поняла бы, что я ей не враг. Наоборот, уж лучше знакомая и лояльная фаворитка, чем разные женщины каждую неделю. Во-первых, я здорова, я постоянно проверяюсь у лекаря. Во-вторых, я ни на что не претендую. Я никогда не рожу Ксандру ребенка, потому что не хочу испортить жизнь Николаса еще больше. Достаточно уже того, что он родился вне брака. Я не требую дорогих подарков, у меня нет родственников, которым нужны от моего любовника какие-то преференции. Я не сказала государю ни одного дурного слова

про его жену, напротив, все время напоминала ему, чтобы он уделял матери своих детей достаточно внимания. Да где она еще такую верную подругу найдет?

Я была его спутницей шесть лет – а теперь она вдруг потребовала, чтобы он прогнал меня прочь. Ну что ж, сама виновата. У государя все равно будут другие женщины, уж такой он человек. Но вряд ли они напомнят Ксандру про дни рождения детей и прочие праздники.

О, я совершенно уверена, что он будет по мне скучать. Возможно, даже захочет восстановить наши отношения. Но не выйдет – я не прощаю предательства. А ощущаю я себя именно так. Преданной и растоптанной.