Кузнец (ЛП) - Вендел С. И.

Судьба, разве я недостаточно слышу его во снах?

Достаточно плохо, что ему снилась леди Эйслинн Дарроу. Достаточно плохо, что он жадно впитывал ее присутствие всякий раз, когда она приходила навестить его в кузнице, — и что он искушал ее в ответ обещаниями воплотить в жизнь еще больше ее идей.

Теперь он действительно слышал ее.

И последовал на звук ее голоса в конюшню, туда, где ему не место. Он едва ли даже прикасался к лошади, не говоря уже о том, чтобы ездить верхом.

— В самом деле, капитан, это смешно. Мне не нужна охрана.

Как мотылек на пламя, он неумолимо следовал к ней. Разум говорил ему оставить Эйслинн в покое: это был ее замок, и если он ей понадобится, она сама спросит его.

Его зверь не желал слышать ничего из этого, подталкивая его дальше.

В конюшне стоял тяжелый запах лошадей и сена, хотя он обнаружил, что здесь светлее, чем он ожидал. Десятки людей и лошадей двигались вокруг, и где-то кузнец-коваль подковывал лошадей.

Леди Эйслинн было легко заметить: она стояла недалеко от входа, золотистые волосы были собраны в косы и заколоты на голове. Зверь внутри него заурчал от желания, скользя взглядом по изгибу ее длинной шеи, где пряди выбившихся из прически волос падали на затылок.

«Ради богов, прекрати это», сказал он зверю и самому себе.

Ему нечего было делать здесь, в конюшнях, или с хозяйкой замка, если бы ее не было в его кузнице. Если бы он вернулся в Калдебрак и стал ухаживать за одной из трех дочерей вождя Кеннума, вождь без колебаний отрубил бы Хакону голову тупым боевым топором.

Полукровке не пристало думать ни о дочери вождя орков, ни о дочери человеческого дворянина.

Он должен был перестать мечтать о ней, когда ее не было с ним, и с тоской ждать момента, когда она вернется. Он должен перестать наслаждаться звуком ее голоса, когда она говорит в своей обычной оживленной манере, размахивая руками, когда объясняет тот или иной проект или идею. Он должен перестать восхищаться остротой ее ума и ярким блеском глаз. И он, несомненно, должен перестать мечтать о том, как изгиб ее талии переходит в широкие бедра, которые завораживающе покачивались, когда она шла в этих свободно ниспадающих синих юбках, и которые идеально легли бы в его руки.

Он намеревался найти пару — чего не сможет сделать, если будет продолжать мечтать о леди Эйслинн. Даже мысль о том, чтобы назвать ее своей парой, была непозволительна, не говоря уже о том, что она сама могла принять подобное оскорбление.

Как бы ни был он недоволен старым главным кузнецом, но то, что сказал Фергас, было правдой. Хакон должен был помнить свое место, и оно было не с леди Эйслинн.

Однако не его рациональная часть натуры привлекла к себе внимание, когда леди Эйслинн издала звук разочарования при виде стоящего перед ней мужчины. То был зверь, который предупреждающе зарычал внутри него, когда мужчина, — Аодан, капитан стражи, твердо стоял, хмуро глядя на нее сверху вниз.

Он знал, что Аодан был хорошим, благородным человеком. Стоический и строгий, его каштановые волосы и борода были коротко подстрижены. Левую сторону загорелого лица пересекал шрам, из-за чего оно постоянно выглядело хмурым. Тем не менее, судя по тому, что Хакон видел и слышал о нем, он был честным капитаном, которого очень уважали рыцари и прислуга замка.

Но прямо сейчас, когда он вот так хмуро смотрел на нее, Хакон ненавидел его.

— Я настаиваю, миледи. Вы не можете оставаться без охраны.

— Я всего лишь еду в Гранах! На час!

— Этого часа хватит любому бродяге, миледи.

Леди Эйслинн проворчала, скрестив руки на груди.

— В этом просто нет необходимости. Я ездила в поместье Брэдей сотни раз — без сопровождения.

— Охранники, а не сопровождающие, — сказал капитан Аодан голосом, который говорил о том, что говорил уже много раз. — И это было раньше.

Хакон не мог видеть лица леди Эйслинн, но воздух был пропитан ее недовольством, и почти все остальные в конюшне разошлись, когда наследница и капитан столкнулись в споре.

Зверь заскрежетал зубами:«Кто такой этот мужчина, чтобы отказать ей?» И, на следующем вдохе:«Как посмели оставить ее без защиты?»

Если кто-то и защитит ее, то это он.

— Я пойду с леди Эйслинн.

Его предложение было встречено молчанием.

Леди Эйслинн повернулась и с удивлением посмотрела на него. Капитан Аодан только поднял бровь.

Прочистив горло, Хакон отважился сделать еще несколько шагов внутрь. Черт бы все побрал.

— Я сам направляюсь в Гранах. Я могу сопровождать леди Эйслинн.

Еще одна молчаливая пауза, леди Эйслинн, моргая, смотрит на него, прежде чем…

— Это меня вполне устраивает. Хакон пойдет со мной.

— Миледи, — вздохнул капитан Аодан, — вам все равно нужна охрана. Не в обиду мастеру Хакону, но вам нужна вооруженная защита.

Хакону хватило здравого смысла и контроля над своим зверем прижать клыки к деснам и удержаться от того, чтобы сказать капитану, что он с радостью разорвет любую угрозу леди Эйслинн голыми руками — или показать ему кинжал и топорик, которые он всегда носил с собой. Готовность никогда не помешает.

— Кто осмелится напасть, если рядом со мной орк?

— Преступники всегда осмеливаются. Подонки, напавшие на Сорчу Брэдей, все еще на свободе. Так что у вас будет полный состав охраны.

— Мне не нужны шесть охранников, чтобы навестить подругу. Что подумают люди? Одного и Хакона будет достаточно.

— Четверо.

— Двое, и я сама правлю повозкой.

Капитан Аодан открыл рот, но, немного подумав, с щелчком закрыл его. Наконец, он кивнул.

— Очень хорошо, миледи.

Леди Эйслинн вздохнула с облегчением, когда капитан рявкнул через плечо:

— Тиран, Гринбрайер, в седла. Подгоните экипаж наследницы.

Хакон шагнул вперед, чтобы последовать за леди Эйслинн дальше в конюшню, все еще немного ошеломленный таким поворотом событий. Прежде чем он успел уйти далеко, его перехватил капитан Аодан. Большая рука в кожаной перчатке опустилась ему на грудь, и хотя капитан-человек был на голову ниже Хакона, он посмотрел на него с достаточной серьезностью, чтобы остановить на полпути.

— Я доверяю тебе безопасность нашей наследницы, — сказал Аодан низким, угрожающим голосом.

— Я защищу ее ценой своей жизни, — зверь недовольно заурчал, что кто-то может подумать иначе.

— Проследи за этим. Я пошлю кого-нибудь в оружейную, чтобы…

— В этом нет необходимости, — откинув куртку, Хакон показал спрятанные кинжал и топорик.

Аодан покосился на них, прежде чем спросить:

— Ты хорошо с ними управляешься?

— Я полукровка, и, как видите, у меня целы все конечности.

Капитан оценивающе посмотрел на Хакона светло-карими бескомпромиссными глазами.

Хакон непоколебимо смотрел в ответ.

Для нее нет места безопаснее, чем рядом со мной.

Что бы ни увидел капитан Аодан, это, очевидно, удовлетворило его.

— Не подведи меня, полукровка.

— Я бы никогда не подвел ее, капитан, — и, решив, что терять уже нечего, он добавил: — Завтра приходи в кузницу, и я вправлю эту вмятину на твоей кирасе.

Взгляд капитана Аодана упал на крошечную вмятину сбоку на его нагруднике, почти незаметную, обозначенную лишь небольшой тенью.

Со смешком капитан отступил в сторону, когда рядом с ними остановились две лошади. Пара этих холеных белых лошадей была запряжена в небольшую… Хакон даже не знал, что именно. Она была не похожа на те колесницы, на которых, как он знал, гоняли в человеческом королевстве Пиррос на юге. И на те повозки, которыми пользовались фермеры и ремесленники, и на ту величественную карету, в которую, как он видел, забирался лорд Меррик.

По сути, это была скамейка на двух больших колесах, с длинным мягким сиденьем, защищенным деревянным ковшом, выкрашенным в блестящий черный цвет, с установленным за ним отсеком для хранения вещей. Леди Эйслинн сидела сбоку, держа в руках длинные кожаные поводья.