Обреченный трон (ЛП) - Пекхам Каролайн

— Сто пятьдесят! — позвала офицер Люциус из коридора. — Вы в восьмой комнате. — Она указала мне вперед, ее глаза расширились, когда она увидела мое лицо, кровь, забрызгавшую комбинезон, и мою руку, прижатую к боку.

Она схватила рацию с бедра.

— Дерьмо, тебе нужно…

— Мне нужно пройти через эту дверь прямо сейчас, так что уйди с дороги, — Я дернул подбородком в сторону комнаты позади нее, затем, не дожидаясь ее согласия, проскочил мимо и прошел в комнату. Дариус встал со своего места за единственным столом, его челюсть отвисла при виде моего состояния.

— Блядь, Лэнс, что, черт возьми, случилось?

Я бросился к нему, используя свою здоровую руку, притягивая его к себе и морщась от боли, узы Опекуна радостно мурлыкали внутри меня, когда я выпустил тяжелый вздох. Так лучше.

Дариус прикоснулся пальцами к моей сломанной руке, и исцеляющая магия хлынула в мои вены. Кость срослась, и я зашипел сквозь зубы, пока боль окончательно не стихла. Затем он вправил мне нос, смывая кровь своей магией воды, и я крепко обнял его, нуждаясь в его близости, страстно желая ощутить его близость.

— Расскажи, что происходит, — приказал он Драконьим рыком, достойным его отца, и наконец отстранился от меня.

Мы сели за стол напротив друг друга, и я лишь пожал плечами. Я не собирался доносить на Гастарда и его лакеев перед камерами, но есть еще одна группа мудаков, ответственных за это, которых я могу открыто обвинить.

— Эти блядские звёзды меня заебали.

— Так больше не может продолжаться, в конце концов, ты погибнешь, — прошипел Дариус, его лицо исказилось от беспокойства.

— Не смотри на меня так, — потребовал я. — Это то, что есть.

Он покачал головой, затем едва заметно провел пальцем, и комнату заполнил холод. Он использовал свою магию воды, чтобы испортить камеры, создавая на них лед и давая нам возможность нормально поговорить.

— Лэнс, ты должен уйти отсюда. Мой отец… он захватил трон. Он…

— Что? — Я задохнулся, мои легкие сжались, ужас проник в мою грудь. Я знал, что у нас не так много времени, но я думал, что еще осталось немного. Как это случилось? Как нам теперь остановить его?

Дариус стал рассказывать, как Лайонел заставил Советников склониться перед ним и перебрался во Дворец Душ, а я просто слушал в молчаливом ужасе, теряя надежду с каждой секундой. А ведь у меня ее почти не было.

Я выругался, стены, казалось, сомкнулись вокруг меня. Я совершенно бесполезен здесь. Как, черт возьми, я могу хоть чем-то помочь?

— Мне жаль, — прохрипел я. — Прости, что я бесполезен, прости, что все испортил.

Он вздохнул, его брови сошлись вместе.

— Просто подай апелляцию.

— Это только усугубит ситуацию, — тихо произнес я. — Ты знаешь, что это правда.

— Должен же быть какой-то способ, — настаивал он. — Я поговорю с Нова, я обеспечу Дарси место в Зодиаке.

— Элейн Нова в кармане у Лайонела. Любой предлог, при помощи которого можно избавиться от Дарси, и она его использует, — прошипел я, и на мгновение воцарилась тишина, пока Дариус пытался придумать что-то еще.

— Блядь. — Дариус хлопнул рукой по столу. — По крайней мере, разрушь эту звездную клятву с Дарси. Ты никогда не узнаешь, что написано в дневнике твоего отца, если не сможешь добиться чертовой поблажки.

Я сделал длинный вдох, не в силах отрицать сказанное. Но это значит, что он снова приведет сюда Дарси. Увидеть ее, попросить ее оборвать последнее, что связывает нас вместе. Несмотря на все невезение мира, какая-то извращенная часть меня хотела наказания. Я сломал ее. Я не оставил ей выбора. Предал ее так, как поклялся никогда не делать. Она больше не сможет мне доверять. Но я осознавал все это, когда говорил в суде, потому что, несмотря на последствия, все же это было лучше, чем альтернатива. Она потеряла бы свои права на трон, если бы не прошла обучение. Как только наш секрет раскрылся, я был тем, кто стоял на ее пути, тем, кто мог стоить ей всего. И теперь, когда Лайонел занимает трон, как никогда важно, чтобы она сумела сразиться с ним.

— Нам нужно это. Если твой отец что-то знал, мы должны выяснить, что именно. Последняя карта Таро Аструма говорит, что нужно искать павшего охотника. И это должен быть твой отец, — настаивал Дарий.

— Возможно, да, — пробурчал я, почесывая бороду. — А возможно, нет.

— Дневник должен быть важным, — настаивал Дариус.

— Но что, если это просто дневник? — воскликнул я, понимая, что все мои усилия по разгадке пароля могут оказаться бессмысленными, что все надежды, которые мы возлагаем на него, могут оказаться напрасными.

— В любом случае, мы должны это выяснить. У нас больше ничего нет, — сказал Дариус усталым голосом, и я осознал, что он также выглядит. Он проходит через свой собственный ад в реальном мире, и мне больно видеть его таким.

— Ладно, — сдалась я, в моей груди все сжалось при мысли о том, что мне придется сделать, но выбора нет. Дариус прав; пока звезды проклинают меня невезением, я никогда не узнаю, как открыть дневник. — Приведи ее сюда. — О, черт, почему при одной мысли об этом я чувствую, что сейчас задохнусь?

Больше всего на свете я хотел снова увидеть Дарси. И все же я прекрасно понимаю, что это снова сломает меня.

Дариус грустно улыбнулся, кивнув.

— Она скучает по тебе, понимаешь? — сказал он мрачно. — Она не скажет этого, но…

— Не надо, — прорычал я, мое сердце рассыпалось в пыль в моей груди. — Я не хочу этого слышать. Она должна двигаться дальше.

— Я думаю, что да, — искренне сказал он, и я не был готов к тому, как сильно меня это заденет. Я хотел этого, я настаивал на этом, и я знал, что так должно произойти. Но мысль о том, что она забудет меня, найдет кого-то другого, блядь, невыносима.

— Но это не значит, что она не скучает по тебе, — грустно сказал Дариус.

Я тоже скучаю по ней. Я скучаю по ней каждый момент каждой минуты каждого дня. Я всегда буду скучать по ней.

— Она… в порядке? — спросил я сдавленным голосом. Я обычно воздерживаюсь от подробных бесед с ним о ней, но этот вопрос я задаю постоянно. Мне немного спокойнее от того, что Дариус присматривает за ней, и что она все еще в безопасности. И я полагаю, что это самое лучшее чувство уверенности, которое я могу испытывать по отношению к ней.

— Сейчас никто не в порядке, но она справляется, — сказал он, глубоко нахмурившись. — Есть небольшая надежда для Рокси. Я дам тебе знать, если она оправдается.

Я знаю, что он не может рассказать мне больше даже с отключенными камерами, на всякий случай, но мое сердце все равно ёкнуло.

— Хорошо. Главное, будь осторожен.

— Обязательно, — пообещал он, а затем начал рассказывать мне о Пробуждении Ксавьера и намекать на то, что он, Дарси и другие Наследники работают вместе, пытаясь найти способ справиться с Лайонелом. Мое сердце замирало при этой мысли. Пусть я был сломлен, ранен и разрушен, уничтожив нас. Но жертва того стоила. Она становилась королевой, которой всегда должна была стать. Трудно было смириться с тем, что я никогда не стану ее королем.

Дарси

Да здравствует проклятый мудак король. Я снова не сомкнула глаз полночи в Лощине, обсуждая с Наследниками все, что означает восхождение Лайонела на трон, и стараясь не сойти с ума от страха.

Теперь я лежала на диване после нескольких тревожных часов сна. Моя голова прижималась к теплой руке, и я вдыхала аромат дыма, кедра и кофе. За окном рассветало, красный свет просачивался сквозь небо, как кровь. И я не могу отделаться от ощущения, что мир был ранен.

Теперь все знают о тенях; это было объявлено на весь мир, и Лайонел дал понять, что Тори тоже обладает их даром. Никто не посмеет бросить ему вызов, пока он обладает такой силой, просто не посмеют. И теперь все в школе боятся мою сестру почти так же сильно, как и его.

Я села прямо, посмотрев на Дариуса рядом со мной, у которого дым валил из носа, когда он спал, его лоб был изборожден морщинами, так как его мучили кошмары.