Ученица особого назначения (СИ) - Соловьева Елена

Так на одном из уроков я заметила инфракрасное излучение от опытов, проводимых в основном корпусе академии. Затем почувствовала странное движение под землей — будто под нами прополз гигантский червь, размером с десяток копательных машин.

Как прилежная ученица и верный подопытный, я рассказывала обо всех ощущениях директору.

— Это может быть интересно, — задумался он. — Что, если наследники Марвы подобрались к академии?

— Не принимайте мои галлюцинации за правду, — не согласилась я. — Дорен говорит, будто у меня слишком буйная фантазия, а чужая сила только расшатывает нервную систему.

— Позволь мне самому решать, что фантазия, а что нет, — неожиданно ворчливо отозвался Фокс. — Дорен не должен делать выводы, прежде не изучив факты.

Фокс вместе с отрядом лучших бестеров обследовал подвал академии и даже провел раскопки. О том, что удалось обнаружить, не распространялся. Но спустя три дня покинул академию, чтобы вернуться лишь ко дню инициации новичков.

Я, Дорен, Лиос и братья-близнецы готовились получить вторые сущности. Исправно посещали занятия, выполняли поручения Заиры и других преподавателей. Мне доставалось больше всех — наставница занялась Петой всерьез.

Повинуясь властной руке Заиры, я научилась читать и писать, разбираться в женской одежде, ухаживать за телом. Мои волосы отросли чуть ниже плеч, стали густыми и сильными.

Метаморфозы во внешности не могли не сказаться на отношениях с парнями. Дорен все чаще делал комплименты. Рауль и Пауль старались не выражаться при мне слишком откровенно. Лиос придерживал двери и позволял пройти первой в учебный зал. Словом, жизнь менялась, и менялась к лучшему.

Так было до тех пор, пока одно трагичное событие не потрясло нас до глубин души.

В тот вечер Заира отправилась в гости в соседний город. Мы воспользовались короткой передышкой: расселись в общем зале, притащили туда остатки ужина и бутылку бормона, вытребованную у старшекурсников за право посмотреть на живую виверну. Лион почти не выпускал ее из рук, вот и сейчас, сытая и довольная, она дремала у него на коленях. Рауль и Пауль резались в кости. Дорен учил меня правильному произношению сложных слов.

— Рефлексировать, — выговорил он.

— Чего-чего делать? — не расслышала я.

— Рефлексировать, — терпеливо повторил Дорен. — Значит, заниматься самоанализом, размышлять о мотивах своих поступков.

— И зачем коверкать язык, если можно сказать проще? — не поняла я.

— Верно, Пета, скажи просто — очковать, — поддакнул Рауль. — Просто, понятно, метко.

— Так можно сказать на базаре или дешевой таверне, — нахмурился Дорен. — В высшем обществе принято говорить иначе. Повторяй, Пета, не обращай внимания на наших неучей. Пусть продолжают резаться в кости и лишают себя права на карьерный рост.

— Ревлекси… — начала я.

От сломанного языка и придирок Дорена меня отвлекла летучая мышь, ворвавшаяся в распахнутое окно зала.

— Гримзи! — растревожился Рауль. — Как ты сюда попала?

— Что-то стряслось! — объявил Пауль.

Подошел к опустившейся на подоконник мыши и стащил с ее лапки маленький металлический цилиндрик. Посмотрел на него так, будто держал величайшее сокровище.

— Вы что, знаете эту мышь? — удивилась я. — Что она принесла?

— Гримзи ― помощница нашего дяди для особых поручений, — бросил Рауль. — Если она прилетела в такую даль…

Он не договорил. Сковырнул с цилиндра печать, вытряхнул на ладонь малюсенький листок бумаги.

— Вот, держи! — Рауль подал брату гогглы, круглые очки с регулирующимися стеклами.

Пауль настроил фокус, принялся читать. По тому, как с каждой изученной строчкой все сильнее бледнело его лицо, стало понятно: новости безрадостные.

— Что? Что?.. — прыгал рядом Рауль. — Ну же, читай вслух!..

— В Хангрисе обнаружили логово последователей Марвы. Отряд бестеров устроил облаву, — сообщил Пауль. — В перестрелке погибло много мирных жителей. Наш дядя сейчас в больнице.

— Совсем распоясались, сволочи! — взревел Рауль. Лицо его покраснело от злости, руки непроизвольно сжались в кулаки. — Давить надо этих земляных червей! Совсем распоясались, ничего не боятся!

Дорен поднялся с места. В его лице тоже читались презрение и ненависть к тем, кто устроил расправу над мирными жителями.

— Прежде агартийцы не продвигались так далеко. И это несмотря на постоянные преследования и гигантские потери.

— Дядя пишет, что им помогали местные жители, — заметил Пауль. Повернулся к брату и продолжил: — Помнишь Иону, библиотекаря? Так вот, он тоже продался агартийцам.

— На их сторону переходит все больше и больше людей, — добавил Дорен. — Никогда не думали, почему так происходит?

— Чего тут думать! — вскипел Лиос. Дернулся и разбудил виверну. — На сторону агартийцев переходят все лишенные дара. Верят в пустые обещания и не понимают, что ничего не получат взамен.

— А если все не так?.. — задумчиво произнес Дорен.

Виверна вытянула шею и зашипела. Ее ядовитый хвост заметался из стороны в сторону, но Лиос был не в силах успокоить разбушевавшуюся вторую сущность. Потому как сам был взбешен.

— Ты прав, все не так! — заявил Пауль. — Нельзя позволить агартийцам осуществить их мерзкий план. Дядя просит нас стать хорошими бестерами и покончить с наследием Марвы.

— Твой дядя прав, надо разобраться, — спокойным голосом произнес Дорен. — Лучшее, что мы можем сделать, поскорее получить вторые сущности и поучаствовать в операциях.

Я смотрела на ребят, но думала вовсе не о них. А о Джекобе Фоксе. Наверняка он руководил отрядом, отправленным в Хангрис. Кому еще поручить такое сложное задание, как не лучшему бестеру трех королевств?.. Вот только выжил ли он? Сможет ли вернуться?

— Письмо лучше уничижить, — посоветовал близнецам Дорен. — Ели его найдут в академии, вашему дяде не поздоровится.

— И летучую мышь отправьте восвояси, пока она не стала закуской! — потребовал Лиос.

Виверна вырывалась из его рук и широко разевала пасть. С каждым днем она все больше походила на взрослую особь, становилась крупной и кровожадной. Если вскоре не провести инициацию, она и за людей примется.

Пауль и Рауль избавились от улик, но не смогли избавиться от чувства долга. Если прежде они сомневались в своем выборе, то сейчас только и мечтали поскорее стать настоящими бестерами и отплатить агартийцам за разрушенный родной город.

Это желание мы объявили Заире, а она — директору. Только вернувшийся Джекоб Фокс поддержал наше решение и назначил день инициации.

Стоит ли говорить, что ночь накануне прошла для нас без сна. Что мы знали о становлении бестерами? Ровным счетом ничего. Лишь догадки, обрывочные сведения, сплетни старшекурсников. О том, как именно происходит единение двух сущностей, ведал лишь директор и его ближайшие подручные. Но те держали языки за зубами.

— Хорошо тебе, — заявил Дорен Лиосу, — виверна — отличный помощник. Нам остается только гадать, кто откликнется на наш зов.

— Ага-а-а, — недовольно протянул Лиос и покосился на виверну. — Знать бы еще, как пройдет единение. Хорошо, если слияние будет неполным. Так, обменяемся возможностями, и дело с концом. А если полное? Ты как себе это представляешь?

С тех пор, как новичкам позволили свободно путешествовать по всей территории академии, мы много чего увидели. К примеру, бестера, полностью соединенного с тигром: нижняя часть туловища от животного, хвост и возможность выпускать когти. Но этот хоть был красивым, а вот кузнечик… Конечно, уметь прыгать на огромные расстояния и издавать ультразвук — неплохие качества, но его колени…

— Хорошо бы, тебе пришить голову виверны, — хохотнул Дорен, — мы бы тогда вздохнули свободно. А то притомило твое нытье.

— Когда это я ныл? — рассвирепел Лиос. Прищурил без того узкие глаза и предложил: — Тебе бы змей подошел в качестве спутника. Только представь: ползешь ты по коридору, а я — хоба! — и наступил тебе на башку. Плюйся, не плюйся ядом, одолеть виверну не так просто.