Переселенки (СИ) - Соколова Надежда

— Мам, а зачем ты по вечерам перед зеркалом сидишь? — поинтересовался однажды вечером, усевшись между мной и папой, любопытный Сережка. — Тебе ж краситься не надо сейчас, для чего ты долго в него смотришься?

Хороший вопрос… До больницы дети не замечали подобных повседневных мелочей, и я даже представить себе не могла, что такое положение дел изменится.

— Мама с подружкой болтает, — на полном серьезе заявил Тоша.

Я даже язык прикусила, чтобы не охнуть. Ведь поверят же, захотят прийти посмотреть. И хорошо, если зеркало просто не сработает, как бывает при появлении любимого. А если, не дай бог, увидят и услышат? Тогда что? Ведь вопросами же завалят! Повторения истории с Зоей мне совершенно не хотелось.

— Да ну тебя, пап, — хмыкнул Олег, расслабленно привалившись к другому боку отца.

— Мы серьезно спрашиваем, а ты как обычно прикалываешься.

От сердца отлегло. Не поверили. Отлично.

— Ну чего ты перепугалась, — мягко улыбнулся муж, когда мы уложили детей спать и наконец-то остались одни. — Для них все это слишком нереально, а в сказки мелкие больше не верят. Они же взрослые! — и, проговорив последнюю фразу, муж значительно поднял указательный палец. Я рассмеялась.

Ирина:

Внебрачную сестру, чтобы не занималась глупостями и больше не мозолила глаза, действительно отправили куда подальше, а именно — командовать недавно открывшимся диппосольством на Авернее, правда, позволив ей забрать с собой только «лабораторию». Наработки, среди которых я без труда опознала и разнообразные усилители вкуса, Дженерас приказал оставить во дворце. Мол, ты, сестрица ненаглядная, себе еще создашь, даром что химик, а я с этим мудрым делом не знаком, мне пригодятся твои колбочки с содержимым для дальнейшего мудрого и справедливого правления.

По уверениям Варта, открывавшего портал на другой континент, огорченной или озабоченной при переходе женщина не выглядела. Может, научилась отлично маскировать чувства, а может, действительно желала поскорей убраться куда подальше из великосветского гадюшника. Все же к бастардам, пусть даже и венценосным, отношение в государстве соответствующее, и принцессе должно было нехило доставаться с самого рождения.

Жизнь снова потекла своим чередом, размеренно и беспроблемно; успокоившиеся тройняшки вернулись от бабушки, смиренно выслушали материнскую лекцию («Коротенечко, минут на сорок») о недопустимости подобного поведения и необходимости приветливо общаться со всеми окружающими их людьми, независимо от социального положения последних; Варт, присутствовавший в комнате во время «урока», тихонько хмыкал, но прервать супругу не пытался.

Ирма с каждой неделей толстела все больше, врачи хором уверяли, что с ребенком все в порядке, я радовалась за подругу и терпеливо ждала подвох. Ну не могло в моей жизни все постоянно идти гладко. И раз уж прошлое так активно присылало напоминания о не всегда счастливых днях того, что случалось раньше, значит, «это ж-ж-ж-ж неспроста». Черный маг, видно, думал примерно так же, потому что, несмотря на все протесты супруги, увесил ее миллионом и одной следилкой. Наивный. Будто такие действия когда-то помогали.

— Варт, если чему-то суждено случиться, оно все равно случится. Смысл в твоих следилках? — Попыталась достучаться я до невозможно упрямого герцога.

И в ответ услышала непробиваемое:

— Мне так спокойней.

Я в очередной раз играла в увлекательнейшую игру «А ну-ка, накорми Ивонну», готовясь посылать за рабами для тщательной уборки помещения, когда в детской появилась запыхавшаяся и раскрасневшаяся от быстрого бега Ингира.

— Госпожа, там…

— Вдох-выдох. Еще раз. Так, умница. А теперь на очередном выдохе объясни, что снова случилось в этом дурдоме.

— По первому этажу зомби ходят!

Дочь, явно впечатлившись такой необычайной новостью, метко выстрелила в противоположную стену только что засунутой в нее ложкой манной каши. Зеркало вновь оказалось погребенным под слоем белой неоднородной субстанции. Я тяжело вздохнула.

— Садись и докармливай ее.

Как и была, в затрапезном домашнем халате длиной до пола, неохотно вышла из комнаты и медленно спустилась вниз. Зомби, ау. Готовьтесь, я иду вас поджаривать.

Естественно, никаких ходячих трупов внизу не обнаружилось. Варт, если и занимался в подвалах некромантией, тщательно следил за своим «подручным материалом». За зомби моя перепуганная подопечная приняла нечто из железа, в количестве трех штук медленно выхаживающее на двух задних конечностях по холлу. Роботы? Да ладно. Быть того не может. Откуда здесь «железные человечки»? Этот дурной мир практически полностью на магии построен и технику как науку совершенно не уважает. Да и я дражайшему супругу ничего о роботехнике и ее законах не рассказывала, справедливо считая, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Варт, видимо, думал так же применительно ко мне, раз уж насчет железных игрушек старательно молчал.

— И я вас уверяю, герцог… — послышалось внезапно из ближайшей гостевой залы. Одна из непонятных железяк в тот же миг резко повернулась на голос на полкорпуса и выпустила из внушительного кулака ярко-синий луч. Дверь мгновенно вспыхнула и опала на пол пеплом. Голоса замолкли. Внутри у меня что-то оборвалось. Какой идиот дает игрушкам-убийцам смертельное оружие???

— Да уж, недоработка, — в незнакомом голосе послышалась досада вперемешку с сожалением. Я нервно покосилась на роботов: удивительно, но в этот раз ни один больше не пошевелился. — Я приношу вам извинения, герцог, и оплачу ущерб.

Идиоты…

C мужем я разговаривала исключительно вежливо, на правильном и красивом литературном языке. Да, с использованием красочных оборотов, неожиданных метафор, ярких эпитетов и необычных сравнений, но все в рамках. Некоторые фразы он честно пытался понять или запомнить, что-то порывался законспектировать, якобы для придания своей речи большей выразительности при выступлении перед министрами или коллегами-магами. Обормот.

— Высказалась? А теперь объясни нормально, что тебя опять не устроило?

Вы ж посмотрите на этого агнца!

— У тебя дети в доме, по всем этажам летают! О чужих не думаешь, так хоть о своих наконец вспомни! Кто вообще додумался тащить эту механизированную гадость в холл? А если б они вышли из-под контроля и все здесь разнесли???

— Так, стоп. Ты видели даргов? Ты знаешь, что это?

Я прикрыла глаза, вспомнила, как совсем недавно успокаивала Ингиру, сама сделала пару глубоких вдохов-выдохов и только потом процедила сквозь зубы:

— Идиот. Я из технически развитого мира. Технически!!! Слово тебе знакомо???

— Ты никогда о таких вещах не рассказывала.

Глаза пришлось открыть. Стоит изумленно смотрит. Сама невинность, блин.

— Я о многом не рассказывала, слава всем богам, и впредь не собираюсь. В моем мире есть изобретения, способные при желании их создателей растереть в пыль целую планету буквально за несколько минут. И дальше что? Ты и правда думаешь, что я буду делиться с тобой такими невероятно опасными знаниями? Вы вон, два дурака, дубины стоеросовые, роботов под контроль взять не смогли. А если вместо них получите смертельное оружие?

И плевать, что сама я и тысячной доли объяснить не сумею — знаний в мозгах не хватит. Местным психам достаточно идеи, чтобы взорвать здесь все к чертовой бабушке.

Нет, все же необходимо составить конвенцию о правах личности и периодически тыкать в нее одного нахального черного мага. Развели, понимаешь, махровый патриархат. Молчи, женщина. Вечные три «К». Слово мужчины закон, и прочие гадости. Вот поживет несколько месяцев при дворе своего обожаемого работодателя, я посмотрю, как быстро с него наглость слетит.

Плюнув на нежелание супруги делиться ценными знаниями, Варт на следующий же день позвал в гости горе-изобретателя. Правильно истолковав опасения жены, герцог ранос дорт Антариониус додумался перенести всех участников встречи на полигон. Там у меня наконец появилась возможность рассмотреть нового Кулибина. Им оказался какой-то дурной барон из захолустья, худющий плюгавенький мужичонка, одним явно недобрым утром проснувшийся и решивший вдруг покорить столицу своими механическими изобретениями. Звали его Анорис анр Оргийский.