Лавка зелий «Вам здесь не рады» (СИ) - Амброва Мирая

— Держи своё мнение при себе, магиара. У меня нет желания терпеть от тебя оскорбления. Не нравится — ты знаешь, где дверь. Пиши.

Пришлось записать девушку в журнал таким глупым способом, но что поделать. Как встречу её, обязательно выясню, как её зовут.

— А теперь в последней колонке напиши «петух».

Алиас вздохнул, а затем тихо добавил:

— Никогда ещё плата за отборные зелья не была такой позорной.

— Такое ведение дел — вот что позорно.

Я вроде себе под нос сказала еле слышно, но до магиарских ушей все равно дошло.

— Посмотрим, как справишься ты, — ехидно заметил он.

— У меня еще семь дней, справлюсь, — не сдавалась я.

— Шесть с половиной.

— Почему шесть? — опешила я.

— Ну, половина этого дня уже прошла.

— Но это обучение! Я думала, отсчёт начнется завтра!

— Ты ошиблась, — сверкнул глазами магиар. — Так что пиши быстрее, лучшая ученица академии.

Я наспех нацарапала последнее слово и захлопнула раздраженно журнал. Алиас посмотрел на закрытую книгу и сказал:

— Её нужно было оставить открытой, чтобы чернила просохли. Ты испортила соседнюю страницу. Придется потратить немного времени и привести её в порядок.

— Сделаю, — выдавила сквозь зубы.

— Умница, — издевательски похвалил он и надменно улыбнулся. — Что ж, не буду тебе мешать. Я должен работать.

Он прошёл мимо меня, почти коснувшись рукой моего плеча. Дверь в коридор за ним уже закрылась, а я всё ещё стояла на том же месте, сцепив до боли пальцы. В голове проносилась лишь одна мысль:

«Ненавижу. Ненавижу. Не-на-ви-жу!»

21

Можно сколь угодно ругать магиара Алиаса, но какой от этого толк? Не будь я в зависимом от него и его благосклонности положении, я бы и секунды здесь не оставалась. На кой мне сдалось жить с этим злыднем, который даже имени моего не желает запомнить? Но других вариантов пока нет, значит и думать об уходе незачем.

«Может ректору написать? Объяснить ситуацию, попросить изменить наказание. Неужели он не войдет в положение, если я расскажу, что Алиас просто ужасен, как и идея поработать на него?»

Вспомнилось, что он и Алиас друзья. Нет, не поможет мне это. Ректор наверняка знал, к кому меня отправляет.

Вздохнув, я скользнула глазами по лавке, чтобы решить, с чего начать. Работы непочатый край, и на все меньше недели… Мне бы сейчас пару помощников, как в сказке. Метлу, там, волшебную, что сама метет. Или парочку эльфов-домработников.

Я поправила вечно съезжающие рукава большого платья и подошла к ближайшему окну. Провела пальцем по поверхности стекла — на подушечке остался жирный слой грязи. Вот с окон и начну. Когда хаос царит абсолютно везде, а срок до жути ограничен, лучше всего начинать с грязных мест. Если я просто протру пыль и подмету, то лучше лавка выглядеть особо не станет, а значит, магиар и не заметит моей работы. Но если помыть эти чернючие окна, это уже будет бросаться в глаза.

На кухне из бочки я набрала ведро воды, нашла пару тряпок, и принялась за дело. Пока я мыла окна, взгляд мой то и дело устремлялся на дорогу в ожидании посетителей. Не идёт ли кто? Вдруг не так плохо всё, и кто-нибудь ещё заглянет сюда сегодня. Мне всего-то пара человек нужна… Но никто не приходил, даже мимо не проскользнул. Да и кто в лес этот жуткий попрется?

Увлеченная делом, я постепенно забыла о покупателях.

Воду пришлось менять три раза. Мне показалось, что отмыть стекла будет проще простого, но когда у тебя нет робота-мойщика окон, всё куда сложнее. Мне приходилось ставить стул, забираться на него, слезать вниз, чтобы намочить тряпку, и так по кругу. Потом почерневшая вода выливалась, и всё начиналось по новой, ведь стекла все ещё были мутные и не пропускали нормально свет. И так с тремя окнами.

Наконец, наплевав на разводы, которые я ничем не могла истребить, я бросила это дело. Отошла на пару шагов, оценивая результат и ужаснулась — солнце клонилось к закату. Я потратила на три окна почти половину дня, а это слишком много!

— Вот же… — выругалась себе под нос и кинула тряпку в ведро.

Хотелось плакать от бессилия, от собственной слабости. Вот только слезами горю не помочь и разводы на окнах не отмыть. Выдохнув, я успокоила себя.

— В любом случае, стало куда лучше.

И это была правда. Хоть солнце и переместилось на другую сторону дома и уже не светило сюда так ярко, было всё же заметно светлее в помещении, нежели раньше. Я не ошиблась, хороший свет менял в лавке многое. Вот только в одном я просчиталась — теперь грязь и упадок были видны ещё чётче.

Носком туфли я ковырнула облупившуюся краску на полу, и та отвалилась. Обновить бы тут всё, но у нас нет денег даже на маленькую баночку. Но может где-нибудь в запасах осталась?

Я решила, что сейчас же пойду и спрошу у хозяина дома, как услышала скрип калитки.

Покупатель?

С колотящимся сердцем я метнулась к окну, выглянула, но опоздала — гость уже скрылся за стеной дома. Спустя несколько секунд раздался стук в заднюю дверь.

«Покупатели не ходят через весь двор и не стучат в задние двери», — подумала разочарованно и пошла открывать.

— Доброго вечера, — сказал Ноэль чопорно и, поймав мой расстроенный взгляд, спросил. — Я не вовремя?

— А что, уже закат?

— Почти, — смутился он. Видимо, магиар не ожидал такого разочарованного тона от меня. — Я могу уйти, если ты не хочешь.

— Нет-нет, давай начнём, раз договорились.

Ноэль нахмурился, но ничего не сказал. Махнув рукой, он начал сходить с крыльца. Я пошла за ним.

И когда я уже начала спускаться по ступеням, подол слегка волочащегося платья зацепился за что-то, и я начала терять равновесие. Я почувствовала, что лечу, увидела расширившиеся от удивления глаза Ноэля. Падать было невысоко, ничего страшного бы не произошло, но я поняла, что истошно кричу, словно проваливаюсь в бездонную пропасть. Меня объял такой страх, что сердце на мгновение сжалось, словно тисками сдавили.

И уже в полёте я поняла, что на меня навело такой ужас.

Платье цепляется. Я падаю, не в силах зацепиться хоть за что-нибудь. Впереди чёрная и мутная река. Холод обрушивается на всё тело, каждый нерв пронзает словно тоненькой иголкой. Я смотрю вверх и сквозь толщу воды вижу фигуру на мосту. Кто-то склонился, смотрит в тёмные воды, но не пытается помочь. Грудь сдавило, я хочу кричать, хочу звать на помощь, но не могу…

Нет, я кричу. Я кричу так, что горло саднит.

— Иллария, что с тобой?

Я словно очнулась ото сна. Крик резко обрывается, но меня всё ещё трясет от холода.

— Иллария, тебе больно? Ты повредила что-то?

Зрение, которое ещё секунду назад было мутным, обрело вдруг чёткость. Холод прошёл, и я почувствовала тепло рук, что впились в мои плечи. Тепло разлилось по животу, бедрам, и я вдруг чётко осознала, что лежу сверху на Ноэле, которого в полете свалила в сухую траву.

— Всё нормально, я цела, — торопливо сказала я. — Просто испугалась… Я… Всё хорошо…

Я попыталась подняться, но руки крепко держали меня, не давая шелохнуться. Ноэль как-то странно смотрел на меня, глаза его стали темнее, больше коричневыми, чем золотистыми. Зрачок подернуло синеватой дымкой, а может мне так казалось в предзакатном свете.

— Это ещё что? — послышался громкий оклик с крыльца.

Мы с Ноэлем разом повернулись.

Алиас стоял на крыльце, привычно сложив на груди руки и хмуро глядел на нас. Вся его поза говорила о том, как он недоволен увиденным.

— Если вы решили предаваться разврату — я не против, дело ваше. Но ваши дикие крики мешают моей работе.

Я ощутила, как к щекам прилила кровь.

— Я просто упала. К несчастью, на твоего брата. Никакого разврата здесь нет.

— Да что ты? — процедил Алиас и глазами указал куда-то на мои ноги.

Я посмотрела туда же, куда и он. Юбка, зацепившись, по всей видимости, за гвоздь, бесстыдно распоролась почти до самого верха, и теперь моё голое бедро могли лицезреть все присутствующие. И меня бы ни капли это не смутило раньше, я ведь на пляж ходила часто, да и надевала такие платья на вечера, какие местным дамочкам и не снились… Но в этом мире правила приличия ощущались совершенно иначе, и я подсознательно поддавалась им.