Помещица Бедная Лиза (СИ) - Шах Ольга

Кстати, он привез с собой образцы своих изделий. Очень миленькие корзиночки так и манили уложить в них красиво различные фрукты и изобразить нечто вроде натюрморта. Жаль, мне этого не дано, от слова совсем. А вот различных размеров туесочки - просто идеальный вариант для упаковки масла. Во всяком случае, пока, для рекламного периода. Пока не начнут оптом закупать. Так что и Никита тоже уверенно был принят на работу. Я, конечно, немного тревожилась - людей я набираю, обещаю им зарплату, а у самой ещё нет никаких продаж. Но я загоняла свой страх поглубже в себя, демонстрируя окружающим уверенность и спокойствие.

Договорились, что завтра они приедут с утра пораньше сюда на работу, Оксана будет пока обучаться изготовлению сгущённого молока, а Никита с сыном-подростком Серенькой будет делать туески и разбираться в устройстве автоклава. Это он сам попросил, сказав, что ему всегда были интересны такие штуки. Можно попробовать. Да и я тоже попытаюсь понять, что же там, в инструкции написано. Понимание осложняло то, что написано было русским языком соответствующим этой эпохе. Что для меня, человека из двадцать первого века, затрудняло восприятие текста. Но все равно, надо стараться сделать это.

В общем, мои замыслы потихоньку двигались в нужном направлении. Теперь мне надо было начинать продумывать рекламную компанию и пробовать продвигать свою продукцию на рынок. И, желательно, не останавливаться на губернском городе. Хотелось бы выйти на более обширный рынок. А пока я буду заниматься рукоделием, надо вспоминать все, что я помню о масштабных торговых проектах этого времени и рынках сбыта.

Девушки продолжали свои вышивки, а я начала всё-таки вязать казакин ирландским кружевом. В запасах, собранных мною в шкафу бабушки, нашлась тонкая белоснежная хлопчатобумажная пряжа. Вот из нее и решила связать элементы для казакина. Его, к счастью, можно вязать без подклада, вот кофточку в это время без подклада не примут, придется шить его для нее.

Пока вязала, продолжала размышлять о своем будущем бизнесе. Руки привычно выполняли монотонную работу, а в голове крутились различные идеи. И чем больше я планировала, тем яснее становилось - надо ехать в Москву! На мое рукоделие и в Курске модницы найдутся, но цены такой, как в Москве, не дадут. И модницы победнее и лавочники поприжимистее. А там у меня уже почти связи. Я вспомнила того лавочника, который искал меня наутро после того, как пожадничал купить у меня по нормальной цене. Вот к нему и надо идти, он уже знает, как со мной работать. Теперь по маслу и молоку. В Курске можно для затравки и рекламы продать немного, но надо искать представителей московских торговцев. Коренная ярмарка сейчас начинает сходить на нет, с открытием железной дороги, но торговые агенты крупных московских купцов пока ещё в городе есть. Надо выходить на них, а через них - напрямую на Москву. Вот после Святок и поеду. Вначале в Курск, побуду там немного и поеду в первопрестольную. Неделю или чуть больше поместье без меня обойдется.

Федька, с которым я поделилась своими идеями перед сном, полностью одобрил их. Только сказал, что надо немного поторговать маслом и молоком на местном рынке, чтобы люди потом знали где искать и у кого спрашивать такой товар. Ну, это я тоже обдумывала. Пожалуй, идея стоящая, если сразу двоим в голову пришла. До Рождества ещё неделя, а потом ещё две недели безудержного веселья. Это даже хорошо, что нынче мое поместье из-за траура останется от него в стороне, мешать не будут гости.

Я не знала ещё, что это были хорошие дни.

Хочешь рассмешить Бога? Расскажи ему о своих планах! Эту истину я, в силу своего атеизма, не учла. А зря! Нет, утро начиналось как обычно. Трясясь от холода и морщась от запаха после посещения туалета, я злобно бурчала.

-Ну вот, мир другой, эпоха другая, а в России все как всегда! Морду дому подремонтировали, подправили, а нормальный клозет не построили! Буду в Москве, обязательно найду какое-нибудь архитектурное общество. Не может быть, чтобы не было такого! Вон общество садоводов-огородников есть, должно быть и архитектурное. Или хоть журналов таких куплю!

Мое бурчание поддержал и вернувшийся с утреннего моциона Фиодор. Брезгливо тряся лапами и топорща усы, заявил.

-Лизавета, вот как хошь, а лоток мне организуй! То чуть не замерз, то сегодня насилу из сугроба выбрался, провалился с головой! И вообще, я домашний кот! Это по твоей милости то путешествовать приходится, то дворового кота изображать! Думай, Лиза, ты взрослая, а я ещё молодой.

Лениво переругиваясь, отправились завтракать. Я - в столовую, есть постненькую кашу, Федька - на кухню, сливочки трескать. Не могу сказать, что я ему не завидовала.

Позавтракав, быстро пронеслась по хозяйству. Осматривала все я не каждый день, но периодически налеты устраивала. Но придраться было не к чему. После изгнания Маркыча с сотоварищами, работа шла хорошо, размеренно и особо моего вмешательства не требовала. Во флигеле тоже все шло по плану. Данила добросовестно изготавливал масло, я время от времени дегустировала партии масла, но от технологии он не отступал. Масло было тем самым. Для помощи себе на фасовку продукта Данила попросил принять его младшую сестренку-подростка, Машутку, девчонку лет пятнадцати на вид. Поговорив с ней и убедившись, что девочка трудолюбивая и чистоплотная, приняла ее. Скоро у нас тут будут семейные производства.

Оксана за несколько дней обучилась таинству сгущения молока и теперь работала самостоятельно. Никита с сыном готовили туеса в основном на фунт весом. Серенька то отцу помогал, то к матери бегал - снять или поставить тяжёлые кастрюли. С автоклавом мы с Никитой вместе разобрались, теперь и я имею небольшое представление, как эта штука работает. Сейчас на очереди у нас понять, как банки консервные изготавливать и запаивать.

Глава 19

Паяльно-лудильный агрегат. Инструкция. Даа…, делать нечего и я полностью погрузилась в изучение инструкции к этому паяльно-лудильному монстру. В душе с тоской вспоминая милые сердцу стеклянные баночки разных калибров с винтовой крышкой. Хотя надо узнать - может, уже стекольные заводы изготавливают и банки? Сама не помню, не интересовалась никогда, а мои крестьяне этого попросту не знали, в обиходе пользовались глиняными глечиками да туесочками.

Да кухня ещё жаловалась - у них уже скопилось большое количество обезжиренного творога, куда его девать? Мда, тут я не слишком хорошо разбираюсь. Но у меня есть волшебные книги, возможно, в них есть ответ? Дав себе слово, что обязательно посмотрю информацию.

Только что-то стало укладываться у меня в голове, как в дверь кабинета робко поскреблись. Я разрешила войти, в приоткрытую дверь просунулась растрёпанная голова горничной Глашки (видимо, была занята уборкой, а ее отвлекли) и пропищала.

-Лизавета Ивановна! Тут к вам приехали тетушка ваша Софья Львовна с Петром Ксенофонтьичем!

Я махнула рукой, Глашка скрылась, а вместо нее, в широком проёме двери появилась колоритная парочка - сухопарая высокая дама в строгом платье, с воротом под горло, траурного цвета, с брезгливо поджатыми губами и выражение лица соответствовало килограмму лимонов. За ней топтался на пороге невысокий, суетливый мужичонка, со слабой облиственностью на голове, а попросту слегка плешивый, в сюртуке горчичного цвета и коричневых брюках, заправленных в валенки. Тетушка Софья Львовна прошла внутрь, освободив путь супругу. Тщетно ожидая от меня поклонения и почтительности, постояла с минуту, села на небольшой диванчик, ещё сильнее поджав губы, хотя они и так уже превратились в совсем тонкую линию. Петр же Ксенофонтьич (тьфу, язык не вывихнуть бы!) шустро подбежал к стулу возле письменного стола, уселся на него и выжидательно переводил взгляд с супруги на меня - мониторил обстановку. Софья Львовна холодно начала.

-Что же ты, Лизавета, приехала и уже столько дней молчишь. И даже не приехала к нам? Мы, конечно, понимаем, что горе у тебя, ты растерялась, не знаешь, что делать с поместьем, так на то мы и опекуны, чтобы присмотреть и за тобой и за хозяйством.