Северный ветер - Уорвик Александрия

Пальцы короля судорожно стискивают бокал. Такая мелочь. Что же его беспокоит? Что так долго не видел братьев или что я сую нос в его жизнь?

– Какие они вообще? – спрашиваю я, невольно заинтригованная.

У нас знают четыре ветра, но остальных лишь по именам, ведь их власть не простирается на Серость. Зефир – Несущий весну. Южный ветер, говорят, правит жаркими ветрами пустыни. А Восточный… какой бы силой он ни обладал, наверняка она огромна.

Король стужи откидывается на спинку стула, позволяя слугам убрать его тарелку и приборы.

– Эвр вспыльчив. Нот всегда был довольно тих.

– И они живут в других царствах?

– Да.

В местах за пределами Серости.

– Кто самый старший?

– Я самый старший, – в ответе сквозит гордость.

Мои губы все еще перепачканы в глазури. Вытираю их салфеткой, затем спрашиваю:

– Слушай, просто любопытно, а сколько тебе лет?

Выглядит он так, будто ему ни на денек не больше тридцати. В темных волосах ни ниточки серебра.

– Я не помню своего рождения, но живу уже много тысячелетий. Моя мать – рассвет, мой отец – небо в сумерках, ветра.

– Тысячелетий?! – хриплю я. Ох, мамочки. Мой супруг просто древний! – И братьям твоим столько же?

– Да.

Древние сердца, древние ветра. Для него я песчинка, мимолетное время года. Когда я умру, он меня даже не вспомнит. Мысль мне совершенно не нравится.

– Ты когда-нибудь их навещал?

– Нет, – рычит король.

Хм. Интересная реакция.

– Есть причины?

Разве ему запрещено? Но Зефир же здесь, он проник во владения брата, значит, такое возможно. В сказаниях говорится, что Анемои были изгнаны по четырем углам света. Какие места его братья объявили своим домом? Какие города разрушили в своих завоеваниях?

Король стужи отвечает, и тон его становится чуть холоднее:

– Все, что мне нужно, есть здесь.

Вот так просто. И все-таки – что у него тут есть? Потому что я вижу лишь пустой дом и одинокого мужчину.

– А теперь, если ты можешь хоть полмгновения помолчать, я должен задать вопрос.

Оставим то, что фраза граничит с оскорблением, ведь Король стужи впервые проявил ко мне интерес – а не только к крови, текущей в моих венах. Занятно.

– Почему ты не замужем?

Вздрагиваю так сильно, что вилка звякает о край тарелки. Из всей массы вопросов он выбирает именно этот?!

– Но, супруг, – цежу я сквозь зубы, – я таки замужем.

– Я имею в виду, почему ты не была замужем прежде. Ты ведь достигла возраста вступления в брак, не так ли?

– Да, – огрызаюсь я.

Мне двадцать три, но ухажеров не видать, будто я прокаженная. Люди все гадают, не бесплодная ли я, не таю ли в себе темных духов, раз уж не нашла к своим годам жениха.

В Эджвуде выбор невелик. Мужчинам не нужна своевольная женщина. Они хотят мягких, таких, чтоб ласкать. Я в это число не вписываюсь. Никогда не вписывалась. И я не верю, что мужчина не попытается меня изменить. Не верю, что он не наплюет на мои потребности. Не верю, что он не отвернется от меня, если я подпущу его ближе, позволю увидеть настоящую себя.

Легче поддерживать физическую связь. Тогда сердцу не грозит разбиться.

Но отвечаю лишь следующее:

– Так и не встретила того, за кого захотела бы выйти, видимо.

Это не ложь. Король окидывает меня пристальным взглядом.

– Ни единого?

Обдумываю, что сказать и как много, и в горле встает ком. Король не заслуживает ничего, и меньше всего – моей правды, но я все равно ее открываю.

– Из меня вышла бы не очень хорошая жена. Сестра, Элора, куда лучше.

Он скрещивает руки на груди, склоняет голову набок, сосредоточив на мне все внимание. Я его увлекла, пусть и на мгновение.

– Подробнее.

Провожу пальцем по краю бокала.

– Элора добрая и заботливая. А я… нет.

Мужчины находят меня слишком грубой. Еще и шрам этот. Касаюсь края рубца, и Король стужи провожает это движение взглядом. Я смирилась. В глазах мужчин я нежеланна. Ну и пусть. Когда моя жизнь вертелась вокруг Элоры, все было хорошо. Сестра во мне нуждалась, и это давало мне цель, силы, помогало заполнить пустоту, которая в ее отсутствие зияет все шире.

Я смотрю на огонь, но взгляд все равно возвращается к лицу короля, его невероятной, невыносимой симметрии.

– Откуда у тебя шрам? – спрашивает он.

Опускаю руку. Обычно я бы врезала любому, кто осмелился бы задать столь личный вопрос, но раз уж я и так презираю мужчину, сидящего напротив, и ничего не могу с этим поделать, прятаться нет смысла.

– От темняка. В одну из первых вылазок. Хотя мне повезло. Он мог полоснуть по горлу. – Король не отводит взгляда, и я поджимаю губы. – Пялиться вообще-то невежливо.

Он отворачивается, и выражение его лица слишком трудно понять.

– Что ж, – говорит он спустя пару мгновений тишины. – По крайней мере, ты не скучная.

Глава 10

Я здесь уже две недели, и мне все еще предстоит исследовать цитадель и ее обширные, холодные земли. Схватив плащ, лук и колчан, я спускаюсь вниз в поисках места, где бы поупражняться. Крепость настолько заброшена, что никто даже не заметит, если я в какой-нибудь комнате постреляю по мишеням. Пыль и разорванная паутина мерцают серебром в свете факелов, развешанных по лабиринтам коридоров. Тени похожи на крупных кошек, что сворачиваются в углах и прикрывают себя дымчатым хвостом.

Южное крыло похоже на отломанную конечность гигантского тела цитадели, в нем полно зияющих залов с окнами вдоль стен. В таких хорошо бы устраивать приемы, но все стулья, столы и скамеечки для ног скрыты белыми простынями. Если тут когда-то проходили приемы, когда все прекратилось? И почему?

На выходе из такого зала я вдруг слышу их – осторожные шаги того, кто за мной следует, но не желает показаться.

Продолжаю путь как ни в чем не бывало. Временами шаги затихают, но всегда возвращаются. После очередного поворота я пускаюсь бегом, колчан хлопает меня по спине. Вот она – изогнутая железная дверь, утопленная в стену. Нащупав ручку, выскакиваю наружу, ныряю влево через покрытый коркой льда дворик к огороженному карману, где в беспорядке валяются груды мечей, топоров и стрел.

Это тренировочная площадка. Рядом с маленькой оружейной стоят мишени, расположенные через равные промежутки. Все вокруг заросло сухими, узловатыми лозами.

Присев за одной мишенью у стены, я прислоняюсь спиной к камням, чтобы собраться с силами… но мое движение ничто не останавливает. Я проваливаюсь насквозь, и мне за пояс тут же набивается что-то мягкое и холодное. Снег. Быстро вскакиваю на ноги, раздвигаю лозы. Здесь дыра. И она ведет наружу – за внешнюю стену.

Сердце бешено колотится. Это еще не путь на свободу из Мертвых земель, но неплохое начало. Клочок голубого неба после многих дней штормов. Отложив новую пищу для размышлений на потом, я накладываю стрелу на тетиву и жду.

Пару мгновений спустя на площадку выходит мужчина, его взгляд мечется от груды щебня к темному углу, затем к рухнувшей крыше. Затем этот дурачина поворачивается ко мне спиной. Будь я темняком, он бы уже попрощался с жизнью.

Подталкиваю сапогом основание мишени, и та грохочет. Мужчина резко оборачивается – прямиком к наконечнику стрелы в считаных сантиметрах от его лица.

– Ты кто? – спрашиваю я тихо, не дрогнет ни голос, ни руки, ни оружие.

Незнакомца не убить, он ведь уже мертв – не думаю, что можно провернуть такое дважды, – но получить стрелу в лицо будет определенно больно. Поэтому он осторожно отступает с поднятыми руками.

– Меня зовут Паллад, госпожа. Я капитан гвардии господина.

Черная туника до середины бедра, поверх облегающих черных бриджей. Сапоги длиной до колена блестят, недавно начищенные. Полупрозрачная фигура сливается с разбросанными серыми камнями, наваленным в давно забытых углах снегом. Цвет волос, стянутых кожаным шнурком, колеблется между светло-каштановым и огненно-рыжим. Игра света.