Жена для дракона (СИ) - Эванс Алисия

— Перекись водорода, — спокойно ответила я. Ну вспенилась рана, ну шипит. Чего так реагировать, будто ему руку кислотой облили? — Обеззараживает раневую поверхность, оберегает вас от инфекции, гнойного воспаления и заражения вашей драгоценной драконьей крови.

— Виктория, — прорычал дракон, когда действие перекиси пошло на спад, — давай договоримся. Ты вылечишь меня, а я отправлю тебя обратно в твой мир.

— Что? — опешила я, застыв над раненым. В руках лежала мокрая одежда дракона, которую я собралась разорвать на лоскуты. Я так и застыла, нелепо разведя локти в стороны.

— Я чувствую себя виноватым, — не очень убедительно произнёс Рейн, но мое сердце забилось быстрее. Он сам предлагает мне вернуться к сыну?! Да я о таком даже мечтать не смела! — Ты уже сделала для этого мира все, что было нужно. Думаю, будет справедливо и правильно исполнить твою волю и позволить тебе вернуться, — он внимательно следил за моей реакцией, а я с трудом удерживалась от того, чтобы не броситься ему на шею. Неужели у этого динозавра крылатого проснулась совесть?!

— Вы не лжете мне? — с замиранием сердца уточнила я. Слишком резкая перемена настроения у Рейна, но как же я хочу, чтобы он исполнил свое обещание!

— Обещаю, если вылечишь меня, то вернешься в свой мир, — грустно улыбнулся дракон. Он не испытывал радости от того, что отправит меня обратно навсегда. Рейн словно был чем-то опечален, но я списала это на боли от ранения.

— Спасибо! — закричала я, от переизбытка эмоций прижав к лицу мокрую ткань. Я вернусь домой! К сыну! К работе! К теплой воде из-под крана, канализации и интернету! Мамочки, как же я счастлива! — Спасибо вам…огромное, — все-таки не удержалась и пустила слезу. Меня переполняли такие эмоции, что даже страх от нападения раргов испарился, вытесненный счастьем.

— Лечи меня, — вздохнул Рейн, откидывая голову назад и обреченно вздыхая. Можно подумать, что ему жаль со мной расставаться. Глупости! Уверена, он считает меня не врачом, а коновалом, и уже приготовился мучиться. Теперь-то я готова заняться его лечением с удовольствием.

— Высушите, — дрожащими от радости руками я протянула ему его собственный камзол. Что-то подсказывало мне, что дракону не составит труда просушить ткань жаром своего огня, но Рейн округлил глаза с таким видом, словно я предложила ему попробовать на вкус мочевой пузырь овцы. Секунду он смотрел на меня безумным взглядом, а затем вдруг расхохотался. Я оторопела. Рейн ржал как конь несколько минут и все никак не мог успокоиться.

— За всю мою жизнь никто не просил меня просушить одежду, — когда молчание с моей стороны совсем уж затянулось, сквозь хохот дракон снизошел до объяснений. — Никто! Дракон сушит одежду! — воскликнул он, будто это что-то безумное и невозможное. Рейн словно объявил начало циркового предложения. Взмах руки. Ткань в моих руках на секунду нагрелась и тут же остыла, став полностью сухой.

— Спасибо, — прошептала я и от волнения и неловкости прижала ткань к лицу, проверяя, нет ли на ней ничего, что помешает использовать ее как повязку. Странно, но я не ощутила вообще ничего. Абсолютно никакого запаха, да и сама ткань стала хрустящей и очень, очень чистой. Сознание пронзила удивительная догадка. — Вы ее стерилизовали?! — ахнула я.

— Не знаю, — сквозь затихающий смех ответил Рейн. — Проклятье, тысячу лет не плакал, — он провел по лицу большим и указательным пальцем, стирая выступившие от хохота слезы. — Ну ты меня и насмешила, — похвалил он.

Я ничего не ответила. Молча разорвала белоснежную рубашку из натуральной ткани и начала перевязывать рану. Кровь остановилась. Встав на колени, я зафиксировала руку Рейна в удобном положении. Коснулась пальцами обнаженной кожи, сдавив крепкие мышцы, и судорожно втянула воздух. Даже рана меня не отвращала. Кровь, содранная кожа и выдранный из тела кусок плоти только добавляли пикантности его сногсшибательным габаритам.

Я честно пыталась абстрагироваться от этих мыслей, заставляла себя думать только о перевязке и тщательно, будто от этого зависела моя жизнь, обматывала раненый бицепс дракона. Даже ранение не портило его. Наверняка останется шрам, но красоту его руки он не испортит. Я наматывала лоскут за лоскутом, покрепче затягивая ткань, касаясь дракона очень осторожно.

— У тебя очень нежные руки, — слова Рейна прозвучали как гром среди ясного неба. Я дернулась от неожиданности. — Неудивительно, что ты принимаешь в этот мир детей. Твои руки созданы для того, чтобы держать младенцев… Ай! — вскрикнул он, когда я совершенно случайно задела раневую поверхность ногтем.

— Простите, — невнятно брякнула я, мысленно дав себе подзатыльник. К сожалению, мое настроение не укрылось от зоркого драконьего глаза.

— Кто ждет тебя там? — серьезно и прямо спросил Рейн, заглядывая мне в глаза. Я ощутила, как его мышцы под моими пальцами окаменели, а мое лицо вспыхнуло от пристального драконьего взгляда. Я не подняла головы, упорно глядя на повязку из того, что раньше было рубашкой. Разорвала ткань еще раз и начала старательно завязывать узел. Пять раз подряд. Пусть лучше думает, что у меня руки корявые, чем заподозрит о моих истинных чувствах.

На миг в горле застряли слова правды. Дракон сумел обрадовать меня и расположить к себе, но…не настолько, чтобы я поставила на кон своего ребенка. У меня нет оснований верить ящеру, который еще недавно кричал, что я для него обуза. Тем не менее, напряжение скрыть не удалось.

— Мама, — и ведь я не солгала! Отец умер, когда я была студенткой, и у меня осталась только мать-пенсионерка. Она любит Лешку до безумия, ведь он — ее единственный внук. Уверена, сейчас мой сын рядом с ней, накормленный и умытый.

— Мама? — вскинул брови дракон. По глазам вижу — не поверил. — Я могу перенести ее сюда, — заявил он, а я ощутила приятное удовлетворение от осознания собственной правоты. Не зря держала язык за зубами! Дракону проще перенести сюда еще одного человека, чем возвращать меня.

— Нет, — решительно замотала головой я. — Она уже пожилой человек, такие перемены плохо отразятся на ее самочувствии.

— И что, ты будешь сидеть возле нее до конца ее дней? — недовольно буркнул Рейн. Мой отказ ему не понравился.

— Забота о родителях — это долг каждого взрослого человека. Разве у вас не так? — спросила я и поняла, что попала прямо в цель. Дракон скривился так, будто заглотил самый кислый на свете лимон. Я решила добить его. — Неужели вы бросаете своих стариков на произвол судьбы?

— Нет, — влет отозвался Рейн, сжав челюсти. — У драконов нет стариков. Мы не стареем, Виктория, — он скосил глаза, будто ожидал, что меня эта информация заинтересует. Поздно. Я вся была в мыслях о возвращении и скорой встречи с сыном. Сознание будто отрешилось от чужого мира, воспринимая лишь часть поступающей информации.

— Я за вас рада, — отчеканила, завязывая финальный узел. Его рана будет заживать несколько дней, а потом…свобода! Дракон перестал казаться монстром и извергом. — Но моя мать очень стара и нуждается в моей помощи. Тех денег, которые ей платит государство, не хватает на полноценную жизнь. Я каждый месяц покупаю ей лекарства на свои деньги, — страшно подумать, что теперь на ее плечи может лечь содержание Лешки. Благо, у меня есть счет в банке на черный день, и мама имеет к нему доступ. — Она без меня не сможет, — поставила точку я, взглянув дракону в глаза. В них отражался мрак. Я видела: он хочет, чтобы я осталась. Но почему же тогда решил отпустить? — Вам помочь подняться?

Дракон вздрогнул от моего вопроса.

— Уже? — лениво удивился он, осматривая перевязанную белой тканью рану. — Болеть стало меньше.

— Будем делать перевязки два раза в день. Рану я буду смазывать особым лекарством, которую постараюсь создать, — я думаю, имеет смысл попробовать создать левомеколь или мазь Вишневского. Вдруг получится? — Давайте помогу встать, — я поднялась на ноги и протянула дракону свою ладонь. Рейн посмотрел на нее и усмехнулся.

— Боюсь, если я потяну тебя за эту тоненькую ручку, то просто оторву ее, — произнес он и сам (!) без какого-либо труда принял сидячее положение, даже не опираясь руками о землю. Затем Рейн встал так быстро и ловко, будто у него не ранение средней тяжести и вырванный кусок плоти, а царапина. Он возвышался надо мной как гора. И вправду, с его габаритами и силой нанести мне вред совсем не сложно. И все равно меня потянуло съязвить.