-Мисс, - обратился к ней мужчина подавальщик еды – покиньте таверну, у нас приличное заведение.
-Надеюсь, что приличное. Только по вашему отношению к посетителям этого не скажешь. – Рассердившись зло ответила девушка.
-Пошла вон шалава деревенская, пока взашей не выкинул, – прошипел наступая противный официант.
От такого напора, незаслуженного оскорбления Элья растерялась. Вскочила, щеки налились румянцем, никто не заступился, не осадил зарвавшегося служку, наоборот, сидевшие люди с удовольствием наблюдали представление, и поняв, что даже отстояв себя, кушать тут не сможет, вышла. Напоследок только бросила фразу.
-Прошу прощения. Не знала, что здесь бандитский притон. Конечно здесь приличной девушке не место.
-Ах ты …- договорить не успел, одёрнул хозяин.
Элья шла буквально глотая слёзы. За что он так её унизил? Одета она как девушка из крепкой крестьянской семьи. Никто по дороге в столицу не выказывал ей неуважения, наоборот, опекали, сопровождали. Почему же в городе так унижают?
Пройдя дальше снова сделала попытку перекусить в заведении попроще. Зашла, нашла место, села. Подошла дородная тётка, спросила:
-Чего надо?
-Пообедать зашла. Что у вас есть?
-Мясо с овощами сегодня. Пироги, как всегда, питьё на выбор, – не задумываясь оттарабанила официантка.
-Мясо с овощами. Травяной чай после мяса.
-Четверть медяшки.
-Хорошо, - достала нужную монету, показала – поем, заплачу.
Тётка хмыкнула и поплыла за заказом. Элья предполагала заплатить побольше и вызнать у «мадам «кОрОвеллы»» о съёме жилья, но народ вдруг валом повалил и стало понятно, что от неё отмахнутся.
«Ну что же делать? Какие они все необщительные» стонала в отчаянии девушка.
Наконец, по вывескам и бОльшему количеству народу, толпившемуся на улице, до Эльи дошло, что она попала в более бедный квартал. Зашла в лавку купить ленточку, завязала разговор с продавцом. После трех лент узнала, кто сдаёт жильё здесь. Купленная ленточками информация оказалась не нужной. Снимать комнату она не собиралась. Даже квартиру не хотела. Слишком приметна и подозрительна состоятельная, одинокая юная девушка, к тому же нельзя исключать, что она будет лакомым кусочком для непорядочных соседей.
Элья устала. Целый день с тяжелой сумкой пробродить, да ещё и без толку.
«Дойду до рынка и поворачиваю обратно» твёрдо решила она.
Рынок закрывался. Часть торговцев разошлась, оставшиеся, жалуясь на покупателей, собирали товар. Вдруг послышался визг и мужской бас.
-Так её, так. Поделом, – подключилась к шуму объёмная бабища.
Снова крики.
-Мелкая ссучка – полный злобы рявк мужика.
Элья подошла посмотреть, что происходит и обалдела. Маленькая девчушка сжавшись в комочек, получала удары ногами от мужика.
-Да вы что?! – ни на секунду не задумываясь заорала она. – С ума сошли ребенка бить?!
-А тебе что за дело, шла мимо, вот и иди, – отозвалась одобряющая избиение баба.
-У нас что, убийство больше не карается? – вспомнив о законах, громко и властно, как привыкла, сказала Элья.
В толпе загудели. Ребенок мог и не выдержать наказания, обсуждали они.
-Кто её убивает-то, кому эта воровка нужна? – баба увидев, что особо её никто не поддерживает, поумерила пыл.
-Здесь полно свидетелей, как вы вдвоём забили ребёнка. Девочка уже сейчас не может встать, к утру тут будет её труп, – жестко отчеканила графиня.
Некоторые свидетели сочли, что у них товар без присмотра, а здесь грязное дело образовывается и разошлись. Мужик, пинавшей девчонку, запыхался от усердия и раздумывал, продолжать вымещать злость на оборванке или себя пожалеть, а то на холоде, ртом воздух хватать, так и заболеть можно.
-Тощая-то какая! – воскликнула сердобольная торговка, переводя зрелище на новый виток обсуждения. – И чего ты Панас, взъелся на неё?
-За воровство, – сплюнул Панас. – Каждый день не досчитывался колбасы, только сегодня поймал мерзавку. Ланка замучила меня подозрениями, думала я с пивом съедаю.
Ланка, огромная бабец, каждое слово подтверждала, кивком.
-Ну ладно, пошли уж, товар без присмотра оставил, – и отвесив мужику подзатыльник, погнала его в сторону.
Народ ещё погудел, подождал, кидая взгляды на девушку с наивным выражением лица, потихоньку разошёлся. Маленькая девочка так и осталась лежать на промёрзшей площади.
-Эй, малышка – Элья подошла к ребёнку желая помочь хотя бы встать.
«Без сознания. Господи, что же делать? Скоты, какие же они скоты!»
Девушка пощупала пульс, прислушалась к дыханию. Малышке требовалась реанимация, но что можно сделать в этом городе? Площадь практически мгновенно полностью опустела.
-Эй, торговля! – громко крикнула Элья почти последнему торговцу, уезжающему на телеге.
-Чего орёшь, деревня? – откликнулся средних лет плюгавый мужичок.
-У меня тут медяшечка завалялась, готова подарить её тому, кто на телеге покатает меня по городу.
-Ну, - сбив невообразимой формы головной убор и почесав затылок, мужичонка уточнил – если полный медяк, то можно. А куда?
-Ты подъезжай поближе, что мы орём друг другу.
Торговец вроде как нехотя развернул телегу и не торопясь подъехал к девушке.
-Где лекарь или знахарь живёт знаешь?
-Ну-у, - поскрёб затылок - а зачем?
«Вшивый что ли?»
-Догадайся сам. – Элья кивнула на лежащую девочку.
-Лечить эту дрянь хочешь?
-Не больно-то хочу, но оставлять здесь нельзя, умрёт же.
-Никто о ней плакать не будет. Давно её приметил, крутиться здесь, подворовывает. У меня-то товар ей не нужный, а всё одно, напрягает.
Торговец говорил не то чтобы зло, а как бы даже поучительно. Мол смотри, деревня, кого пригреешь! Элья слушала, понимала, что обуза ей ни к чему, но не оставлять же девочку здесь, избитую, без сознания. К тому же морозец к вечеру заметно усиливался.
-Давай, грузи ребёнка, да вези к тому, кто подлечить её сможет.
-Ты не командуй! Тебе надо ты и грузи, мне за покататься платишь, на другое уговора не было.
