Академия пяти дорог - Ингвар Лара

ГЛАВА 10

— Доченька, какая же ты красивая! — сказал отец, увидев меня в фиалковом платье в пол. Руки, которые мама сочла слишком жилистыми и не подходящими для леди моего круга, были скрыты рукавами из тончайшего фиолетового кружева.

— Спасибо, папа. — Я обняла его, одетого в черный камзол. Если подумать, этот камзол он надевал на каждое торжественное мероприятие вот уже двадцать лет. Мама красовалась в новом алом платье. Братья, которые решили присутствовать на моем совершеннолетии, оказались в новых черно-алых костюмах. Мне не понравилось, что только отец экономит на себе. — Но необходимости в новом платье не было. То синее смотрится изумительно, и никто из маминых родственников его не видел.

— Вздор, — произнесла вошедшая в спальню мама. — Ты должна блистать сегодня! Тем более дама не должна появляться в одном и том же наряде более трех раз.

Отец улыбнулся, он любил маму, но я вдруг поняла, что его безоговорочная любовь опасно влияла на нашу семью.

— Папа, можно мне поговорить с мамой наедине?

Отец вышел из комнаты и затворил за собой дверь, он пытался избегать женских разговор, что делало ему честь.

— Маримар, солнышко, ты беспокоишься о будущей семейной жизни с Роахом… Я все тебе расскажу, — мама присела на краешек моей спартанской кровати и улыбалась, раньше я бы ради ее улыбки и внимания горы свернула, а сейчас…

— Нет, мама. Я хочу поговорить о нашей семье.

— С нашей семьей все прекрасно. — Она раскрыла веер из перьев горного ястреба и начала им обмахиваться. Я едва не зарычала.

— Мама, прекрати себе лгать. Мы стремительно беднеем, Римус и Ромус не делают ровным счетом ничего. Оглянись! — я обвела рукой дом, крышу давно пора было подлатать, краска на стенах облупилась, мы не просто так приглашали гостей только по вечерам. — А что, если с отцом что-нибудь случится?

Мама вскочила, ее голубые глаза вспыхнули:

— Не смей говорить такие вещи! Неужто ты не любишь отца?!

Она смотрела на меня, она хотела придавить меня своим авторитетом, но я была уже не той Маримар, которую знала мама, взгляд голубых глаз встретился со взглядом синих. Я говорила тихо, тщательно подбирая слова, они лились из моих уст, как вода:

— Я люблю отца, и я беспокоюсь о нем. Но мы едва сводим концы с концами, мама. Деньги Роаха помогут нам, но на какое время? (Кстати, не помогут, потому что замуж я за него не собираюсь, но об этом маме лучше не знать.) Услышь меня… Ты должна надавить на братьев и заставить их начать работать. Есть и другой вариант, их нужно как можно скорее женить на представительницах простых, но богатых родов. Наше имя значит много, а после того, как я смыла с себя позор рождения, поступив в Военную академию, никто не откажется от их предложения руки и сердца.

Я говорила то, что мечтала сказать уже давно. Я говорила со своей матерью, и — о боги! — она меня слушала. И в этот момент я поняла простую истину, мама не была лидером по натуре. У нее не было цели, которой ей хотелось добиться, она ждала получения этой цели от кого-нибудь другого. Отец так любил ее, что абсолютно перестал контролировать, и она потерялась в том, что знала и любила всегда: балах, красивых платьях, бесконечных разговорах ни о чем.

— Ты права, — ее губы произнесли эти слова на одном выдохе, — я предоставлю мальчикам альтернативу — служба или свадьба. Сегодня же.

Словно под воздействием магии, с исполненным холодной решимостью лицом, она встала с кровати, бросила веер и направилась к выходу. Я уселась перед зеркалом, оттеняемые платьем глаза сияли темно-синим и горели неестественным светом. Сегодня мне предстоит танцевать на первом в моей жизни балу. Здесь будут мои друзья и Ану, может быть, я даже смогу потанцевать с этим загадочным магом огня. Уголки губ сами собой поползли вверх, представляю возмущение тетушки Аннет, маминой сестры, когда она узнает, что среди гостей есть целых два представителя враждующих племен восточных кочевников. А если они узнают, что народ Ану подозревается в ритуальном поглощении человеческого мяса… Теперь я рассмеялась в голос.

На вечер в честь дня рождения собралось более пятидесяти человек. Некоторых своих родственников я видела впервые, других наблюдала на торжественных мероприятиях ранее, но никогда не разговаривала почти ни с кем из них, поскольку обычно пряталась на кухне у тети Розы.

Здесь была и Элия в восхитительном розовом платье, она принесла мне в подарок крохотное дерево, на котором росли мандарины. Я расцеловала ее в обе щеки, так мне понравился подарок. Рядом с ней уже стоял Укр.

Было забавно наблюдать, как он теряется при взгляде на Элию и краснеет от смущения так, что даже борода не может этого скрыть. Роман пришел с Мариной, но она уже убежала куда-то с Самаром, эта парочка так редко бывала вместе, что им решили не мешать. Было очевидно, что Самар настолько влюблен в сестру своего лучшего друга, что никогда не причинит ей вреда. Сам Роман выглядел очаровательно в расшитом зеленым и золотым шелком камзоле. Он, Укр и Ану подошли ко мне и достали коробку из светлого дерева:

— С днем рождения, Маримар! Я рад, что духи стихий свели нас вместе, — произнес Роман.

Я открыла коробку и обнаружила в ней удивительную конструкцию из золота, напоминающую кольчугу. Она была тонка как ткань, но, когда я ее развернула, оказалась очень большой.

— Что это?

Ану, такой красивый в алом с золотым шитьем костюме, очаровательно улыбнулся и произнес:

— Мы все вместе подумали и сделали это. Роман дал золото, мы с Укром ковали в магическом пламени, а Самар разработал конструкцию. Рабочее название «Доспехи Маримар».

Я накинула на себя кольчугу, она оказалась уже точно подогнана по фигуре, не мешала движениям и доставала до середины бедра. Минусом оказалось ее чрезмерное сияние, но мне даже понравилось.

— Самар говорит, что она защитит от удара мечом, от стрелы и даже противостоит пламени. Так что, сестренка, ты защищена почти от всего. Нравится?

Я покрутилась, в разные стороны разлетелись солнечные лучики. Мне понравилось настолько, что я не желала снимать ее, а и не буду, ну их, кружева и шелк, — вот одеяние для меня!

Мама дала отмашку музыкантам, и полилась торжественная мелодия. Отец взял меня под руку и отвел от компании друзей, он гордо вел меня в центр зала, освещенный множеством огней, толпа гостей перешептывалась: «Какая красавица», «Пусть сквир, зато упорна», «Говорят, Роах скоро представит ее двору». Вот и все, я снова часть клана, я более не червивая ветвь семейного дерева, о которой говорят полушепотом и украдкой. В день восемнадцатилетия девушкам обычно начинают подбирать женихов, хорошо, что мне не надо думать об этом до конца договора с Роахом. Надеюсь, к окончанию мной академии он найдет кого-нибудь другого, полюбит эту девушку и женится по-настоящему. Сердце в груди болезненно сжалось, я связала это неудобство с тем, что туфли нещадно натирали ноги.

Отец говорил громко, хорошо поставленным голосом, которым когда-то отдавал команды своим солдатам:

— Моя единственная дочь Маримар — моя гордость. Маримар стала десятой девушкой за всю историю академии, которая смогла сдать вступительные экзамены, и первой девушкой без магических способностей, поступившей в академию, — сдержанные аплодисменты, еще не все родственники признали меня. — Тебе сегодня восемнадцать лет, Маримар, ты такая большая… Потанцуешь со своим старым папкой? — папа улыбнулся, в добрых карих глазах отражалось пламя. Музыканты заиграли, и мы пустились в пляс.

Туфли уже натерли ноги до крови, но мне приходилось улыбаться, чтобы не расстроить папу. Еще несколько пар закружились по залу. Едва музыка смолкла, я тут же поковыляла к ряду резных стульчиков для запыхавшихся дам. Туфли были сброшены мной и затолканы подальше. Жестами я подозвала Романа, флиртовавшего с какими-то моими кузинами. Светловолосые красавицы гневно сверкнули глазами в мою сторону, конечно, им не хотелось терять внимания наследника Золотой Долины.