Слуга Земли - Хоули Сара

Каллен пожал плечами.

— Мне не особенно хочется возвращаться к танцам. Кроме того, ты меня заинтриговала. У людей крайне редко проявляются даже слабые магические способности. И это особенно удивительно, учитывая, что наши расы живут раздельно уже тысячу лет.

— Я не знаю, почему это произошло, — ответила я, что было почти правдой. Кинжал показал мне дорогу через болото, но я не знала, сработал бы он так с любым, кто держал бы его, или специально выбрал помочь мне. — У меня никогда не было никаких способностей раньше.

И это тоже не было ложью, хотя в моих словах крылась явная недоговоренность: у меня по-прежнему не было никаких способностей.

Или есть? — мысленно обратилась я к кинжалу. — Во мне нет крови фейри?

Без капли крови фейри? — Вопрос, похоже, его позабавил.

— Возможно, стресс пробудил её, — предположил Каллен.

— Возможно. Почему ты не хочешь вернуться к танцам? — Если уж он хотел задавать мне вопросы, я могла задать свои.

Красный свет факелов из коридора падал на его лицо под углом, подчеркивая острые скулы, прямой нос, губы, которые ничего не выдавали. Сложное лицо для чтения.

— Может, я плохой танцор, — сказал он.

— Тебе нравится?

— Танцы или кровь?

— И то, и другое.

— Танцы мне редко приносят удовольствие. Кровь — жестокая необходимость.

Разумеется. Он был частью ближайшего окружения короля, и мне нельзя было об этом забывать. Шпион, охотящийся за информацией повсюду, и, скорее всего, именно поэтому он начал этот разговор. Он наверняка хотел узнать, что я пережила в Доме Земли, что думаю о короле, какую магию призвала в болоте и смогу ли повторить это снова.

— Что это за место? — Я решила сменить тему, чтобы случайно не выдать свои мысли о короле Осрике.

— Ты очень смела, — его голос звучал ровным баритоном, таким же сдержанным, как и всё в нём. — Даже многие из Благородных Фейри не осмеливаются задавать мне вопросы.

Друстан тоже упоминал о моей смелости, и, кажется, даже находил её забавной.

— Кого ещё спрашивать, как не Месть Короля? — бросила я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. — Ты, наверное, знаешь всё.

Его губы тронула лёгкая усмешка.

— Смотрю, ты уже начала изучать меня. Что ещё ты узнала?

— Ничего.

— Да ну? Расскажи, что знаешь, а я расскажу, что это за комната. — Его тон был непринуждённым, но я почувствовала, что он действительно заинтересован.

— Ты второй ребёнок и наследник Дома Пустоты. Гектор — старший, Уна — младшая. Она участвует в испытаниях. Вот и всё. Ах да, и мне сказали, что ты появляешься всякий раз, когда о тебе думают, так что я стараюсь вообще никогда не думать о тебе.

Это был рискованный ход — говорить в таком легкомысленном тоне, но он окупился: на его лице мелькнула слабая улыбка. Возможно, если я его развлеку, он меня отпустит.

— Боюсь, сплетники приписывают мне силы, которыми я не обладаю, — сухо сказал он. — Можешь думать обо мне, когда — и как — пожелаешь.

Чёртовы фейри с их намёками. Надеюсь, он не заметил мой румянец в темноте.

— Твоя очередь, — сказала я.

Он посмотрел за мою спину, словно очерчивая взглядом контуры комнаты, но даже если бы я широко распахнула глаза, всё равно не смогла бы пробиться сквозь кромешную тьму.

— Это вход в шестой дом Мистей. Они восстали против короля сотни лет назад, проиграли и были стёрты из памяти, — сказал он.

Дом Крови. По моей спине пробежал холодок. Если бы кто-то из них выжил, они наверняка наслаждались бы сегодняшней бойней.

— Здесь есть ловушка?

— Ты имеешь в виду охрану у входа? Нет, не в этой комнате. Это передняя, за которой начинается зал. Позади тебя большая арка. Я бы не советовал заглядывать за неё.

— Что с ними случилось? С домом, который восстал, — осторожно спросила я, вспомнив предостережение Друстана и не называя имени.

Дружелюбное выражение лица Каллена исчезло, сменившись привычной холодной маской.

— Больше не задавай этот вопрос. Если кто-то из фейри не той расы услышит тебя, у тебя будут проблемы.

— Разве ты не фейри не той расы? — осмелилась я уточнить.

Его челюсть напряглась.

— Ты человек и новичок в этом мире. Получаешь одно предупреждение. — Он грациозно поднялся на ноги. — Возвращайся в пещеру. Больше сюда не приходи и не задавай слишком много вопросов. Следующие беседы могут оказаться не такими приятными.

Я поднялась на ноги куда менее изящно, мысленно раздражаясь от его самоуверенности, если он действительно считал этот разговор «приятным».

— Благодарю за предупреждение, милорд, — сухо сказала я. И за то, что не убили меня, добавлять не стала. Присев в реверансе, я прошла мимо него, не бросив больше ни единого взгляда.

Мне потребовалось немало времени, чтобы найти дорогу обратно в пещеру. Когда я наконец вернулась, собрание заметно поредело.

Лара крутилась у стола с вином, но, заметив меня, тут же направилась в мою сторону. Только за несколько шагов до меня она запоздало вспомнила о том, что должна щёлкнуть пальцами в знак приказа. Я поняла, что она пьяна, когда она остановилась передо мной, слегка покачиваясь.

— Что так долго? — сердито зашептала она.

— Меня мутило.

— Мне скучно, — громко заявила она, так что несколько фейри обернулись в нашу сторону. — Я ухожу домой.

— Да, моя леди. — Я благодарно склонила голову.

Мы вернулись в Дом Земли молча. Её лицо оставалось напряжённым, рот плотно сжатым, будто она изо всех сил сдерживала слова, готовые вырваться наружу. Только в её покоях я почувствовала себя достаточно уверенно, чтобы заговорить.

— Вы в порядке? — осторожно спросила я.

— Конечно, — резко ответила она, вынимая серьги и с силой швыряя их на стол. — С чего бы мне быть не в порядке?

Я не знала, как подступиться к разговору. Я знала, что она ненавидела каждую секунду казней. Именно поэтому она сейчас была пьяна, зла и рано отправилась спать вместо того, чтобы танцевать с каким-нибудь красивым лордом-фейри.

— Мне было тяжело это видеть, — пробормотала я.

— Ты человек, — холодно сказала она. — Я нет.

Она потянулась к завязкам на спине платья, дёрнула за них, но я шагнула вперёд, чтобы помочь.

— Я сама, — отрезала она.

Но у неё ничего не выходило. С каждым рывком ленты спутывались всё сильнее. Она что-то тихо прошипела себе под нос, а потом посмотрела через плечо, её взгляд остановился где-то рядом со мной.

— Ты можешь…

Я прикусила щёку, чтобы не сказать что-нибудь резкое. Хотела она признать это или нет, но была расстроена. Мои собственные руки всё ещё дрожали, когда я вцепилась короткими ногтями в узел и начала распутывать ленты. Я ослабила шнуровку по всей спине её платья, и Лара тут же отошла, стянула платье и бросила его на пол кучей.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его. Благодарности за помощь, похоже, не предвиделось. Оставшись в одном нижнем белье, она села перед туалетным столиком и уставилась на своё отражение в зеркале. Её глаза были покрасневшими и полными страдания.

— Мне стоит… — я потянулась за щёткой для волос, но она покачала головой.

— Нет, — сказала она резко, но тише, чем прежде.

Её глаза внезапно наполнились слезами, и две капли скатились по щекам. Лара издала сдавленный звук, затем закрыла глаза и вдавила в них пальцы, словно пытаясь заставить слёзы исчезнуть. Её плечи задрожали, рот открылся, и я услышала почти беззвучные всхлипы.

— Не говори моей матери, — выдохнула она, задыхаясь.

У меня сжалось сердце.

— Никогда.

Она кивнула, но так и не убрала руки с лица.

— Обычно я… я никогда… Мне это было отвратительно.

В горле встал болезненный ком. Теперь было ясно, почему Лара всегда такая раздражительная и недоверчивая; она даже в одиночестве не могла дать себе волю поплакать после того, как видела, как восьмерых человек безжалостно казнили.

— Мне тоже, — сказала я. — Это было…