Слуга Земли - Хоули Сара

Две Твари снова побежали, но на этот раз к возвышению. Нимфа прекратила попытки убежать; она мечтательно лежала в луже крови, двигая руками и ногами, словно делала фигуры на снегу. Я вспомнила, как однажды мы с Аней делали Фейри-ангелов в снегу.

Осрик наводил на них иллюзии, показывая каждому что-то своё. Он менял их восприятие, заставляя верить, что они находятся в другом месте, среди других людей, и что им нужно бежать в совершенно ином направлении.

Крылатый фейри рыдал, таща своё изломанное тело по полу, и мне хотелось заплакать вместе с ним. Я чувствовала, что меня вырвет, если я ещё хоть немного это увижу. Повсюду была кровь, её запах густо наполнял воздух.

За высоким столом Ориана по-прежнему выглядела скучающей, хотя её пальцы крепко сжимали бокал. Гектор продолжал есть торт, но Каллен смотрел прямо перед собой расфокусированным взглядом, будто даже он не хотел видеть подробности этой медленной казни. Друстан сверлил взглядом спину короля, сжатые кулаки источали дым. Только Роланд разделял энтузиазм Осрика — его губы растянулись в жестокой ухмылке. Улыбка нашла отражение на лице его племянника Гаррика, единственного кандидата за столом Лары, кому, казалось, нравилось происходящее.

Я поняла, почему Огонь, Пустота и Кровь восстали. Они стремились уничтожить тирана, который смеялся над резнёй, веками удерживал трон, безжалостно устраняя любых претендентов, даже тех, кто не представлял для него никакой угрозы.

Представление, видимо, подходило к концу, потому что Осрик собрал всех четверых на возвышении. Они смотрели друг на друга, но я знала, что видели лишь то, что выбрал для них король.

Осрик щёлкнул пальцами, и пленники набросились друг на друга.

Может быть, он показал им солдат, идущих их убить. Может, внушил, что они оказались под землёй и копаются в грязи в поисках воздуха. Я не знала, что они видели, но они использовали руки и когти, разрывали друг друга, рвали, кричали.

Последним остался стоять бычеголовый. Он спокойно подошёл к одному из стражников, взял топор и отсёк себе руку. Он умер молча, истекая кровью.

— Четыре бокала! — возликовал король Осрик, поднимая свой бокал, пока тело Твари рухнуло к его ногам. — А теперь — танцы!

***

Я выбежала из пещеры, рыдая.

Меня сейчас вывернет. Только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас, — повторяла я мысленно. По пути мне не встретился никто, кроме нескольких ошеломленных людей с корзинами белья, но в этих коридорах за мной могли наблюдать в любой момент.

Танцы начались почти сразу после кровавой расправы. Стоило нам сделать последний тост, как кровь и останки исчезли, словно по мановению руки, вместе с бокалами и столами. Благородные Фейри тут же начали общаться, пока стулья исчезали вслед за прочим. И вот, в воздухе зазвучала изысканная, легкая музыка, исполненная крылатыми фейри-прислужниками на флейтах и лирах.

Я сумела сбежать вскоре после этого. Лара, бросив взгляд на мое лицо, кивнула, явно отпуская меня, чтобы я могла прийти в себя. Она и сама выглядела потрясенной: глаза были влажными, но она сделала несколько глубоких вдохов, осушила бокал вина до дна и нацепила на лицо улыбку, прежде чем принять приглашение на танец. Ее первым партнером, к несчастью, оказался Гаррик. Тот не удержался от замечания о ее покрасневших глазах и с такой силой сжал ей руку, что я испугалась, как бы он не сломал ей кости. Несмотря на оскорбления и грубость Гаррика, Лара держалась. Я знала, что она прекрасно осознает, как за ней наблюдает и оценивает Ориана.

Но я не могла даже притворяться спокойной после того, что произошло. К горлу подкатывала тошнота. Слишком много крови. Слишком много боли.

Кинжал кольнул меня в руку, возвращая в реальность. Я тяжело сглотнула. У меня не было определенной цели, но у клинка она явно была, и я пошла туда, куда он меня вел. Вскоре факелы стали светить красным, температура воздуха упала, а в воздухе появился легкий пряный аромат.

Мы вернулись в ту самую черную комнату, где я пряталась днем ранее. Я вбежала внутрь и сразу упала на колени. Меня стошнило, но я почти ничего не ела сегодня, и все, что вышло — тонкая струйка кислоты, обжигающая горло. Я застонала, опустив голову на пол, тяжело дыша и рыдая.

Тьма уже не казалась мне пугающей, наоборот, она обволакивала, словно теплое одеяло. Самое ужасное зрелище в моей жизни происходило не в темноте, а под яркими огнями, перед тысячами глаз. Страх перед пустой комнатой теперь выглядел смешным.

Я думала о своей матери, о ее отчаянной, наивной вере в фейри. Она умерла с молитвой на губах — и ради чего? Эти чудовища были предметом ее самых светлых надежд, но они совершенно того не стоили.

Наконец я села, вытирая слезы и сопли. Во время бега волосы растрепались, влажные пряди липли к вискам, тяжелыми спутанными локонами падали на спину. Зеленое платье было мокрым от пота. Вернувшись в пещеру, я не буду выглядеть достойно, но, может быть, если встать в углу, никто не заметит.

— Зачем ты пришла сюда?

Я вскрикнула и отпрянула вглубь комнаты, услышав незнакомый мужской голос.

— Кто здесь? — спросила я, озираясь в кромешной тьме. Никто не выделялся на фоне дверного проема.

— Тише, — высокий силуэт шагнул в полоску света из коридора, и я узнала лорда Каллена из Дома Пустоты.

Я в ужасе отшатнулась.

— Ты за мной следил, — прошептала я. Сердце билось так сильно, что я боялась упасть в обморок, а ноги дрожали настолько, что я не могла подняться.

— Не совсем, — ответил он, присаживаясь на корточки у входа. Он, вероятно, пытался показать, что не представляет угрозы, но его поза напоминала мне хищника, готовящегося к прыжку. — Я наложил защиту на дверной проем, чтобы знать, если ты снова решишь отправиться на поиски приключений.

У меня душа ушла в пятки.

— Ты видел меня, — выдохнула я.

Значит, он все-таки видел в темноте. Это конец. Он обвинит меня в проникновении или подслушивании и отправит к королю на казнь, если сам не убьет меня прямо сейчас. Скорее всего, меня тоже будут гнать сквозь реки крови, пока развлекаются Благородные Фейри.

— Видел, — подтвердил он, изучая меня своими глубокими, как полночь, глазами. Его голова чуть наклонилась набок. — И зачем ты сюда пришла?

После короткого раздумья я решила сказать правду — частично, опустив упоминание о кинжале.

— Здесь тихо и спокойно. Я думала, что меня никто не найдет, если меня стошнит. — Я горько усмехнулась. — Очевидно, я ошибалась.

Я убрала волосы с лица и приподняла подбородок, пытаясь вернуть себе самообладание. Он сильно меня напугал, но это не повод забывать урок Орианы о важности поддержания внешнего вида.

— Ты хорошо справилась, знаешь ли. На ужине, — сказал он.

— Не понимаю, о чем ты, — ответила я.

— Ты не дала им увидеть это, — он указал на мое заплаканное лицо. — Это самое сложное — даже для молодых фейри.

Я знала, что нужно быть предельно осторожной. Фейри — мастера обмана. Каллен сейчас мог казаться сочувствующим, но я видела, как он без колебаний убивает, и знала, что он уже обвинял одного из членов своего дома в измене.

— Я не привыкла к такому насилию, — пробормотала я. — Милорд.

— Представь, что ты смотришь это четыре раза в год, каждый год, в течение восьмисот лет. Именно столько времени некоторые из старейших фейри, вроде Роланда, наблюдают за этим.

— Принц Роланд не выглядел расстроенным, — осторожно заметила я, выбирая дипломатичную формулировку.

— Он не был расстроен и восемьсот лет назад, — ответил Каллен. — Это еще один урок: бессмертие многое меняет в существе, но суть остается неизменной.

Я не понимала, зачем он меня чему-то учит. Это была уловка или странное, но искреннее желание помочь? Возможно, лорд Каллен тоже поставил на меня золото, как принц Друстан.

Я вздохнула и задала прямой вопрос:

— Зачем вы мне это рассказываете?