— Ничего, — ответила та и, прикрывшись веером, проплыла по коридору мимо.
— Очевидно, что князь весьма симпатизирует тебе, — разъяснил ей Конахт, приехавший погостить в доме на Рождество, то, что Элена в общем-то могла бы понять и сама. – Это довольно неожиданно. С тех пор, как он в доме, ему безразличны все мы. Он не аристократ, не чистокровный Аргайл… Он даже… — Конахт насмешливо скривил губы, — он привык зарабатывать деньги сам, вряд ли кто-нибудь в этом доме может представить более дурной тон. И при этом всё время, что он здесь, он держится так, как будто это мы – дерьмо, прилипшее на его сапог. Понимаешь меня?
— Вас бесит его высокомерие. Но это не повод радоваться тому, что он умрёт.
— Может, и нет, — Конахт пожал плечами. – Я, например, не рад. Мне всё равно. Но многие здесь уверены, что они – или их близкие – могли бы гораздо лучше управлять домом Аргайл. И главное – что они – настоящие Аргайл. А наш дядюшка – никто.
— Они не выглядят опасными, когда собираются по вечерам за столом. То есть, сплетниками и злопыхателями – конечно, да. Но не больше того.
— Само собой, — Конахт фыркнул и поднял унизанными перстнями пальцами бокал. – Никто ничего не скажет ему в лицо. Ведь любого из нас он может вышвырнуть: в лучшем случае просто из дома, а в худшем – отправить на дно, — Конахт прочертил свободной рукой линию поперёк шеи. – Понимаешь меня?
— Не слишком-то верится, что он таков.
— Он таков. Он спокойно убивал и убивает людей. Иначе совет не выбрал бы его.
— Совет? – Элена подняла брови.
— Да. У нас завещание решает далеко не всё. Эван… да и вообще любой из князей может завещать кому-то часть денег или даже все плантации, или производственный концерн… Но новым князем сможет стать только тот, кого одобрят старейшины ветвей. Только тот, кто устраивает их, сможет возглавить клан.
— И они выбрали Эвана — несмотря на то, что он не чистокровный Аргайл?
— Во-первых, его признал дед. Прежний князь Аргайл. Конечно, он вряд ли ожидал, что его бастард сможет претендовать на титул князя Аргайл. Но когда у него не осталось других сыновей, и старейшинам пришлось выбирать между Кестером, Линдси и нашим князем, полагаю, они выбрали меньшее из зол.
Элене вдруг стало неспокойно, как будто её душил шейный платок.
— То есть, князем мог стать и кто-то из них?
— В принципе, любой. Старейшины всегда выбирают из троих. Из троих, кто к титулу ближе всего.
— А ты?..
— А что я? – Конахт пожал плечами и глотнул вино. — Мне всё равно.
— После его смерти ты станешь одним из троих.
Конахт дёрнул плечом.
— И через год у меня тоже разовьётся чахотка с отдачей в шейный отдел? Нет уж, уволь, — он встал и, залпом допив вино, легко поклонился. – Пойду к себе. Пора переодеваться и ехать куда-нибудь на обед. Ты, кстати, не хочешь со мной?
Элена покачала головой.
— Подумай, — заметил Конахт, — я уеду, ты останешься совсем одна среди этих пауков.
Он поставил бокал на стол и в самом деле ушёл. А Элена осталась в одиночестве – думать о том, что услышала только что. Уже позади были Рождество и Новый Год. Болезнь Эвана, который ещё несколько месяцев назад свободно носил её на руках, развивалась стремительней с каждым днём. Он уже почти не вставал, а комнат своих не покидал совсем.
Элене вдруг мучительно захотелось посоветоваться с отцом – но она боялась ему звонить, потому что теперь, когда над Эваном не висела угроза немедленной смерти, ей пришлось бы поговорить с отцом основательно и объяснить ему всё. Сделать этого Элена не могла – да и не хотела.
Вздохнув, она посмотрела на себя в зеркало и оправила спенсер. За покупками она так и не выбралась. Несмотря на то, что Эвана, кажется, абсолютно не волновало, причесана она или нет, Элена по-прежнему тратила по несколько часов в день на уход за собой – правда, теперь она старалась успеть до того, как Эван проснётся, и оттого сама почти не спала.
Она провела кончиками пальцев по волосам, приглаживая их, и, подойдя к двери, объединявшей их апартаменты – со стороны Элены она выходила в спальню, а с другой – в библиотеку – постучала.
— Да.
Голос Эвана был едва слышен. Казалось, с каждым днём он становится слабее.
Элена вошла и прикрыла за собой дверь.
— Мой князь… — Элена улыбнулась, хотя вид Эвана в домашнем халате, сидевшего в кресле с газетой в руках, ничуть её не обрадовал.
— Я уже думал, ты не придёшь, — Эван отложил газету и усталыми, измученными глазами посмотрел на неё.
Элена подошла вплотную и присела на корточки. Поймала в ладони его лицо и легко поцеловала.
— Конечно же я бы пришла. Я же люблю тебя.
ГЛАВА 16
— Хочешь чего-нибудь ещё?
Эван покачал головой. Он сидел в своём кресле у окна, вопреки обыкновению одетый в кашемировый джемпер клановых цветов и простые чёрные брюки, и это был, пожалуй, первый раз, когда Элена видела его в подобном виде: без дорогих фраков и халатов, от одного вида которых можно было заработать мигрень. Казалось, Эван собирался выйти куда-то, но так и не смог.
— Ты ездила вчера в оперу?
Элена покраснела и опустила взгляд.
— Прости, — сказала она, — я думала, ты рано уснул.
Если в первые дни спокойствие и тяжеловесность дома Аргайл благотворно влияли на Элену, то уже к концу второй недели она почувствовала, что мебель в стиле Буль и тёмные краски штор вот-вот сведут её с ума.
Она металась между желанием провести с Эваном как можно больше часов и, в то же время, потребностью выбраться из этой золочёной клетки хоть ненадолго. А когда Конахту оставалось провести в резиденции Аргайлов последний день — не выдержала и поддалась на его уговоры провести в компании вечерок.
— Я не спал. Но ты права. Нам обоим нужно было немного отдохнуть.
Элена осторожно присела на подлокотник и коснулась губами виска Эвана.
— Ты ревнуешь меня?
Эван усмехнулся и, откинувшись назад, прикрыл глаза.
— Какой смысл? Осталось совсем немного и, конечно, как только ч…
Элена не выдержала, обхватила его и прижалась всем телом, уткнувшись сбоку в шею Эвана лбом.
— Эван, я не хочу…
Эван сухо усмехнулся и накрыл её ладонь.
— Я бы тоже не сказал, что такая перспектива сильно радует меня.
Он издал короткий смешок, а потом, мгновенно став серьёзным, продолжил:
— Как это глупо… Я столько раз видел смерть. Она столько раз обходила меня стороной. И теперь я умираю вот так… в постели… даже не в своей. Мне кажется, спустя три года этот дом для меня по-прежнему чужой.
Элена зажмурилась, чтобы не выпустить наружу всхлип. Ей тоже казалось, что Эван и этот дом абсолютно не подходят друг другу. И более того, ей не нравилось всё, что окружало Эвана здесь.
— Что, если тебе переехать? – тихо сказала она. – Проведёшь оставшееся время в гостинице по крайней мере. А лучше – улетим на Кармадон. Ты говорил, что там тебе стало немного легче…
Эван покачал головой.
— Не думаю, что смогу вести звездолёт. Дышать… — он невольно коснулся груди рукой, — становится больно просто дышать. И, наверное, если бы не ты, я бы сам уже хотел умереть – только бы прекратить это бесконечное ожидание и эту выматывающую боль.
Элена закусила губу. Она много раз уже предлагала Эвану сделать успокаивающий чай, но тот отказывался с редким упорством. Элена давно уже поняла, что князь безумно упрям. Но в этом вопросе понять его не могла.
— Почитаешь мне? – спросил Эван, нарушая воцарившуюся было тишину.
Элена кивнула.
— Что бы ты хотел?
— Редбёрн?
Элена вздрогнула. Она никогда не читала Эвану книги новые и целиком – только отрывки из тех, которые тот уже знал. И этот отрывок, который она абсолютно случайно выбрала для знакомства, Эван просил её перечитать много раз.
Элена кивнула и, запечатлев на виске Эвана невесомый поцелуй, поднялась и отправилась на поиски книги, которую оставила лежать на столе пару дней назад.
