Там, среди звезд (СИ) - Бри Кети

— Не боитесь? — спросила Анна. — Что. Я. Отвечу.

Мудчина смотрел на нее, иронически прищурив светлые как вода глаза.

— Если бы вы хотели натравить на нас своего ручного инопланетянина, вы бы это уже сделали, а теперь поздно.

Он снял с шеи Анны ее бархотку-нейростимулятор, а нацепил вместо него простой металлический ошейник, туго охвативший шею. Стало трудно дышать. А в голове, привыкшей ловить отголоски мыслей и эмоций Малыша, наступила пугающая, звенящая тишина. Разум заметался как птица в клетке, пытался проломить взявшиеся из ниоткуда стены… мозг взорвался ужасной болью, она закричала, упала на колени.

— Ну будет, будет… — сказал мужчина, помогая встать. — Воем делу не поможешь. Будьте паинькой, и никто вас не будет обижать.

А затем наклонился к самому уху и шепнул помогая приподняться:

— Как договаривались, госпожа Воронцова. Придет время, проведите рукой по лбу.

Анна застонала и потеряла сознание, успев краем уха услышать, как Алекс говорит:

— Господин Мак-Дугал, Босс ждет. Тащите ее быстрее.

Анна открыла глаза и встретилась взглядом с адмиралом Корсини.

— Допрыгался, самодовольный ты курица?! Ты действительно думала, что переиграл меня?

Анна дернула уголком рта.

— Самоубийство, — прохрипела она.

Корсини расхохотался, ударил себя по колену. Второй подбородок задрожал от смеха.

— И ты, конечно, повелас глупый ты девчонка! И ты, ты пытаешься вести свою игру?

Светлоглазый мужчина стоял в дверях большой, залитой залитой солнцем комнаты и смотрел перед собой, делая вид, что ничего не происходит.

— Дайте мне воды. — попросила Аннаэ пытаясь сесть поудобнее, пластиковый стул такой возможности не предоставлял. Хорошо Корсини: развалился в мягком кресле. — Мне пора принимать лекарства. Я ведь нужна в здравом уме, верно, адмирал?

— Мак-Дугал, принеси воды и помоги напиться, — не оборачиваясь сказал Корсини.

А сам продолжил.

— Давай по-хорошему милочка. Мне совсем не хочется мучить такую красавицу, уж поверь.

Анна улыбнулась.

— То есть. Если бы. Контакт установил бы некрасивый мужчина. Совесть вас бы не. Мучила?

— Ты думаешь, ты первая, с кем твой драгоценный Малыш-переросток пытался установить контакт? Кому насылал видения, пугал самоубийством двойника?

В висках стучала кровь. Так тяжело думать.

— Он ничего не говорил мне об этом.

— Не хотел расстраивать новоявленную мамочку… Кто бы мог подумать, что именн инстинкт продолжения рода послужит катализатором связи. Мамочка ведь все сделает для сыночка, верно?

Вернулся Мак-Дугал, помог ей напиться. Корсини с иронией смотрел на дрожащие руки, неспособные удержать кружку.

— И вот этими руками ты собиралась кого-то свергать? Глупышка, спутавшая все планы организации, бывшей тебе домом. Мы так тщательно готовились, засылали к этой чертовой машинке подготовленных людей, пытаясь взять его под контроль. И что в итоге? Приходит клуша, с отключенными от горя мозгами и горящим сердцем и все портит!

Корсини кивнул на снова вставшего у двери мужчину.

— Вон, Мак-Дугал не даст соврать, сколько мы денег и людей ухлопали. Сколько он инструкций понаписал. И все коту под хвост!

Корсини перевел дух и тоже налил себе воды из графина. В соседней комнате заплакал ребенок. Анна вздрогнула.

— Ой, а кто там интересно проснулся? — неприятно сюсюкая, спросил Корсини. — Алан? Как трогательно, назвать ребеночка в честь сводного дедушки… Знаешь, если бы старина Алан Морган был бы сейчас жив, он бы сидел на моем месте… Или ты принесла бы ему Малыша в зубах, как хорошая собака тащит поноску хозяину? Или это Оливия? Не менее трогательно, назвать честь матери-самоубийцы. Ты излишне сентиментальна. Может быть, Рихард? Глупо называть детей в честь мертвых… Такие дети не живут долго и счастливо.

Плач продолжался. Анна почувствовала, как по щекам бегут слезы. В комнату вошла Алекса со свертком на руках.

— Алан, милый, скажи маме «привет»… Мамочка тебя очень любит…Верно, мамочка?

Анна узнала бы это кряхтение и эту пухлую ручку, высунутую из пеленок, где угодно, при любых обстоятельствах. Алекс наклонился ниже, приближая лицо ребенка к ее лицу. Несколько соленых капель упало с щеки матери на щеку сына. Алан еще более недовольно закряхтел.

— Как? — Всхлипывая и утирая слезы, спросила Анна. — Отец Себастьян…

— Неужели ты думаешь, что перехватить машину составило какой-то труд?

— Что… что вам надо от меня?

«Эта боль не моя боль, я не принадоежу боли, а боль не принадоежит мне… Но… Я устала… Господи, как же я устала… я сломлена» — думала Анна потирая лоб. Глаза закрывались сами собой. — «Я в отчаянии. Прости… Малыш»

Мир взорвался яркими красками, совсем как тогда, в первый раз! Сердце забилось в горле. Ей едва удалось удержать в себе крик боли и ликования. Все получилось!

"Мама, — услышала она родной голос Малыша, своего волшебного мальчика, звездного принца. — Ты… ты не обижаешься?»

«Что ты… что ты Малыш, конечно нет!»

Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть!

— Подарок ведь не только тебе прислали со звезд… Надо делиться, моя милая. Надо делиться. Он ведь всего лишь неисправная машина, а ты лепишь из него человека. Это глупо, разве ты сама не понимаешь?

— Только с вами? — спросил Анна, вытирая нос.

— Пока что только со мной, моя милая. И с теми, на кого я укажу.

— Я согласна.

«Давай, малыш»

Корсини протянул Анне платок, да так и застыл. Пронзительно заверещала Алекса, выпуская из рук сверток с ребенком. Из него стремительно выползали, шипя, крупные, злые гадюки.

Малыш с легкостью, которая, если говорить начистоту, испугала Анну, взял под контроль разумы всех находившихся в здании людей. Корсини и Алекса застыли у окна, будто две огромные, излишне реалистичные куклы. Кевин Мак-Дугал прошелся по дому и заявил, что и охрана и персонал не причинят им неудобств и вреда.

Она судорожно кивнула, скорчилась в кресле, затрялась и заплакала теперь по-настоящему. Лицо у Мак-Дугала, как и у многих мужчин, застигнутых женскими слезами врасплох, тут же сделалось виновато-испуганным. Он присел на корточки перед креслом, и принялся бормотать что-то успокоительное.

— Стыд и позор, — сказала наконец Анна, судорожно вздыхая. Одна из змеек скользнула в руки и превратилась в небольшое зеркальце. Она с печальным интересом осмотрела покрасневший нос и опухшие глаза. — Плачу как кисейная барышня. А ведь боевой офицер. Была по крайней мере. Прошу простить меня, господин Мак-Дугал.

Он понимающе улыбнулся и, отойдя, с преувеличенным интересом принялся глядеть в окно, чтобы дать соьеседнице время придти в себя. Анна шепнула:

— Иди ко мне, мой Малыш.

На полу перед ее ногами сгустилось серое облако, принявшее облик пятилетнего ребенка. Малыш вскарабкался на колени Анны, уткнулся носом в ключицу и счастливо засопел.

— Мне нравится быть человеком и твоим сыночком. Я не хочу быть только машиной. Я и так буду делать хорошие дела, потому что я хочу быть хорошим человеком. Совсем не надо мне приказывать, я и ведь за так буду помогать!

Анна погладила ребенка по голове, поцеловала в светлую макушку, с наслаждением вдохнула в себя чистый и нежный запах.

— Поразительно! — выдохнул Мак-Дугал, с интересом разглядывая инопланетное существо. — От человека не отличишь.

— Вы разве не слышали, господин Мак-Дугал? — холодно и сухо ответила Анна. — Малыш хочет быть человеком, и он станет человеком, даже если мне придется бороться за это всю мою жизнь!

— Говорят, мир все еще держится только благодаря родительской любви, — мягко ответил мужчина, опускаясь на неудобный пластиковый стул. Алекса и Корсини все также таращились в угол комнаты. — В нашем случае в этом точно есть смысл…

Анна склонила голову набок.

— Совершенно очевидно, что вы хотите мне исповедоваться, и мне действительно интересно то, что вы мне расскажете, но мне нужно сделать несколько звонков.