Задержавшиеся (СИ) - Морская Лара

Глава 7. День седьмой

Тряпичная кукла со светлыми волосами. Мягкими, пушистыми волосами пятилетнего ребёнка. Девочки, знакомой мне до боли. Кукла лежала на моей груди и давила всё сильнее, сильнее, пока, наконец, хриплое дыхание не выдало мои страдания. Кукла усмехнулась и надавила сильнее. Я почувствовала, что не могу дышать, и паника затрепетала где-то в глубине, где балом правил инстинкт самосохранения.

Со сдавленным криком я попыталась вскочить с постели, но меня остановили сильные неумолимые руки. Пытаясь стряхнуть куклу с моей груди, я начала жестоко царапать мою кожу. Нестерпимая боль исходила из тусклых кукольных глаз и выплёскивалась на мою кожу. Я пыталась выцарапать её из себя, но не могла. Мои руки проходили сквозь куклу, и она смеялась своим тряпичным беззубым ртом, по которому стекал густой сок, смешанный с кровью. Сок тираблиса.

— Джулия, очнитесь! Откройте глаза! Вам снится сон! — Мужчина навалился на меня, пытаясь поймать мои руки.

Всё ещё борясь с ним, я прищурилась, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице. Язык прилип к нёбу горькой парализованной массой.

«Где я?»

Видимо этот вопрос был написан на моём лице.

— Вы в безопасности, в своей постели. Посмотрите на меня! — В странном свете фиолетового шара растрёпанная голова лекаря Айриса казалась видением. Он наклонился к моему лицу, и его губы дрогнули, как будто он готовился к поцелую. Такому, который насытит меня влагой и силой. И вернёт наше прошлое всего за один неосторожный момент.

Нет. Это невозможно.

Сделав глубокий вдох, я застонала: рёбра обожгло резкой болью.

Ник склонился ещё ближе, и я почувствовала его дыхание на губах. Нет. Прикрыв глаза, я отвернулась.

— У вас ушиблены, а может быть, и сломаны рёбра. Постарайтесь лежать спокойно, я сейчас отпущу ваши руки.

Я перестала с ним бороться, и его лицо расслабилось.

— Что со мной случилось?

— Вообще-то я надеялся, что вы мне сами об этом расскажете. Когда мы с вами виделись в последний раз, вы отправлялись на завтрак к госпоже Лиссон. Я искал вас весь день, но, по-моему, вы меня избегаете.

Избегаю. И никогда не перестану избегать. Неужели он не понимает, какие мучения причиняет мне своим присутствием? Неужели я это заслужила?

Сверкнув глазами, лекарь подозвал Элли нетерпеливым движением руки.

— Ещё немного горячей воды, и холодной тоже. Побольше полотенец и чистую простыню, пожалуйста. — Элли убежала, тихо повторяя его приказы. Посмотрев ей вслед, лекарь встал и закрыл дверь. — Сначала мы должны привести вас в порядок. Пока вы лежали без сознания, я вас осмотрел, — он отвёл глаза, — но мне нужно это сделать снова… более тщательно.

Похоже, что мне попался единственный лекарь в мире, который ещё способен смущаться. Немного придя в себя, я прислушалась к своему телу: болят рёбра, левое бедро и голова. Ещё немного саднит скулу. Больше вроде ничего особенного. Воспоминания выстроились в моей голове сбивчивым рядом, и я поняла, что мне срочно надо взять контроль над сложившейся ситуацией.

— Я уверена, что со мной всё в порядке. — Мой голос прозвучал бодро. Почти.

— Неужели? А вот я уверен в обратном. Две минуты назад вы расцарапывали себя в кровь от какого-то видения, а теперь вы в полном порядке? Мне уйти?

— Можете уйти, только оставьте ваш чемоданчик с порошками.

— Ну уж нет. Кстати, о порошках: если вы хотите обезболивающего, то давайте поторопимся с осмотром. — Он нерешительно коснулся края одеяла.

— Не стесняйтесь, — пригласила я.

Внимательно глядя на меня, он ощупал мою шею, повернул голову, подвигал руками, потом, глядя в сторону, помял живот.

— Мне нужно осмотреть ваши ноги.

— Я знаю. По-моему, у меня что-то не так с левым бедром.

— Да, вы правы. Я уже пытался его осмотреть, но… — Он замялся.

— Делайте, что нужно, я не стесняюсь.

Издав ироничный смешок, Ник склонился к моему уху. Его тёплое дыхание погладило мой висок.

— Уж я-то точно не стесняюсь, — прошептал он. — Однако к вашему бедру прикреплено столько оружия, что я посчитал разумным отложить эту процедуру до того момента, когда ваша служанка выйдет из спальни. Кроме того, в вашей комнате повешены метки наблюдения.

Я кивнула. Я знала, что он заметит слежку и поймёт, что нам следует быть очень осторожными. Кто знает, какие ещё секреты таит в себе Алалирея.

— Спасибо.

Ник уже отодвинул одеяло и в моей помощи, похоже, не нуждался. Ощущение его тёплых рук на моём бедре растопило застывший воск моей памяти, и картины прошлого потекли передо мной, одна за другой. Те воспоминания, которые я так тщательно изгнала из своего сознания, снова появились там, требуя внимания. Ник тоже затерялся в воспоминаниях, я чувствовала это. Его прищуренные серые глаза пытались сказать мне что-то важное, но потом он моргнул, и произнесённые им слова прервали наш безмолвный диалог.

— У вас сильный ушиб, мне нужно наложить холод. Вы разрешите мне снять ваше оружие, или вы сделаете это сами?

Я протянула руки, но, почувствовав острую боль в рёбрах, сдалась.

— Снимите его и сложите под подушку.

Подняв одеяло, чтобы отгородить нас от меток наблюдения, быстрыми движениями он снял с кожаной подвязки кинжал и изогнутый стилет в ножнах.

— Я не буду снимать оружие с другой ноги, — решил он.

— Меня это радует. Я бы предпочла не оставаться перед вами безоружной. — Я состроила ему глазки.

Не отреагировав, он поинтересовался: — Вы не хотите объяснить, как получилось, что вы не воспользовались всем этим оружием против того, кто на вас напал?

— А почему вы думаете, что на меня кто-то напал? Я всего лишь упала в обморок, как и в прошлый раз. Я же женщина, и обмороки входят в число моих обязанностей.

— И в этом обмороке вы сломали рёбра и ушибли бедро и голову?

— Я упала несколько раз.

— Вы упали в обморок несколько раз?

Да, я дурачилась. Лекарь Айрис знал, что я не собиралась говорить ему правду, и неприязнь сквозила в его взгляде.

— Не исключаю. Или, может быть, я упала и куда-то скатилась. А что, у вас есть доказательства того, что на меня кто-то напал?

— Нет, — нехотя признал он. — Кстати, раз уж мы заговорили об этом, то постарайтесь убедить меня не сообщать страже о случившемся.

— Не сообщайте им пожалуйста, — засмеялась я.

— Вы меня не убедили. Вы носите на себе оружие, но не пользуетесь им для самозащиты.

Какой защиты? Он что, издевается?

Судя по суровым линиям его лица, он не издевался.

— Эти ножи мне подарил мой папа и сказал носить с собой, на всякий случай. Вы же сами понимаете, что мне следует блюсти честь.

— Неужели? — с насмешкой спросил он, но глаза его оставались серьёзными. — Хотя, конечно, если отправляться гулять по дворцу в середине ночи в раздетом виде, то оружия нужно взять побольше. — В его голосе был сарказм, перемешанный с раздражением.

Теперь понятно, почему он такой злой. Ревность. Поздновато, не так ли? Скосив глаза на изрядно потрёпанное красное платье, я попыталась подавить румянец. У Ника нет никакого права меня осуждать.

— Чего вы от меня хотите? — устало спросила я.

— Я хочу, чтобы вы приняли вот этот обезболивающий порошок. — Лекарь Айрис отвернулся к прикроватному столику. Я чувствовала, как в воздухе между нами витало его неодобрение.

Он придерживал меня в полусидячем положении, пока я, кряхтя и морщась, маленькими глотками пила приторный напиток. В спальню вернулась Элли.

— Ох, госпожа, как вы нас напугали! Господин Дион прибежал ко мне в комнату с криками о том, что вы лежите в своей постели без сознания, и нужно срочно позвать лекаря. Он хотел отправить меня за лекарем, но я сказала, что ему неприлично быть с вами, и тогда я побежала к вам, а он побежал за господином Айрисом. Что с вами случилось, госпожа? Вы нас так напугали!

— Элли, это ужасно, но я ничего не помню. Я думаю, что я ходила во сне и упала в обморок.