До встречи в любовном романе - Владимирова Наталья

От всех ярких и темных цветов тоже пришлось отказаться, отложив их для вечерних нарядов. На королевский балл незамужней девице по правилам книжного мира требовалось явиться исключительно в пастельных тонах.

В итоге я остановилась на нежно-зеленом. Не самый мой любимый цвет, но к бледной коже и персиковому цвету волос Лауры он шел несказанно.

А далее наряды для отбора начали поступать в любое время суток. Мисс Стилл со своими швеями изо всех сил старалась успеть пошить как можно больше одежды, заказанной к отбору.

– Я делаю на вас ставку, мисс Лаура – шепнула она мне на прощание и подмигнула.

Нужно ли говорить, насколько я поверила в себя после подобных слов от малознакомой модистки?

Неделя до бала махом пролетела, как и полагалось временному отрезку, играющему несущественное значение в романе. Мы ходили с матушкой по магазинам и мелким лавочкам, ели вкусности в кафе и ресторанах, после чего возвращались домой и с аппетитом уминали кулинарные шедевры уже собственной поварихи, много разговаривали и под конец стали по-настоящему близки. Вернее, это я ощутила к родительнице Лауры тепло и привязанность, словно женщина действительно меня вырастила.

Ох, ну почему я не попала в роман раньше? Уже только ради обретения мамы я была рада променять реальную жизнь на здешнюю. Спасибо огромное тому, кто отправил меня сюда! Пусть ему повезет не меньше.

В день бала Марта долго не будила меня, позволив выспаться вволю. Но стоило открыть глаза, и в комнату ворвалась толпа служанок. Девицы атаковали меня и взяли в оборот. Умывание, массаж, маски, ванна, притирания и умащивание. Меня мяли, крутили, вертели, щипали и скоблили, пока кожа не стала нежнее шелка и розовее новорожденного поросенка. Далее шли маникюр и педикюр. Завивка волос и формирование сложной прически. В общем, до самого вечера надо мной издевались самым изощренным образом.

Перерывы делались лишь ради природной надобности и плотного перекуса, а именно: меня кормили пять раз. Матушка радела о моих роскошных формах, коими сама отчего-то не могла похвастаться. Я не успевала перевести дух, как стайка мучительниц с новым остервенением бросалась на бедную меня.

– Сокровище мое, ты прекрасна! – Матушкин возглас оказался секретным паролем к прекращению экзекуции. Словно по мановению волшебной палочки служанки отступили от меня на пять шагов и более не приближались.

Я с облегчением выдохнула и взглянула на себя в зеркало.

– Хм. Мило, – оценила я собственное отражение. Наверное, мне все-таки удастся смириться с собственной внешностью, дарованной автором романа.

– Не скромничай, моя прелесть! – вмешалась в мои размышления матушка, уже приготовившаяся к балу и разряженная в пух и прах. – Ты восхитительна!

Ее слова повторили Марта, дворецкий, кучер и толпа слуг, высыпавшая на улицу полюбоваться своей хозяйкой – то есть мной – перед отъездом во дворец.

На мягкие подушки кареты я усаживалась разрумянившаяся от удовольствия. Столько комплиментов, сколько мне прилетело за сегодняшний день, я не слышала ни разу. Разумеется, понимала, что большинство из них произнесли любящие Лауру люди, но все-равно было приятно.

На главной улице столицы нас ждал сюрприз – дорожная пробка. Невест пригласили на бал со всех уголков страны.

– Безобразие! Сколько можно ждать! – донесся капризный голос из соседней кареты.

– Нас должны пропустить! Род герцогов никогда не стоял в очередях, – послышалось из другого экипажа.

– А ну прочь! Немедленно освободите проезд! – кричали из третьей повозки.

Я не видела смысла ругаться и тратить драгоценное время на возмущения. Даже если скандалисткам удастся пробиться во дворец раньше других, нет никакой гарантии, что принц обратит на них внимание в толпе прочих претенденток отбора. По мне, так лучше сохранять спокойствие и достоинство. Поэтому я философски пожала плечами и, поудобнее устроившись на подушках, заснула. Да так крепко, что матушке пришлось будить меня перед самым дворцом.

– Улыбайся, мой сахарочек, – непрестанно умоляла родительница, недовольная моим сонным растерянным видом. – Это же твой первый в жизни королевский бал, покажи себя во всей красе.

– Да, – шелестела я и в очередной раз пыталась натянуть на лицо улыбку. Получалось с трудом. Если проснуться мне все-таки удалось, то обрести прежнюю уверенность – не очень.

Я озиралась и с удивлением рассматривала конкуренток. Все как на подбор худые, будто лет пять не кормленные. Почему так? Разве главная героиня – не стандарт красоты? Отчего я настолько разительно отличаюсь от прочих кандидаток в невесты принца?

Моя неуверенность усугублялась реакцией окружающих. Девицы на меня посматривали с насмешкой и пренебрежением, явно не считая соперницей. Даже откровенно страшненькие. Мужчины и женщины в возрасте поглядывали с недоумением, не понимая, на что может надеяться девица моей весовой категории. Казалось, только матушка настолько любила свою дочь, то есть меня, что приходила в восхищение от каждой жировой складочки на талии и ямочек на пухлых руках, а остальных девочек родители ненавидели, морили голодом и готовили к жесткому дворцовому отбору с младенчества.

Улыбаться становилось все сложнее.

Наконец матушка не выдержала. Она ухватила меня за руку и вопреки направлению потока гостей по красной дорожке в бальный зал оттащила в ближайшую нишу.

– Хватит тушеваться, дочка! – прошипела она, делая страшные глаза. – Самое главное – настрой, а ты его где-то по дороге растеряла. Так нельзя! И я, и все, кто тебя знает, скажут, что ты веселая и добрая девочка, полная обаяния и тепла. Так покажи себя, дай окружающим увидеть тебя настоящую. Кому интересна зажатая неудачница? Вот-вот, именно, никому. Выше нос! Ты у меня – бездна красоты и очарования. Спинку прямее, грудь вперед. Гордись тем, что выделяешься на фоне шаблонных девиц. Таких, как они – море, а ты – единственная и неповторимая!

Вот это речь! Я непроизвольно выпрямилась и приподняла подбородок. Действительно, что это я расклеилась? Сдалась без боя еще до первого выстрела? Дочь генерала? Ха! Ни за что.

Я никогда не стыдилась своего ширококостного неуклюжего тела. Какой уж уродилась. Отец хоть и пытался сделать из меня гибкую и грациозную женщину-пантеру с бойцовскими навыками путем бесконечных тренировок на полигоне, единственное, чему я научилась, так это выносливости и неубиваемости.

Так что изменилось? Всего-то несколько десятков лишних килограммов? Ерунда. Если бы в моей реальной жизни вместо бега с препятствиями в любую погоду, была бы любящая матушка с плюшками и порожными, то сейчас я выглядела бы именно так. Из чего напрашивался вывод: моя полная фигура в этом мире – результат заботы и безграничной любви родительницы, о которой я столько мечтала. Отказаться хотя бы от одного килограмма? Или стесняться их? Да ни за что!

Я горжусь, что у меня есть любящая матушка. Каждая клеточка моего тела обожаема и взлелеяна ею. Каждая складочка с нежностью откормлена. Каждый миллиметр бесценен. Разойдись, мелочь! Будущая королева идет!

Я расправила плечи и ослепительно улыбнулась матушке.

– Вот это я понимаю, – довольно прищелкнула она языком, – узнаю свою наипрекраснейшую дочурку.

Позади кто-то хихикнул, но я и не подумала оборачиваться. Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Под руку с матушкой мы гордо прошествовали к бальному залу, у которого образовалась небольшая очередь. Если у ворот во дворец в приглашения лишь мельком заглядывали, сверив со списками, то сейчас каждое изучали более тщательно и задавали вопросы о сопровождении.

– Леди Роуз с матерью, – огласил церемониймейстер и жестом пригласил нас войти.

Хм, всегда считала, что представляют родителей, мельком добавляя о чадах, но, видимо, бал, посвященный отбору невест, проводился по иным правилам.

Мы с матушкой прошли по ковровой дорожке к трону короля и королевы и присели в почтительном реверансе. Ни один мускул не дрогнул на рубленом лице Его Величества. Королева и вовсе, изображая статую, смотрела поверх наших голов. Трон принца между ними пустовал. Секретарь, сухонький горбатый мужичок неопределенного возраста, расположившийся за низким столиком позади королевской семьи, что-то отметил на бледно-сиреневой бумаге.