Лесная жена (СИ) - Богданович Марина

У одной из них лицо болезненное, белее снега, но страха в ее глазах не замечаю, лишь смертельную усталость. Она стоит, заметно шатаясь и подрагивая, несмотря на покрывало на ее плечах, а страж слегка ее приобнимает, видимо, чтобы не свалилась прямо здесь. Что они сделали с этой бедняжкой? Мне совсем не нравится ее состояние, а потому я заметно ускоряю шаг.

- Что с девушкой? - Спрашиваю у стражника вместо приветствия.

- Здоровье слабое, в пути было два обморока, брать будете? - Спокойно отвечает тот, как будто о кобыле на рынке, а не о живом человеке говорит.

- Будем, - цежу сквозь зубы.

Подправить бы ему лицо за такие циничные слова, да еще при девочке, но сейчас не время для этого.

Даю знак своим, чтобы отдали стражам плату, оформили расписки и забирали остальных, а сам присаживаюсь перед девочкой на корточки.

- Я Саор, а тебя как зовут?

- Ита, - тихо отвечает она.

- Ты меня не бойся, Ита, - говорю самым ласковым тоном, на который способен, - вижу, что тебе нездоровится, я сейчас отнесу тебя на руках в повозку и не причиню тебе вреда, обещаю. Веришь мне?

Девушка молчит, смотрит в сторону и кусает нижнюю губу. Конечно, она не верит. Ведь она, наверняка, думает, что такие же девушки, что были до нее, просто исчезли в Авалорском лесу, встретив жуткую судьбу, а мы не вправе ей сейчас рассказывать, как обстоят дела на самом деле и что не такая и страшная участь их ожидает.

Узнай имперцы для чего нам нужны их одаренные девушки, кристаллами и охраной границ мы бы уже не отделались, а нападать на родину наших матерей и женщин и силой отбирать их девиц — мало чести.

Ита качнулась чуть сильнее и, если бы не рука стража на ее плече, придержавшая ее, точно бы свалилась. Я поднимаюсь с корточек и киваю стражу, показывая, что дальше я сам. Кристаллы им уплачены, а потому он спокойно отпускает девушку, разворачивается и уходит догонять своих сослуживцев, даже не прощаясь со своей подопечной. Скот.

Мои уже повели девушек к повозкам, и я, больше не медля, аккуратно подхватываю Иту на руки, от чего она едва дергается, точно воробьишек, но не имея то ли сил, то ли смелости мне перечить, замирает в моих руках, едва дыша.

За покрывалом было не разглядеть, насколько она худая, но я почти не ощущаю ее веса, а пальцы боятся сжать хрупкое девичье тело сильнее, чем нужно.

В местных борделях я всегда выбирал красоток с формами, чтоб не нужно было осторожничать и было за что подержаться, чтоб и ляжки, и попа, и грудь — все на месте. А по другим случаям женский пол никогда после потери Еленики не оказывался в моих объятиях. Никогда — до сегодняшнего дня.

- Клади голову мне на плечо и дыши давай, - говорю ей спешно, пока она от напряжения и впрямь не упала в обморок, - не бойся, Ита, никто ни тебя, ни твоих подруг не обидит, - снова повторяю ей, в надежде, что на этот раз она мне поверит.

Девочка упорно держится ровно, стараясь не прижиматься ко мне, ну упрямица. Ускоряю шаг, чтобы поскорей усадить ее в повозку, может, в компании подруг ей будет спокойнее.

В каждой повозке уже сидит по трое девушек, но нам это не подходит, ведь Ите нужна целая лавка в распоряжение, чтобы прилечь.

Говорю мужикам, чтобы пересадили одну девицу в другую повозку и положили дополнительную шкуру на лавку, хотя они и так обиты тканью, под которой мягкий утеплитель. Но климат у нас даже в начале осени прохладный, а с ее худобой и слабостью в таких условиях и простуду недолго подхватить.

Залезаю вместе с девочкой внутрь и аккуратно кладу ее на теплую шкуру, поправляя на ней покрывало. Потом в коробе нахожу теплые носки, которые мы всегда возим для одаренных и беру Итину ногу, чтобы переодеть. Девочка от страха садится и выдергивает их моих рук свою нижнюю конечность.

- Туфли твои под лавкой поставлю, а сейчас нужно утеплиться, и лежать тебе в носках будет удобнее, - говорю, размахивая носком перед ней и слегка улыбаясь.

- Я сама могу надеть, - говорит она.

- Ну сама — так сама, - отвечаю и кладу ей на колени пару шерстяных носков, - пить, есть хочешь?

Мотает головой.

- А в кустики?

Кровь приливает к бледным девичьим щекам, и снова отрицательный ответ. Скромница.

- А чего это только ей такое особое отношение? - Раздается писклявый голос с пренетзией за моей спиной. - Я тоже устала в пути на тех ужасных деревянных лавках и хочу прилечь.

Ну вот. Все, как обычно.

Девицы, что к нам попадают делятся на скромных милашек и на придирчивых избалованных куриц. Вторых, к сожалению, больше. И это она еще не знает о той ценности, которую представляет для нас. Такие, как она, покровителей меняют чаще, чем луна делает полный оборот, и драки из-за них между мужиками постоянные, зато и с мужской стороны отношение со временем станет соответствующим, и когда она это поймет, будет уже поздно.

Вот поэтому я предпочитаю еженедельно терпеть сильную боль, избавляясь от черноты самостоятельно, чем иметь дело с пободными ей Ашим, а к нормальным в нашем селении, которые не возомнили о себе не весть что, очередь такая, что их просто жалко, ведь они, даже отработав положенные часы, не вправе отказывать, если к ним приходит авалорец с крайней степенью черноты, и многие этим пользуются, хоть староста и наказывает за такое, если видит, что это было сделанно умышленно.

- Как зовут тебя? - Строго спрашиваю капризную блондинку, одетую в явно не дешевый дорожный костюм.

- Сильвания, - отвечает она, жеманно улыбаясь.

Знала бы она, что на меня такое давно уже не действует, не мальчик же, который впервые до женщины дорвался.

- Значит так, Сильвания, Ита плохо себя чувствует и потому лежит. А у тебя, я смотрю, сил на возмущения предостаточно. Вот в этой корзинке есть пледы и теплые носки, если замерзнете, вот здесь, - указываю на второй плетеный короб, - еда и питье. Берите все, что нужно. Сейчас отправлю к вам кого-то, чтобы присматривал за Итой или вы сами справитесь?

- Лучше прислать, - недовольно поджимает губы блондинка, а вторая ей вторит, кивая.

- Вот змеи, - думаю про себя.

Молча поправляю покрывало на Ите, которая к этому времени уже справилась с носками и улеглась на сидение, и вылажу из повозки.

- Игнас, ты едешь внутри, там девушке плохо, Ита зовут, присмотри, если станет хуже, дай знать, будем что-то решать.

Игнас молча кивает и забирается в повозку. Двое наших уже сидят на сиденьях возницы, каждой из повозок, остальные верхом на своих конях, все ждут только меня. Я седлаю своего коня, беру также узду коня Игнаса, и мы, наконец, отправляемся домой.

Примечание:

1.) В этой истории мужчины НЕ укладываются штабелями перед девушками только потому, что девушек меньше. Однако, это не мешает мужчинам провлять заботу о женщинах, не теряя при этом голову.

Глава 4.

Саор

Спустя несколько часов пути останавливаемся на ночевку в Имперском форте, что стоит у самого леса. Всю дорогу до форта на сердце было неспокойно за Иту, я несколько раз подъезжал к их повозке проверить, как она там. Девушка спала, а Игнас сидел на полу рядом с ее скамьей и кивал мне, когда замечал мое приближение, мол «все в порядке, я слежу».

Мы спешились, часть из нас осталась расседлать коней, другие повели девушек в форт, чтобы устроиться на ночлег.

- Будем будить? - Спросил Игнас, кивая на Иту, когда мы остались втроем.

- Так занесу, - ответил я. - Пусть спит, больно она слабая.

- И то верно, - согласился со мной Игнас.

Мы были хорошо знакомы, Игнас был отличным малым и жил со своей семьей в соседнем селении. Иногда отряды охотников из наших селений ходили в совместные рейды истреблять тварей, которые видоизменяются под влиянием разрушительной энергии от Излома, а затем плодятся в наших землях с неимоверной скоростью.

Я бережно поднял невесомое тело Иты, а Игнас прижал ее голову к моей груди и поправил съехавшее на бок покрывало. Малышка даже не дернулась. Видно, сон был глубокий, что было нам на руку: лишние волнения ей сейчас ни к чему. То, что к мужскому вниманию она была не привычна, стало понятно с первого взгляда.