Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

- Мне прямо жаль, что я не знаю языка. Увы, моё образование было определённо недостаточным, - вздохнула Мадлен и уставилась на картинку в книге – прямо как Аделин.

- Но что вам мешает восполнять пробелы понемногу? Понимаете, учиться можно хоть всю жизнь, это очень затягивающий процесс – как по мне, например. Я очень люблю узнавать что-то новое. Если я вдруг чего-то не знаю – это ж отлично, это ж повод узнать!

Мадлен смотрела на него и изумлялась – любому из братцев де Кресси и в голову бы не пришло, что они чего-то там не знают. Ну то есть нет, каких-нибудь свежих слухов могли и не знать, но если речь о чём-то, что нужно в жизни – так не бывает, они знают всё, и точка. И пусть только кто-то заподозрит их в чём-то подобном! А тут – человек, несоизмеримо выше любого из них по своему происхождению и положению, и – говорит вот так!

Всё это следовало обдумать. Поэтому Мадлен поднялась из-за стола, поблагодарила принца за уделённое ей время и отправилась к себе. Голова всё ещё подкруживалась, но – лестницу она преодолела без потерь.

Одиль давно уже спала, поэтому Мадлен разделась сама, наскоро умылась и легла. И ещё некоторое время думала о хромом принце – который так сильно отличался от всех известных ей людей. Но усталость взяла своё, и она уснула – спокойным сном без сновидений, как после целого дня домашней работы.

Жиль вовсе не рассчитывал на такой подарок судьбы – целый вечер с госпожой Мадлен, но – оно само так сложилось, ему даже не пришлось ничего делать. Он просто спустился вниз, думал – посидеть ещё пару часов с книгой да с бокалом, но оказалось, что с книгой уже сидят госпожа Мадлен со старшей дочкой. Правда, книга, на его взгляд, никуда не годилась, и он сначала сказал об этом, что думал, а потом уже сообразил, что, наверное, нужно было по-человечьи зайти и пожелать доброго вечера, но – уже как вышло.

Впрочем, вышло неплохо. И госпожа Мадлен, и девочка были любознательны, охотно спрашивали о непонятном и радовались новому. А потом девочка запросилась спать, и Жиль думал – вернётся ли госпожа Мадлен? Хватит ли у неё решимости? Удалось ли ему убедить её в своей безопасности?

На всякий случай он поймал в коридоре служанку и велел принести поесть. Уж наверное племянник не обидится на него за самоуправство.

Госпожа Мадлен вернулась. Было видно, что ей неловко, но – они же просто поговорят о магии. О магических силах Жиль мог говорить бесконечно, всё же, это то, чем он в основном и занимался в жизни. Правда, никого ничему не учил, но…

Ему уже много раз доводилось видеть, как в библиотеке его городского дома сидят вечером голова к голове Жакетта с де ла Моттом. Обычно – как раз над какой-нибудь книгой. Их обучали по-разному, в чём-то лучше разбирался он, в чём-то – она, и они частенько обсуждали то разницу подходов к одному и тому же, то ещё какую магическую закавыку. Жиль не задумывался, как далеко заходили эти их вечерне-ночные посиделки, вот ещё. Возьмись он сторожить Жакетту – и получит в ответ самое малое вежливую отповедь. Вот если бы он её вырастил с младенчества – другое дело, а тут она уже совсем взрослая, и не сказать, кому больше радости и пользы от их встречи – ему или ей. Вот если понадобится защита или что ещё – тут он со всем удовольствием. А со своим женихом пусть сама разбирается, да она и справляется.

Но это всё к тому, что – отчего бы не посидеть над книгой с этой милой дамой? Это ж тоже возможность – полюбоваться её точёными руками, завитками волос из-под чепца, поймать взгляд вишнёвых глаз, вызвать улыбку. А улыбается она просто замечательно, и совсем хорошо, когда улыбается ему, а не только детям или каким-то собственным мыслям.

А ещё – она необыкновенно восприимчива к магическим воздействиям и очень тонко чувствует сходную чужую силу. И впрямь похоже, что у неё основная стихия – воздух, хоть с виду и не скажешь совсем. Может быть, её плохо учили? Может быть, у Саважей нормально учат только мужчин, а женщин – как придётся? Может быть, она чего-то про себя просто не знает?

В общем, не женщина, а прекрасная жемчужина. В глухой раковине, не вдруг достанешь. Но если достать, отчистить от тины и водорослей, подсушить и погреть руками – то ведь сокровище, просто сокровище!

Жиль всегда полагал, что о браке следует просто договориться, и этого достаточно. Ведь это союз, такой же, как и любой другой, просто – с иной целью. С него – имя, и положение, и защита, со второй стороны – дети и забота о них и о супруге. Ну и какие-то хозяйственные дела у обоих – ведь нужно где-то жить и как-то воспитывать тех детей. А ухаживать нужно в том случае, если желаешь добиться любви понравившейся тебе дамы. И ведь ухаживал, и добивался, и любил ничуть не менее – в ответ. Но никогда не думал, что это может помочь в стремлении к брачному союзу! Нет, он бы понял, если бы целью было – заполучить прекрасную Мадлен на некоторое время, пока они друг другу не наскучат. А тут… да, надо заполучить, но не на время, а навсегда.

Помнится, он даже сказал сестрице Катрин – ну тебя-то как-то родители сговорили за твоего мужа, и у вас всё хорошо! А она посмеялась и сказала – а знаешь ли ты, дорогой брат, сколько сил положил мой муж, чтобы понравиться мне? Да, нас сговорили родители, и мы оба понимали, что этот брак – хороший и перспективный, но – Годфри хотелось большего, чем просто два человека в одном большом доме, он хотел, чтобы им восхищались, и был готов восхищаться в ответ.

Жиль не сомневался, что госпожа Мадлен вызывает в нём восхищение. И он вдруг понял, что хочет – чтобы ему не наскучило. Да заскучаешь тут, как же, с такой дамой и такими детьми!

Он понял, что представления не имеет о том, что детей-магов нужно отдельно обучать, но ведь это так и есть – его-то самого ещё как обучали, и братьев-сестёр тоже. И есть перед глазами пример, как бывает, если дева владеет огненной стихией, но не до конца – сестрица Анриетта. Поэтому девочку Мадлен нужно учить хорошо. Лучше, как Анжелика де Безье, ныне де Саваж, чем как Анриетта. Пусть уж лучше научится правильно жечь, чем выгорит сама. И ведь ещё есть две младшие девочки, о которых пока ничего не известно – какими будут их силы.

Размышления сопровождали Жиля весь остаток ночи – и пока не заснул, и как только проснулся. Что ж, если госпожа Мадлен будет благосклонна – сегодня можно будет продолжить занятия и с ней, и с её девочкой.

Но сначала встретился до отвращения бодрый племянник. Он узнал, проснулся ли родич, и пригласил его разделить завтрак. И за завтраком рассказал, что придумал. Он готов позвать сюда, в этот дом пару-тройку проверенных людей, владеющих изрядными территориями, и с ними обсудить вопрос подсчёта магов и привлечения их сил на пользу королевству. И готов сделать это прямо сегодня, к обеду – если Жиль не возражает.

Чему ж тут возражать? Жиль и не возражал.

К обеду прибыл, во-первых, ещё один племянник – брат Лионеля Этьен, второй сын сестрицы Катрин и зятя-маршала. Старший, кажется, занимался вопросами армии – подобно отцу, а этот, средний – делами герцогства Вьевилль. Во-вторых, нынешний герцог Сеголен, маг, владелец обширных земель на западе и племянник покойного мужа сестрицы Анриетты, молодой человек лет тридцати, кажется – женатый и детный. В-третьих – отец Лоран, маг и правая рука государственного канцлера кардинала Тальера, Жиль встречал его при дворе и представлял себе человеком разумным. Самым удивительным оказался четвёртый участник – мэтр Рене, ближний маг королевы-матери.

- А это диво нам зачем? – тихо спросил Жиль у племянника.

- Привлекаем мадам Екатерину в наш заговор таким странным путём, - усмехнулся тот. – Господин Рене высказывал сходные мысли пару лет назад, не зря он происходит из просвещённой Феррайи, да только его никто не стал слушать. Вот я и подумал – пусть лучше её величество узнает всё из первых рук, чем до неё дойдут какие-нибудь не те слухи, она заподозрит нас всех в каких-нибудь кознях и примется сживать со свету руками того же Рене.