Ради тебя (СИ) - Снежинская Катерина

- Да прям’ не молодая, - усомнился Доусен, которому на всё приличия явно было начхать. - Двадцать-то вам есть?

- Мне почти двадцать шесть.

- Ну и ну, - Джерк сдвинул свою диковинную шляпу на лоб, поскрёб затылок. - Всё чудесатей и чудесатей. Не, это, конечно, у нас девчонки замуж летят, не успев из коротких юбчонок выпрыгнуть, а тут всё по-другому, по уму. Но академиков-то вы и впрямь учите.

- Да нет, не учу, - Тиль костяшкой потёрла кончик носа, пряча смешок. - Видите ли, механо-психология наука совсем новая, ей во всём мире занимаются единицы, но очень перспективная. Раньше неисправных спиритов просто списывали, а теперь их можно корректировать - это большая экономия. И я предложила принципиально новый метод работы, он даёт хорошие результаты. Поэтому меня и удостоили чести выступить в академии.

- Ни слова не понял, - честно признался Доусен.

- Да вам, наверное, это и не очень интересно, - спохватилась Арьере. - Простите, просто я как сяду на любимого конька, так меня и несёт.

- Что вы всё время извиняетесь? - сердито буркнул Джерк, брови нахмурив. - И мне взаправду интересно. Приезжал ко мне на ранчо тоже такой учёный, какие-то там поилки-кормилки железные втюхивал. Вот он говорил, будто лошадям конец пришёл. Мол, скоро всё машины заменят. Я, понятно, его послал подальше, да нет-нет, а думаю: вдруг прав?

- Ну конечно, прав, а как же иначе? Машины обходятся куда дешевле животных, а спириты и вовсе ничего не стоят. Ещё они безотказны.

- Только вот сюда вы на коляске прикатили!

- У меня есть самоходный экипаж, но дороги ещё не просохли, он застрянет, - непонятно с чего начала оправдываться Арьере.

- Вот видите, - разулыбался Доусен, - а сами говорите!

- Да я вам не то говорю!

- А я то! - упёрся Джерк. - Да и вообще, пихать померших в машины - это, скажу я вам!.. Не по-человечески так поступать. И хоть в храм меня не заманишь, а Небу такие штуки тоже вряд ли нравятся.

- Ну вы же умный мужчина, - всплеснула руками Тиль, - а такую ахинею несёте! Никто покойников в аппараты не суёт. Спирит - это только сознание, да и то изменённое, очень ограниченное, практически лишённое индивидуальности. А...

- С чего эт’ вы взяли, будто я умный? - ухмыльнулась нахал.

- Разве нет?

- Значит, я вам тоже по нраву пришёлся?

- Вот уж глупости! И должна напомнить: я замужем, - отчеканила Тиль.

- А разве тот индюк не любовником приходится?

- Он мой кузен!

- Кузен-то кузен, да я слыхал, будто вы с ним третья вода на киселе. К тому ж, кому какое дело? И тут, и у нас двоюродные друг на друге то всё время женятся.

- Вы такие глупости говорите, что это просто в голове не укладывается! - возмутилась Арьере.

- Если я всё правильно понял, вам не по нраву, что он родич, а не что любовник? - прищурился наглец.

- Ну знаете ли!..

- Ладно, ладно, - примирительно протянул Доусен, выставив перед собой ладони, будто защищаясь. - Я глупость сболтнул, вы погорячились. Не собираюсь в ваши дела лезть. А вот запросто поболтать - это забавно. Не желаете на лошадке покататься?

- Я не очень хорошо верхом езжу, - проворчала ещё не успевшая остыть Тильда. - Да и в седле давно не сидела.

- Ну так я оседлаю кобылку?

Джерк ткнул большим пальцем куда-то за спину. Надо понимать, там неосёдланная кобылка дожидалась.

- Я же сказала...

- Да я слыхал, что вы сказали. Мол, давно не ездили и всё такое. Но про то, что не хотите, ни слова не было.

- Вы несносны! - выпалила Тиль.

И опять почему-то рассмеялась, хотя вроде ничего смешного не произошло. Наоборот, ей давно бы стоило прекратить этот глупый, а, главное, совершенно неуместный разговор.

- И это я не раз слыхал, - ухмыльнулся Доусен. - Меня ещё почище вашего приглаживали. Правда, сегодня кататься и впрямь поздновато, так я завтра прямо с утреца к вам и приеду. По рукам?

- Тиль, я жду тебя в коляске, - негромко сообщил Карт.

Когда он подойти успел, Тильда понятия не имела, многое ли услышал тоже. Арьере вдруг стало так стыдно, что щёки мигом вспыхнули и даже вроде бы лоб краской налился. Она подобрала юбки и, ни слова не говоря, не попрощавшись, а на Доусена и не глядя, пошла к экипажу.

***

Карт молчал, лишь прицокивал изредка, понукая старую лошадь. Тиль тоже разговор заводить не спешила. Чувство вины само по себе штука тягостная, а когда ещё и сообразить не можешь, что не так сделала, но всё равно виноватишься, неприятно вдвойне. И обидеться-разозлиться не на кого, остаётся только на себя дуться, но это вообще дело последнее и, главное, совершенно неплодотворное.

Крайт натянул вожжи, останавливая кобылу, зачем-то шляпу снял, взъерошил чуть влажные волосы.

- Нам поговорить стоит, - сказал неохотно, словно его кто-то вынуждал.

- Мы только и делаем, что разговариваем, - отозвалась Тильда, наклонив зонтик так, чтобы кружевной фестон прикрывал лицо. Смотреть на Карта было неприятно или, скорее, неудобно. - За последние десять лет столько не болтали, сколько за эту неделю.

- Ты имеешь право злиться, - процедил Крайт.

- Ещё бы!

- Честно говоря, я ожидал, что на тех поминках мне пощёчину залепишь.

- Было такое желание.

- И не удивился бы, откажись вообще общаться.

- Мудрое решение. Жаль, что не додумалась.

- Ты теперь во всём со мной соглашаться станешь?

- Предпочитаешь, чтобы я спорила?

Тиль приподняла зонтик, глянув на кузена.

- Честно говоря, да, - Крайт с силой, обеими ладонями растёр лицо. - Я понимаю, слишком много времени прошло. Я другой, ты другая, всё изменилось, но...

- А вот тут ты ошибаешься. Всё не изменилось - всё умерло. То, что было, просто умерло, нет его. И мне не понятно, зачем ты тратишь на меня своё время.

- Ты же сама просила.

- И это была самая безумная идея, которая за всю жизнь мне в голову пришла! Спишем её на растерянность и женскую истеричность. Послушай, Карт, и я очень прошу, услышь. Мне уже не шестнадцать лет, а тебе не двадцать. Я не просто какая-то там дамочка, а учёный, хоть это и звучит смешно. Пусть меня уважают только чудаковатые метры в чёрных тряпках, но уважают же. Мне деньги платят за мозги, а не потому, что я всего лишь женщина. И, в конце концов, я жена с неплохим стажем.

- Забыла упомянуть, что сумела пробиться в высший свет, - огрызнулся Карт.

- Вот это как раз никакого значения не имеет.

- Зачем ты мне это всё говоришь? Расскажи мужу, с которым у тебя стаж.

- Теперь ты решил меня замужеством попрекнуть?

Злость, и обида, и даже чувство стыда без следа куда-то подевались, зато накрыла усталость и нежелание вообще что-то обсуждать. Бессмысленность этого разговора, да и поездки сюда, в дядину усадьбу, стали кристально ясными, осталось лишь лёгкое недоумение: зачем всё затевать нужно было? Ведь решение-то она давным-давно приняла. Признаться себе боялась, что ли? Только чего бояться? Обычной, спокойной, вполне благоустроенной жизни? Не все рождаются борцами, особенно когда революцию устраивать незачем.

- Теперь ты послушай, - тяжело, будто камни ворочая, подол голос Карт. - Всё совсем не так. В смысле, было всё не так. Я не собираюсь оправдываться. И не потому, что не в чем - дурак и есть дурак. Но я всерьёз думал...

- Карт, сейчас никакого значения не имеет, о чём ты тогда думал, - перебила его Тиль. - Вполне возможно, в этом фарсе со свадьбой замешен дядя. Я даже могу предположить, что он заставил тебя так поступить. Это ничего не меняет, вот сейчас, в данную минуту - ни-че-го. Всё, что я теперь знаю или ещё узнаю про Берри, не имеет никакого значения. Он тот, кто меня воспитал, пытался, как умел, заменить родителей и никогда - слышишь? - никогда не сделал мне плохого.

- Упражняешься во всепрощении? - поинтересовался Карт, разглядывая дали.

- Вовсе нет. Допускаю, что Берри был не самым хорошим человеком, может, и вовсе мерзавцем. Но это мой дядя и я его буду помнить таким, каким хочу! А всё, что он сделал плохого, меня не касается.