Капкан для лисички (СИ) - Синеокова Лисавета

Вдруг Игорь неожиданно приблизился на расстояние шага и прикоснулся ладонью к моей щеке, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Нет, Тома. Они не ты, даже если лисы.

Я шумно сглотнула. Ну что ж такое-то! И вот как сейчас говорить парню: 'Извини, ты не в моем вкусе, и вообще мне не нравится ваша семейная система ценностей, которую ты разделяешь, так что ничего у нас с тобой не получится' — когда он душу открывает. В открытую душу нельзя плевать, иначе она просто перестанет открываться. А быть окруженной черствыми людьми — последнее, чего бы я желала. Потому что тогда из общества получится не здоровый социум, а контейнер засохших и колючих хлебных крошек.

Лис смотрел на меня очень внимательно, как будто следил за метаниями в моих глазах. И в какой-то момент стал сокращать дистанцию, медленно перемещая ладонь со щеки на шею.

— Прости, Игорь, — выдохнула я уже в губы лису и отстранилась.

— Я так не могу. Ты хороший парень и мне симпатичен, но не в этом смысле.

Лис криво усмехнулся и провел большим пальцем по моей губе. Я повернула голову, прерывая контакт.

— Извини, — произнес Игорь и убрал руку.

— Спасибо, что подвез, — поблагодарила я. — Мне пора.

— Конечно, — кивнул лис.

Я кивнула в ответ и направилась к подъезду. Как же я не люблю такие вещи. Не люблю делать больно. Но ведь это не значит, что из врожденного дуалолюбия я не должна была его останавливать, верно? Верно! Потому что поощрять парня, не испытывая ответных чувств и зная, что ничего не можешь ему дать, низко.

От понимания того, что поступила правильно, лучше, как ни удивительно, не стало. Терпкое, скребущее чувство неловкости и раздражения не отпускало до самой двери в нашу с Тоней квартиру.

А внутри меня ждал сюрприз, о котором я совсем забыла. В коридоре стоял Ар в одном ботинке типа 'берцы' и почему-то с обувной ложкой в руках. Я просияла улыбкой. Слега встрепанный и сосредоточенный змей выглядел таким домашним, что захотелось обнять и прижаться носом к основанию шеи, чтобы вдохнуть запах этого мужчины, пахнущего чем-то до невозможности родным.

— Привет, — поздоровалась я, закрывая дверь.

— Привет, — кивнул Ар и наклонился, чтобы… обуть второй ботинок.

— Ты уходишь? — в полном непонимании происходящего спросила я.

Улыбка стекла с губ вся до последней капли.

— Да. Мне нужно ехать, — кивнул змей, поднялся и потянулся за курткой.

— А как же… — я растерялась.

— Ты сказала, что у тебя ко мне дело, — подсказал Ар.

— Э-э-э… Да.

Я стала рыться в сумке в поисках листовки, которую хотела передать старшему Вольских.

— Вот. Такие штуки время от времени появляются у меня в универе на стендах. И Тоня сказала, что лучше бы поставить в известность членов совета общины.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Ар взял листовку, прочел, хмыкнул, сложил пополам и засунул в карман куртки.

— Это правильно. Действительно очень мутная штука. Я передам отцу. Спасибо, Тома.

И в этот момент я остро почувствовала, что что-то неладно. Ар до сих пор ни разу не называл меня по имени. Только лисичкой. И мне нравилось. А тут, здрасьте, приехали, 'Тома'. Что происходит?

Змей, полностью одетый, стоял напротив меня и смотрел на косяк над моей головой. Спустя недолгую паузу Ар произнес:

— Мне надо идти.

— А как же чай? — вспомнила я договоренность.

— В другой раз. Сегодня не получится, — ответил он.

Я в недоумении посторонилась, освобождая проход. Змей кивнул, буркнул тихое 'пока' и ушел.

И что это было?

Тоня стояла в дверном проеме, уперев правую руку в бок и глядя на меня со смесью сожаления и непонимания во взгляде.

— Это вот… что сейчас произошло? — спросила я.

— Это ты мне скажи, — ответила троюродная без привычного пыла и с толикой жалости в голосе. — Что он такого мог увидеть в окно нашей кухни, что из довольного балагура превратился в мрачную тучу и отправился на выход?

Я посмотрела на окно кухни. Окно, выходящее на сторону двора и входа в подъезд. Твою ж…

Я закрыла глаза, прислонилась к стене, чувствительно приложившись головой к ней же, и простонала:

— Ну, ё-моё-о-о.

— Что ё-твоё? — насторожилась совушка.

— Меня Игорь домой проводил, — ответила я.

— И? — Тоня вопросительно выгнула бровь.

— И пытался лезть с поцелуями, — тяжело вздохнула я и резко дернула замочек молнии вниз.

— М-да, — протянула троюродная и сложила руки на груди.

— Не начинай, Тонь, сама знаю, что м-да, — буркнула я, наклоняясь, чтобы снять ботинки. Расплетенная коса соскользнула со спины, загораживая обзор.

— Еще и волосы эти! — вспылила я, резким движением откидывая их опять на спину.

— Можем сбрить, — на автомате парировала совушка.

— Спасибо. Как-нибудь в другой раз, — насупилась я и, обув тапки, направилась на кухню.

Греющийся на газу чайник стал тихо насвистывать, обозначая, что уже дошел до нужной кондиции. Я подошла на зов и выключила конфорку, а после повернулась и хмуро посмотрела на стол: три большие кружки, коробка шоколадных конфет, а в центре — средних размеров вазочка, наполненная маленькими безе. Моя любимая сладость… Настроение стало активно стремиться к нижней критической отметке.

Совушка, проследившая мой взгляд, добавила 'прелести':

— Специально позвонил спросить, что из сладкого ты больше любишь. Просил тебе не говорить, правда…

Я громко вздохнула. Аппетит пропал напрочь. Лучше бы действительно не говорила. Или не лучше… Не знаю. Не хочу об этом думать.

— Пойду-ка я спать, — вынесла я вердикт.

И пошла. Спать. Очень надеясь на то, что этой ночью в моих снах не будет присутствовать ни единого мужского персонажа. Уж очень они в реальности нервотрепательные.

***

Молодой мужчина в строгом черном костюме сидел за столиком и водил пальцем по экрану смартфона. Стол, сервированный на четверых, красовался снежно-белой тканой скатертью. Негромкая инструментальная музыка создавала атмосферу расслабленности, а плотные портьеры приглушали яркий дневной свет. Официанты в белых рубашках, черных брюках и белых длинных фартуках двигались практически бесшумно. Дорогой ресторан предоставлял своим гостям не только вкусные блюда, но и соответствующий антураж, сопровождаемый соответственным уровнем сервиса.

Когда на пороге появился первый из приглашенных им гостей, мужчина подобрался, отложил гаджет и с приветливой улыбкой стал наблюдать, как метрдотель провожает того к заказанному столику. Когда лис подошел, мужчина поднялся со своего места и протянул руку.

— Добрый день, Ростислав Алексеевич.

— Добрый, месье Реверди, — дружелюбно улыбнулся Красноярцев.

— Зовите меня Роман, — улыбнулся в ответ пантер. Его длинный черный хвост заложил плавный вираж.

Спустя еще четверть часа, когда все стулья за столом были заняты, а заказанный кофе дымился в четырех маленьких чашках, Красноярцев, переглянувшись с Борисом Игнатьевичем и Леонидом Лаврентьевичем, обратился к пригласившему их дуалу:

— Итак, Роман, нам очень интересно, по какому поводу вы нас пригласили.

Губы пантера тронула полуулыбка, после чего его лицо снова приобрело серьезное и собранное выражение.

— Я благодарен вам, Ростислав Алексеевич, а так же вам, господин Злотов и господин Виргун, за то, что вы приняли мое приглашение.

— Учитывая степень вашего родства с мадам Мерсьер, причин для отказа у нас не было, — хохотнул дуал-медведь.

— Леонид Лаврентьевич прав, — согласился лис. — Наверняка нас ждет занимательная беседа.

— Я надеюсь, что не только занимательная, но и продуктивная, — произнес Роман Реверди.

— А это будет зависеть от того, что именно вы нам скажете, молодой человек, — по-птичьи склонив голову к плечу, — ответил Борис Игнатьевич.

— Конечно, — согласно кивнул пантер. — Я хотел бы предложить вам, как членам совета и учредителям самых важных для общества дуалов организаций, сотрудничество.