Дикарь (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

Стремительное пробуждение природы в этом краю сбивало с толка и заставляло замирать посреди двора, судорожно втягивая густые и пряные запахи, впитывая солнце и тепло.

И я уже готова была поверить, что все образуется, когда дикарь снова напомнил о себе. Грубо и отвратительно.

Я успела уложить Линк и только уселась в кресло – качалку на террасе, намереваясь сшить очередную брошь, как этот мужлан вырос передо мной.

– Ай, - дернулась я, уколовшись иглой. Подняла возмущенный взгляд. – Вы напугали меня. Ты напугал…

Хенсли вырвал из моих рук шитье и дернул, поднимая.

– А ну идем!

– Куда? Хенсли, отпусти меня. Да прекрати ты!

Не обращая внимания на мои вопли, сосед протащил меня через двор и втолкнул в дверь своей половины.

– Что… – начала я и запнулась, поняв, что не могу говорить. Резкий запах тухлятины выбивал слезы из глаз и дыхание из груди. - Что это такое?

– Ты мне скажи? - яростно прорычал Хенсли. Я покосилась на соседа, пытаясь не дышать. Его лицо украшала темная щетина, глаза лихорадочно блестели. – Что ты сделала с моим домом?

– Я? – изумилась, отшатываясь.

– Ты! – рявкнул мне в лицό дикарь и схватил за плечи. – Что ты сделала? Отвечай!

Я уже хотела заорать, чтобы он катился в помойную яму, но прикусила язык. Яйцо. О Великие Духи. Я совсем забыла о нем! О яйце, что спрятала, когда хотела отомстить наглому соседу!

– Так и знал, что это твоих рук дело, – с отвращением протянул Хенсли, правильно истолковав выражение моего лица. И снова встряхнул меня. - Вот, значит, как, истра Лэнг? По-хорошему не желаешь?

– Я забыла об этом, – беспомощно начала я, Шерх скривился. – Забыла! Хотела немного проучить , а потом забыла. Вот же жрот!

– Это какое-то заклинание? – он дернул носом и болезненно скривился.

Я с трудом удержала смешок. Вот смеяться сейчас точно не стоит, а то ещё придушит.

– Это яйцо, – со скорбной миной произнесла я.

– Чье?

– Куриңое. Вот же жрот… Аж глаза режет!

– Вот именно! – снова рąзозлился он.

– Слушай, не надо так нервничать. Надо просто его убрать…

Я опасливо покосилась на угрожающе замершего мужчину и метнулась к тайнику с протухшим «кладом».

– Οно там, - доверительно показала я место.

– Там? - Шерх прищурился. – Убирай, раз оно там! А потом вымоėшь мне полы. Тщательно!

– Что?

– Полы, - взгляд Хенсли мне совсем не нравился. Вот ни капли.

– Не буду я тебе ничего мыть! – попыталась я возмутиться.

Он медленно моргнул. А потом сделал шаг и запер дверь.

– Мы же тут задохнемся! – завопила я.

– Начинай! – процедил он.

– Что?

– Мыть! – рявкнул Хенсли мне в лицо. Глаза его недобро блеснули, в сочетании со щетиной, грязной курткой и шрамом выглядело это пугающе. А понимание, что дверь заперта,делало ситуацию и вовсе неприятной. И все же я попыталась сопротивляться.

– Не буду я ничего тут мыть. Ты сам виноват, что угроҗал мне…

– Я сейчас начну не просто угрожать, а наказывать, – прищурился дикарь, скрипя зубами. - Тебе не понравится. Кран найдешь в ванной. И ведро.

Я все-таки предприняла попытку сбежать, надеясь на эффект неожиданности. Сделала шаг в указанную сторону, а потом резво рванула к двери. Но стоило коснуться ручки, как сильная рука обхватила меня поперек туловища и потащила к купальной комнате.

– Пусти, гад! – взвизгнула я, отбиваясь. Хенсли и пустил – втолкнул в маленькое помещение, где стоял таз под латунным краном.

– Пока все не отмоешь, не выйдешь, ясно тебе? - угрожающе произнес дикарь.

– Окна хоть открой, – простонала я. - Сволочь!

Он просверлил меня взглядом, но ставни распахнул, впуская ночную свежесть и запах жасмина.

– Приступай.

И уселся на подоконник, не спуская с меня глаз.

Я мысленно наградила деспота кучей нелестных эпитетов, а заодно и себя - за глупость. И как я могла забыть про это яйцо? Отомстила, называется… Кривясь, извлекла тухлятину из тайника и спустила в канализацию. А потом со вздохом приступила ко второй части. На полке нашлось дегтярное мыло,так что я бросила кусочек в теплую воду и потащила ведро в комнату. Здесь дышать удавалось с трудом.

– Так и будешь пялиться? – буркнула я, шлепая тряпку на дощатый пол.

– Не отвлекайся.

Я бросила в сторону гада испепеляющий взгляд и опустилась на колени. Ну не мыть же, оттопырив зад? Такого удовольствия я дикарю точно не доставлю! Хватит и того, что приходится оттирать доски, ползая под его пристальным вниманиėм. Шипя сквозь зубы, я намывала полы. Удивительно, но под слоем пыли и грязи обнаружился весьма красивый паркет. Темные и светлые дощечки образовывали рисунок, и я увлеклась, оттирая его и пытаясь рассмотреть. К тому же, сменив воду пару раз, поняла, что дышать стало легче. Я даже начала что-то напевать, раздумывая о походе в город и списке необходимых вещей. У Линк снова порвались ботинки. Да и жарко слишком для них, надо купить ей легкую обувь. А ещё платьица, ленты для волос и неплохо бы – штąнишки для катания на велокате, как носят девчонки в столице. Велокаты появились не так давно, но уже завоевали все королевство. Поехать на них с первого раза редко у кого получалось,и вокруг страдальца собиралась целая толпа зевак, наблюдающих за попытками вертеть педали и держать равновесие на двухколесном агрегате. Для детей выпускали велокаты попроще, с боковыми колесиками, позволяющими не падать ездоку.

Линк была в восторге, когда увидела это чудо впервые. Кстати, и мне не помешал бы такой транспорт, все-таки на поход в Дейлиш приходится тратить почти весь день. А так - села бы на двухколесный транспорт, усадила в корзину Линк и покатилась с ветерком!

Я даже улыбнулась, представив это. Вот только где взять монеты на подобные удовольствия? Средства, привезенные из Кронвельгарда и полученные за кольцо,таяли с катастрофической скоростью. Большая часть ушла на покупку одеял, посуды, мыла, краски дляставень, лака для полов, продуктов и других бытовых вещей. Духи, раньше я даже не представляла, как много всего нужно для жизни! В этом доме почти ничего не было, а что было - оказалось ветхим, сломанным, разбитым. За лето мне необходимо привести дом в порядок, подготовить его к зиме, но вот только на какие деньги?

Может, наняться к кому-то в поломойки? А что, за последнее время я стала большим специалистом в этом вопросе! Усмехнулась. Что сказал бы Гордон, доведись ему увидеть, во что превратилась его супруга…

Я смахнула со лба испарину и потерла спину. Юбку я давно заткнула за пояс, а волосы закрутила на макушку. Паркет сиял чистотой, я даже протерла поверхности мебели, которые не были завалены всяким хламом. И о дикаре умудрилась забыть, погрузившись в свои размышления.

И только застыв возле груды грязной одежды, удосужилась вспомнить, что не одна.

– Готово. Теперь здесь почти чисто. Ну, если не считать этих завалов… – начала я, оборачиваясь.

Шерх стоял у окна. Неподвижно, словно каменное изваяние. Свет ламп не попадал в угол, образуя глубокую тень, в которой застыл мужчина. Я даже не видела глаз дикаря, просто пятно лица. Но внезапно стало… жарко. Что-то было в его позе, в напряжение, сковавшем тело, в черноте теней на скулах. Что-то такое, отчего к и так румяным щекам прилила краска, а я вдруг остро осознала, как выглядела минуту назад, ползая по полу с тряпкой.

Вот же гнилой жрот…

– Я пойду... да… – пробормотала, пятясь к двери. – Запаха… не осталось… уже.

Так, пятясь, дошла до двери и, сглотнув,дернула ручку. Так и чудилось, что дикарь бросится… но он не шелохнулся, даже не сказал ничего.

Теплый ветер лизну л лицо, когда я сбежала по ступенькам. Вот угораздило…

– Стой, - сильная рука сжала мне запястье, и я с трудом подавила крик. Οбернулась к Хенсли. Хромой-хромой, а когда надо - подкрадывается бесшумно, гад. Может, только притворяется хромым? Чтобы легче было заманивать в логово глупых девиц. Потрясла головой, потому что в голову лезла всякая чушь!