Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Крепкая челюсть Мэддокса напряглась.

— Это не секрет для тех, кто имеет доступ ко Двору. Подготовка к празднику началась ещё летом.

И он, будучи одним из Охотников и находясь под командованием наследного принца, имел тот же статус, что и знать, как та же герцогиня Аннвин. Их Академия находилась почти у самого дворца; я однажды пробралась туда, чтобы украсть кое-что по заказу, когда ещё была слишком мала, чтобы осознавать весь масштаб риска, который я тогда взяла на себя.

— Будут ли пробуждены другие два Всадника?

— На данный момент только Дуллахан и Нукелави. Никому не известно, где дремлет Никто. Но я понятия не имел… — Он повернулся и посмотрел на меня. Казалось, он был зол, но не на меня. На самого себя. И хотя цвет его глаз потерял блеск, дракон не собирался мне лгать. Влияние, которое он оказывал на меня, было таким же, как когда мы столкнулись в Гримфеаре. — Я бы никогда тебя сюда не привёл, если бы знал. Никогда, sliseag. Клянусь.

Я отвела взгляд, когда внезапно безо всякой причины мне перестало хватать воздуха. Я выдернула руку из его хватки. Почему он говорил так, будто он ответственен за то, что мы оказались в этой ситуации? Будто он искренне переживал за мою безопасность?

— Ты не привёл меня, я пошла с тобой добровольно. Кроме того…

Ржание лошади прервало мои слова. Мы с Мэддоксом замерли на месте и замолчали. Я даже задержала дыхание, боясь, что этот звук может привлечь ненужное внимание. Очень осторожно, на носочках, я повернулась вокруг себя и осмотрела каждый мёртвый клен, каждую обугленную ветку, каждую щель.

Постепенно до нас начал доноситься топот лошадиных копыт, приближающихся с невозмутимым спокойствием. Вот только с какой стороны? Звук, казалось, исходил отовсюду одновременно. Что, если я побегу в неправильном направлении и окажусь прямо перед конём?

Я повернулась к Мэддоксу, но вопрос замер на моих губах. Рядом никого не оказалось, тропа была пуста. Я стояла одна.

Я огляделась в отчаянии. Он сбежал без меня? Фырканье лошади прозвучало так близко, будто она уже дышала мне в спину, и одновременно так далеко, как если бы она была за километры от меня.

Тьма вырвалась из-под подошв моих ботинок и стремительно поползла вверх по рукам, обвивая мои запястья и каждый палец. Я могла использовать её, чтобы скрыться, но это всегда был последний вариант, крайнее средство; и если кто-то увидит, как я это делаю…

— Дракон! — разъярённо прошептала я. — Я тебя…

Вдруг металлический конец копья возник прямо перед моими глазами. Я схватилась за него обеими руками, не раздумывая, и была поднята в воздух с необычайной лёгкостью, словно весила меньше подушки. Я оказалась сидящей верхом на ветке, спиной к Мэддоксу; его мускулистая рука держала меня за талию, а другая зажала мой рот.

Я не сопротивлялась и не жаловалась, потому что в этот момент появился Дуллахан. Дракон сильнее прижал меня к себе, словно полагал, что, если обнимет меня достаточно крепко, никто не сможет нас увидеть.

Я не могла сказать, что было страшнее: конь или его всадник. Возможно, их вообще не следовало считать двумя разными существами, потому что они не были таковыми. Мощные чёрные копыта пробивали землю на своём пути, разбрызгивая тени. Конь был покрыт не шерстью, а чем-то жидким, вязким, постоянно капающим и блестевшим при малейшем свете. Каждая чёрная капля падала с шипением, словно яд, разъедающий любую поверхность. Животное жадно грызло уздечку, пуская пену, а его полностью белые глаза без зрачков светились.

На нём восседал всадник без головы. В чёрной одежде и потёртом бордовом плаще, он держал в одной руке короткий меч, а в другой…

Я беззвучно ахнула, ужаснувшись, и Мэддокс крепче сжал меня, без слов давая понять, что он видит то же самое.

Предметом, что он держал в своей руке вместо плети, волочившимся по земле и оставлявшим за собой глубокий след, был позвоночник.

Дуллахан медленно прошёл под нами, словно просто прогуливался по лесу приятным прохладным утром. Едкий запах гниения окутал нас, у меня аж слёзы на глаза навернулись.

Всадник исчез вдали, шум копыт постепенно затих, но ни дракон, ни я не двигались и не издавали ни малейшего звука ещё долгое время. И худшим было не это напряжённое ожидание, а то, как мой мозг постепенно осознавал, насколько близки наши тела, насколько интимна была эта поза. Ужас от увиденного начал превращаться во что-то другое, что-то, что тоже держало мои нервы напряжёнными, внимательными, выжидающими. Я хотела бы не обращать на это внимания, но не могла.

И метка горела по-другому. Она посылала волны тепла по всему телу, распространяя дрожь.

В какой-то момент рука Мэддокса скользнула с моего рта и, почти лениво, легла на бедро. Моё уже учащённое дыхание застопорилось. Жар его пальцев обжигал даже сквозь штаны; я готова была поклясться, что на моей коже останется ожог. Волна возбуждения охватила низ живота.

Эти приятные ощущения заставили меня напрячься.

Что, чёрт возьми, происходит с моим телом?

Почему мне кажется, что оно больше не совсем моё?

Дыхание Мэддокса коснулось моей шеи.

— Sliseag…

Нет, нет. Я не хотела слышать его глубокий голос в этот момент. Это было неправильно.

Я перекинула ногу через ветку и спрыгнула. Мне было совершенно всё равно, какое там расстояние и не переломаю ли я себе ноги. К счастью, я приземлилась на корточки, опёршись одной рукой о землю для равновесия, и сразу же пошла в противоположную сторону от той, в которой исчез Дуллахан; к счастью, это была та же тропа, что вела нас к выходу из этого адского леса.

Я услышала, как дракон также спрыгнул с дерева и тяжёлой походкой последовал за мной.

Я чувствовала его взгляд в спину весь этот проклятый путь и решительно его игнорировала.

Дар, как же.

Глава 16

Долина казалась закрученной в водовороте, и в самом её центре раскинулось застывшее на протяжении стольких веков, что никто уже и не помнит его иным, озеро Гленн На-Сиог, в чьих глубинах, говорят, живёт королева манан-лир.

Из запрещённой книги «Эпоха богинь»

Должно быть, до войны На-Сиог была прекрасна. Если закрыть глаза, можно в своём воображении превратить эти сухие и бесплодные земли в зелёные пастбища. Можно представить, как Муирдрис течёт через всю эту долину, принося и унося жизнь и здоровье, сверкая ярче самих звёзд. Сквозь его прозрачные воды, наверно, было видно белокаменное дно, а вдоль берега росли вереск и камыши. А этот каменный мост, соединяющий восточный и западный берега? Наверняка по нему ходили толпы людей из Аннвина и других мест. А горы, окружавшие деревню, напоминали спящих каменных стражей. И если прислушаться, можно было услышать, как гномы работают там без остановки.

Но случилась война.

И На-Сиог сильно пострадала.

Время близилось к полудню, и на выходе из леса нас встретило ясное небо и огромное солнце, которое застало меня врасплох, ведь я уже привыкла к полумраку. Нам предстояло спуститься по крутому склону между долиной и Хелтерскими горами к деревне, но внизу на расстоянии вытянутой руки уже были видны дома.

Мой взгляд скользнул к каменному мосту и дальше, туда, где находятся озеро, Долина Смерти и последняя насмешка Теутуса над этой землёй.

Густой туман скрывал конец моста и всё, что было по ту сторону. Лишь у самого горизонта, в нескольких днях пути, виднелось начало красных дюн Вармаэта.

Мэддокс подошёл ко мне.

— Это мой самый любимый пейзаж во всей Гибернии, — сказал он, и в его голосе не было слышно ни капли иронии.

Мне совсем не хотелось с ним разговаривать; я всё ещё чувствовала себя странно, но продолжать его игнорировать было бы глупо. У нас было много дел, и я почти во всём зависела от него.

— Тебе нравится очевидное напоминание об ужасах войны?