Про сами бои была аудиозапись, в которой сначала рассказывалась легенда, но потом довольно сухо и кратко приводились суть и правила.
Фактически лунные бои, которые на тенорском звучали как Лаар'Эст-Мун, представляли из себя бой за «право на связь под луной», так дословно переводилось название.
Если бои проходили на планете Тенора, то там есть специальное место, древняя арена под открытым небом, расположенная на вершине кратера уснувшего вулкана Блэк-Айс. Называется это место кольцо Тар’Лаар. Вершина вулкана представляет собой идеально круглую площадку диаметром сто метров, где вместо пола чёрное гладкое вулканическое стекло, отполированное временем.
Поскольку вся жизнь тенорцев состоит из управления энергетическими полями, то именно в этом месте находится средоточие энергии всей планеты, которое усиливает связь бойцов с их энергетическим полем.
О правилах проведения боёв вне Теноры ничего сказано не было.
Я узнала, что многие древние бойцы дрались до смерти, уходя к предкам, чтобы переродиться и стать сильнее в будущих жизнях, но теперь такого, конечно, не было. Правда, было несколько случаев, но они, скорее, были отнесены к несчастливым случайностям.
Что касается формата боя, то проходить он может только один на один, без оружия, но с полной активацией энергополя организма тенорца.
Прочитав это, я поняла, откуда у Адриана уверенность в своей победе, ведь императорская семья обладает самой сильной энергией.
Во время боёв запрещено убивать намеренно, победившим считается тот, кто продержится до конца боя, ни разу не потеряет сознания, потому как если потерял сознание, то проиграл. Также проигравшим считается тот, кто попросит пощады или просто выйдет за пределы арены.
Когда я наконец-то добралась до головидео, мне уже хотелось вернуть всё на год назад и ни в какую академию не поступать.
Головидео давало возможность ощутить себя зрителем на настоящих лунных боях с эффектом полного погружения.
И уже через пять минут я находилась на вершине вулкана. Изображение слегка подрагивало, из чего я сделала вывод, что снималось это всё на какую-то шпионскую камеру, которая была «растворена» в воздушном потоке вокруг арены.
Слышала я о таких технологиях от Дмитрия, который рассказывал, что если передающие элементы сделать достаточно маленькими, чтобы их молекулярная масса была чуть меньше молекулы воздуха, то можно незаметно проводить съёмку, просто насытив воздух в том месте этими малышками.
Тенорцы, сражающиеся на арене, были великолепны, а учитывая то, что сражались они почти обнажёнными, словно древнегреческие атлеты, только в набедренной повязке, то зрелище это было не для слабонервных. Потому что сражающиеся не были в общепринятом смысле людьми.
Я не поняла, это запись каких-то древних боёв или постановка? Может, тогда тенорцы были другими?
Те, кого я видела на экране головизора, были в полтора раза выше и без того немаленьких тенорцев. Огромные плечи, покрытые какой-то странной бронёй или кожей, похожей на чешую, длинные руки, огромные ладони, пальцы, заканчивающиеся длинными, словно медвежьими, когтями. Даже лица, и те не были человеческими. Горящие золотым огнём глаза, та же самая кожа или чешуя на скулах, щеках, шее. Мне даже показалось, что и клыки гораздо сильнее выпирают, чем это должно быть.
Но это было красиво.
Я себя к слабонервным не относила, поэтому завороженно смотрела на красивые мощные мужские тела с рельефом мышц. Почти каждое столкновение сражающихся сопровождалось энергетическими выбросами, на вид эти выбросы были похожи на пучки салютов, взрывающихся разными цветами.
В какой-то момент показалось, что неподвижная с виду арена вдруг начала деформироваться, как будто у неё изменился рельеф и даже плотность воздуха.
Выигравший все бои, то есть последний оставшийся «в живых» боец, получает право подойти к алетейе, коснуться её ладони и произнести: «Дар лаар эт'дари» (Я прошёл путь до тебя).
Если алетейя отвечает: «Саэр дар» (Я принимаю), то считается, что избрание состоялось, и теперь начинается лунный месяц.
Если же она отвечает: «Ден саэр» (Я не готова), то право переносится на следующий лунный цикл, который начнётся через двадцать шесть стандартных галактических суток, а победитель должен ожидать и защищать её до того момента.
Всего алетейя имеет право отказать три раза, и если такое происходит, то бои за алетейю повторяются.
А я подумала: «Хорошо, что досмотрела до конца, теперь вся эта история не кажется мне какой-то безвыходной».
А вот определение «лунного месяца» я не нашла, но подумала, что это что-то типа земного «медового месяца». Решила попозже уточнить.
Птица
Утром встала с ощущением радости. Я соскучилась по учёбе, по обычным студенческим заботам. Собрала сумку и выскочила из каюты, с девочками же договорились пораньше встретиться.
У гравилифтов было столпотворение, почти два курса тенорцев стояли с каким-то странным ожиданием на лицах, смотрели на выход из коридора. Не знаю, кого они там ожидали увидеть, но появилась я.
— Я же говорил! — раздалось из тестостероновой толпы.
Я постаралась не обращать внимания на буравящие взгляды.
— А кто сказал, что она алетейя? — раздался вопрос от кого-то справа.
— Адриан, — прозвучал ответ.
— Эй, — крикнул кто-то, и мне на плечо легла чья-то рука.
Не знаю, что произошло, но тело моментально среагировало. Я скинула руку, тут же проведя захват, и крупный, выше меня на полторы головы тенорец, оказался на полу.
Тенорец изумлённо посмотрел снизу вверх, я и сама удивилась, что у меня так получилось, но сделала вид, что так и надо, и громко спросила:
— Что?
— Почему от тебя ничем не пахнет? — спросил другой тенорец, но уже «без рук». Похоже, что демонстрации моих «боевых навыков» всем хватило.
— Не твоё дело, — отрезала я.
— А ты чего такая сердитая? — прозвучало из-за спины.
Я обернулась, там стоял друг Адриана Лоренс Тир.
— Я спешу, — вот не до них было сейчас.
— Ответь нам, неужели так сложно? — хмуро попросил он.
— Зачем? — спросила я, недоумевая, почему несколько месяцев они ходили мимо, просто выражая молчаливое недоумение, что от меня ничем не пахнет, а тут вдруг «расстроились» и возжелали объяснений.
К лифтам пройти не было возможности, вернуться в комнату — тоже.
«Да что же такое-то, — подумала я, — меня там девочки ждут, а я здесь что-то должна объяснять толпе тенорцев».
И вдруг прозвучал голос, от которого внутри всё завибрировало:
— Разойтись!
И тенорцев словно ветром сдуло, а в проёме открывшегося гравилифта стоял Адриан Вэлк.
— Кадет Горич, пройдите в лифт, — сухо прозвучало, а у меня снова что-то ёкнуло внутри в сладком предвкушении, и я даже испугалась. Если я так на его голос реагирую, что будет, если (вернее, когда) он до меня дотронется?
Я вошла в лифт, двери закрылись.
— Что случилось? — спросил он, попытавшись поправить мне волосы.
Я отшатнулась.
Он понимающе усмехнулся.
— У тебя дыхание участилось, Ална, ты… боишься меня?
— Никого я не боюсь, — ответила, а сама подумала, что лучше бы сказала, что боюсь, иначе что он теперь будет думать, почему у меня дыхание участилось, когда я услышала его голос?
— Хочешь меня? — неожиданно промурлыкал, склонившись и заглядывая в глаза.
«Вот это самоуверенность!» — пришла мысль, а вслух сказала:
— Ага, мечтай! Соплеменников твоих испугалась, «навалились» толпой.
— Тебе не стоит нас бояться, просто они… каждый хоть раз в жизни мечтает «услышать» аромат алетейи, — неожиданно нормальным голосом, безо всякого «мурлыканья» произнёс Адриан.
— Но… — я хотела напомнить, что он сам велел использовать поглотитель запахов, но Адриан меня опередил:
— Делай так, как тебе комфортно, Птица, а с остальными я поговорю. Никто больше к тебе не сунется с вопросами.
И на этом наш разговор закончился, потому что двери гравилифта распахнулись, и я увидела… Ларса. Он стоял напротив гравилифтов и, похоже, ждал меня.
