Пересекая границу (СИ) - "Stacey"

– Нет, ты откуда-то узнала эту дорогу, значит, сможешь сюда вернуться или, что еще хуже, привести кого-нибудь.

– Что вы, я просто путешественница, я никого никуда не приведу, я, кажется, вообще заблудилась, – я обернулась, решив сбежать назад, на главную дорогу, но увидела за своей спиной второго мужчину. Он вскинул мешок, зажатый в руках, и мир вокруг меня погрузился во тьму, пахнущую старой сухой травой. – Что вы делаете?! – завопила я, пытаясь отбиваться, но меня мгновенно схватили за обе руки и куда-то потащили.

– Отведем тебя к нашему лидеру, пусть он решает, заблудилась ты или нет, – ответил мне голос.

– Я говорю правду! – заверещала я, упираясь ногами в землю и мотая головой, надеясь сбросить с себя грязный мешок. Я ничего не видела сквозь него, а в глаза насыпался какой-то мелкий мусор, и они начали печь и резать.

– Не рыпайся! – меня дернули за руки вверх и снова потащили дальше. Я спотыкалась о какие-то препятствия, но крепкие мужские руки меня неизменно подхватывали и выпрямляли, продолжая тянуть куда-то дальше, туда, куда я не знала дороги. Теперь Маркус меня точно не найдет. Да никто меня не найдет!

Когда я уже, было, отчаялась сопротивляться, я почувствовала под ногами твердый пол и услышала хлопок двери.

– Она шла по заброшенной дороге, – произнес один из моих сопровождающих, и с головы сорвали мешок. Меня ослепил свет магических светильников, лениво летающих под потолком небольшой комнаты с деревянными стенами.

– Да отпустите! – воскликнула я, наконец, выдергивая одну из рук и начав отчаянно тереть глаза, прочищая их от мусора.

– И зачем вы ее привели? – спросил третий голос, глубокий и уравновешенный. Проморгавшись, я подняла взгляд на широкую спину рослого мужчины с короткими каштановыми волосами.

– Так ты сам говорил, кого увидим, того и приводить!

– Я говорил приводить подозрительных, а не женщин, – утомленно вздохнул лидер, поворачиваясь ко мне. Он замер и удивленно вытаращил глаза, пялясь на меня. Я подозрительно посмотрела по сторонам, затем незаметно окинула себя взглядом, потому что мужчина глядел на меня так, будто у меня было три головы, и минимум одна из них – волчья.

– Фиалка? – наконец подал голос мужчина, и я вздрогнула. Меня так довольно-таки давно не называли, и я нахмурилась, рассматривая своего собеседника. Однозначно я видела его впервые в жизни. Не помнила среди своих знакомых высоких молодых мужчин с треугольным лицом, правильными чертами и чуть сплюснутым носом. Хотя глаза глубокого коричневого цвета, напоминающего блестящий бок каштана, были смутно знакомы. Только вот могучее телосложение сбивало с толку.

– Ты что, не узнаешь меня, Фиалка? – мужчина залился звонким смехом, и я недоверчиво произнесла:

– Медведь? Это ты?..

– Ну наконец-то! – мой друг детства подошел ко мне и подхватил за пояс, поднимая в воздух. Он со смехом закружил меня по комнате, разгоняя светильники под потолком, под удивленные взгляды мужчин, что меня привели к нему.

– Джон, поверить не могу, что это ты! – рассмеялась я в ответ, держась за его плечи. – Сколько лет я тебя не видела!

– Почти 4 года, Фиалка!

– Да, именно! Тогда ты сбежал из города, никому ничего не сказав, даже мне! – я перестала смеяться, вспомнив все те обиды и волнения, что я испытала из-за его побега. Джон бережно поставил меня на пол и кивнул своим людям, отпуская их. Те молча покинули комнату, оставив нас наедине.

– У меня были на то причины, – серьезно произнес он.

– Ты так изменился, – удивленно прокомментировала я, отступая на шаг и рассматривая своего друга. Не хотелось заострять сейчас внимание на старых обидах.

– Да, есть такое, – Джон усмехнулся, запуская пальцы в каштановую шевелюру. – Зато ты стала еще красивее, чем я тебя помнил.

Я заметила в его взгляде оценивание, точно такое же, как бывало у Маркуса, когда он на меня смотрел. Оценивание взрослого мужчины взрослой женщины как возможного партнера. Я смущенно заморгала, отводя глаза. Все же мы оба повзрослели, но видеть своего друга таким было совершенно непривычно. Мы провели с Джоном-Медведем все детство вместе, пока он внезапно не исчез из Вайона. Мне тогда было всего 16, а ему – 18.

Еще лет в 6 я выбрала его своим другом и сделала все возможное, чтобы он обратил на меня внимание и начал со мной общаться. В целом, я просто ходила за ним хвостиком, следовала в чащу леса, когда ему взбредало в голову, лазила к соседям воровать яблоки вместе с ним, участвовала в рыбалке, и он не выдержал моего молчаливого присутствия, согласившись дружить. Мы были не разлей вода, и все время, которое я не была с Милой, я проводила с Джоном. Мама считала, что он до добра меня не доведет своими мальчишескими шалостями и пакостями, но я была неотступна в желании с ним дружить. К тому же, мама никогда не успевала следить за мной, потому я могла позволить себе делать, что хочется. Мы помогали друг другу и доверяли как самим себе. И называть Джона Медведем было позволено только мне, ведь так я подтрунивала над ним из-за его лишнего веса, что начал стремительно появляться, как и у всего нашего мужского населения, где-то в подростковом возрасте, от чего не спасали даже наши регулярные вылазки на охоту. В ответ, только ему можно было величать меня Фиалкой из-за моих сиреневых волос. Теперь же он выглядел совсем по-другому, стал таким статным, что от него было глаз не оторвать.

– А где я сейчас нахожусь? – поинтересовалась я, стараясь в открытую не рассматривать Джона.

– О, это… – он повернулся ко мне боком и незаметно закусил уголок губы. Я мгновенно вспомнила этот жест, означавший, что сейчас Медведь начнет выкручиваться, придумывая небылицы, лишь бы не сказать мне правду.

– А ну рассказал мне быстро, что здесь происходит! – я топнула ногой, и Джон удивленно оглянулся. – Что это за люди, которые называют тебя лидером и ловят безобидных путников на дороге? Я не присматривала за тобой каких-то 4 года, и что я вижу? Ты сколотил шайку? Это разбойничье логово?!

– Нет, нет! – взволнованно замахал на меня мужчина. – Никаких разбойников, ты что!

– Тогда что происходит, Медведь? Не пытайся выкручиваться, я тебя насквозь вижу! – настаивала я.

– Не сказал бы… – тихо ответил он.

– Что?

– Ничего, – он дернул уголками губ и нахмурился. – Ты слышала про перебежчиков?

– Ох, больше, чем хотела бы слышать. – Я закатила глаза, внезапно вспомнив про Маркуса.

– Когда я ушел из города, я набрел на них, и примкнул. Их идеология не придерживания никакой стороны и уважение всех людей вне зависимости от того, по какую сторону границы они родились, мне импонировала. И я остался с ними, в этом селении. А со временем стал их лидером, заменив предыдущего, у которого больше не было сил защищать и управлять людьми из-за возраста. Так что ты в скрытом селении перебежчиков, в котором я, по сути, главный.

Джон замолчал. В его взгляде я увидела напряжение и надежду. Ему все так же было важно мое мнение. Я ободряюще ему улыбнулась и села на один из грубых деревянных стульев у такого же грубого стола из темного дерева.

– Ну, все не так плохо, как я думала. – Мне показалось, что Медведь тихо выдохнул, расслабившись. Неужели он боялся не оправдать моих ожиданий, даже спустя столько лет? Он сел напротив меня, готовый выслушать. – Я, знаешь ли, тоже придерживаюсь таких взглядов. – Я сняла куртку, повесив ее на спинку стула, и закатала рукав рубашки. Я нажала на правое предплечье, как это когда-то делал Маркус, и лампочка снова зажглась, как и глаза Медведя, когда он это увидел.

– Ты имплантировала чип? Как?!

– Секрет, – мило улыбнулась я. Не хотелось посвящать Джона во все беды, что со мной приключились в последнее время.

– Не хочешь остаться у нас? – по-мальчишески выпалил Джон, наклоняясь ко мне через стол. – Если ты, как и я, считаешь, что люди вправе быть равны, то тебе будет у нас хорошо. Нас около сотни человек, и технеры, и магики. Некоторые даже создали смешанные семьи. Неслыханное событие для остального мира, но здесь нет никаких подобных глупых правил!