Почувствуй (СИ) - Юдина Екатерина

Тело сковало напряжением и я даже изначально подумала, что мне лишь кажется. Разве горничная не сказала, что он уехал?

— Вы уже вернулись? — переворачиваясь на спину, я села на кровати.

— Да. Ты хотела поговорить со мной? — и вновь его тяжелый голос ознобом прошел по коже. Кажется, мужчина подошел к моей кровати и даже не видя его я почувствовала на себе тяжелый взгляд. Но у него другого никогда и не было.

— Это не срочно, — я качнула головой.

— И всё-таки, тебя что-то тревожит? Или ты чего-нибудь хочешь? — кажется, Браун сел в кресло. Опять-таки, я его не видела, но почему-то мне казалось, что даже это мужчина делал вальяжно. Словно хищник.

— Телевизор, — я выдохнула. — Я спрашивала у горничной, есть ли он в этой комнате.

Поняв, как мои слова могли звучать, я тут же добавила:

— Я не говорю, что хочу, его посмотреть. То есть, я не собираюсь снимать повязку. Просто… послушать что-нибудь, — я кончиками пальцев потерла висок. — Тут слишком тихо.

Некоторое время в комнате царила тишина, а, учитывая то, что Браун сам по себе являлся тяжелым человеком и, в его присутствие воздух иглами вонзался в кожу, я напряженно сжалась.

— Хочешь прогуляться по саду?

Услышав этот вопрос, я тут же подняла голову.

— А можно? — ещё более настороженно спросила.

— Я тебя проведу.

Грубая жесткая ладонь мужчины коснулась моей и сразу это было как ожог. Хотелось отдернуть руку, но, замерев, я всё же позволила взять меня за ладонь и, потянув меня на себя, Браун помог мне подняться с кровати.

Изначально меня немного качнуло. Всё же, учитывая то, что большинство времени я не вставала с кровати, при первых шагах голова даже немного закружилась, но всё же я пошла за Брауном.

Это было чертовски странно. Особенно, когда я уловила звук открывающейся двери и мы, судя по всему, вышли в коридор. Там на меня нахлынуло какое-то жуткое давление. Я не была уверена, но почему-то в этот момент, особенно остро ощутила то, что рядом с моей дверью находились верзилы.

Мы пошли дальше и, наверное, за все последние дни я не делала столько шагов, как сейчас. Дом, оказывается, был огромен. Даже толком не дыша, я пыталась сконцентрироваться на ощущениях. Понять, как мы идем, но почему-то постоянно думала о том, как мужчина держал меня за руку. Или меня пугало само соприкосновение с ним? Почему? Весь мою ладонь он держал осторожно. Так, как даже не ожидаешь от такого альфы.

— Осторожно. Тут лестница, — он положил ладонь на мою талию. Придерживая. Не давая упасть, но из-за этого мы оказались еще ближе друг к другу и за то время, которое мы спускались вниз, я осознала, что Браун огромен. И телосложение у него, как сталь. Кажется, мужчина был одет в брюки и в рубашку, а на запястье наручные часы.

Когда мы спустились в холл, он еще некоторое время держал свою руку на моей талии. Лишь, судя по всему, открывая дверь, убрал ее.

Еще несколько шагов и я ощутила порывы ветра. Какое же это было наслаждение.

Мы прошли еще немного и я зажмурилась.

— Пожалуйста, подождите немного, — останавливаясь я подняла голову. Просто подставила лицо ветру и, кажется, улыбнулась.

Мужчина всё ещё держал меня за руку и стоял совсем близко. Прямо передо мной, но сейчас я была где-то далеко. Вместе с этим ветром.

Пока его ладонь не легла на мою талию. Жестко сминая кофточку. Одним резким движением мужчина дернул меня на себя и, наклоняясь, своими губами впился в мои.

Глава 29. Решение

Переворачиваясь на живот, я лицом уткнулась в подушку. Задержала дыхание и сильно зажмурилась. Губы до сих пор ныли. Мне бы хотелось думать, что это от того, что я их нещадно терла ладонями, словно вовсе в жажде разодрать до крови, но, на самом деле, даже не смотря на это, я до сих пор ощущала тот поцелуй. Он раскаленными нитями проходил по телу и я чувствовала себя так, словно внутри меня расцветал ад.

Глубокий вдох. Когда я кое-как вырвалась из ручищ альфы и спросила, какого чёрта это значит, он ничего не ответил, но уже в тот момент я ощутила, как сшибает почву из-под ног и весь мир идет черными пятнами. Да и от самого Брауна исходило то, что не просто пугало. Я от этого до сих пор не могла прийти в себя.

Закончилось всё тем, что я значительно отошла от мужчины и, о что-то спотыкнувшись, чуть не упала. Браун успел подхватить, но меня даже от этого ошпарило и я, вновь вырвавшись из его рук, некоторое время стояла неподвижно. Глубоко, рвано дышала, затем попросила отвести меня обратно в комнату.

Это являлось тяжелым решением. Одного этого поцелуя было достаточно, чтобы я была на грани и вообще желала немедленно сорваться с места и бежать. Тем более, я так же прекрасно помнила о том, как мужчина держал меня за руку пока вел обратно в комнату. В какой-то степени жестко и, в тот же момент неожиданно бережно. Так, как от него не ожидаешь. Но уже теперь в каждом мгновении я ощущала то, на что до этого закрывала глаза — его заинтересованность во мне, как в девушке. Вернее, как в омеге.

А уже это настолько паршиво, что горло сдавливало тревогой.

Он говорил, что отпустит меня как только он разберется с заказчиком и, лишь после того, как с моим здоровьем все станет в норме. То есть, после моего окончательного пробуждение, которое будет сопровождаться течкой. То есть, тем временем в течение которого я не буду себя контролировать.

Хотя, если Браун захочет, разве ему будет нужно мое согласие?

Чем больше я думала об этом, тем больше склонялась к мысли, что мне всё же нужно бежать.

Тем более, может мне лишь показалось, но в какой-то момент, во время поцелуя, Браун коснулся повязки. Будто сам собирался её снять.

С головой укрываясь одеялом, я некоторое время лежала неподвижно. Мне в комнату по приказу Брауна принесли телевизор и сейчас я слышала рекламу какого-то моющего средства. Сам мужчина уже двое суток не приходил ко мне и я этим пользовалась. Раз решила убегать, значит, следовало готовиться к этому.

В первую очередь я попыталась проверить точно ли в этой комнате есть камеры видеонаблюдения. Как оказалось — да.

Я скрючилась на кровати и не прошло даже одной минуты, как в мою комнату вбежала горничная. За ней еще и верзилы зашли. Женщина встревожено спросила, что со мной, а я солгала, что мне просто приснился кошмар.

Но самое главное для себя я поняла. За мной наблюдают даже когда в этой комнате я одна.

После этого я долго думала над тем, как бы осмотреться и решила накрывать себя одеялом, чтобы по камерам не было ясно, что я снимала повязку.

В самый первый раз делать это было трудно. Вернее, страшно. Я боялась, что даже несмотря на мое ухищрение будет ясно, что я снимала повязку. Или то, что не смогу правильно надеть её обратно.

Но, стиснув зубы, я под одеялом все же приподняла её край и осторожно посмотрела на комнату.

Она была огромной. С тремя окнами и даже с камином. Мебели минимум, но та, которая имелась, была из массивного дерева. Явно дорогая. Но, главное, что я для себя подметила — я находилась на втором этаже.

К сожалению, толком и не видела того, что находилось за окном. Лишь понимала, что там высокие деревья. А еще то, что я навряд ли смогу так убежать. Попытаюсь полезть в окно и меня тут же поймают.

Но…. Ванная комната. Когда я мылась, естественно, повязку снимали, вот только в комнате оставалась горничная. Почему? Я сделала вывод, что это как раз по той причине, что там не имелось камер.

Подобное не особо спасало. Когда меня отводили в душ, уже был поздний вечер и свет в комнате не включали. Разницы от периода, когда я находилась в повязке особо не было.

Но всё же я в итоге именно над этим вариантом стала думать и, когда меня в следующий раз отвели мыться, я долго всматривалась в сторону правой стены. Там что-то было. Ещё давно я предположила, что это может быть занавеска. В темноте толком не разберешься, но, выходя из душевой кабинки, я сделала вид, что потерялась в полном мраке и пошла в ту сторону. Горничная достаточно быстро меня перехватила, но все же я пальцами успела коснуться ткани. Даже немного колыхнуть её, понимая, что там действительно было окно. К сожалению, уже его я не рассмотрела. Лишь, через миллиметры появившейся щели, уловила свет садовых фонарей.