Бог Волков (ЛП) - Дуглас Вероника

Темный Бог поднял другую руку. Свет в комнате вспыхнул, затем потускнел.

— Я никогда не концентрируюсь на своей магии и не форсирую ее. Я концентрируюсь на том, чего хочу добиться, и магия делает свое дело.

— Ты бог. Я — нет.

— Это не имеет значения.

Я освободила свой разум и заставила себя представить, как эти морщинки разглаживаются, а кожа становится гладкой — несмотря на то, как сильно мне нравилось видеть его страдания. Но не было никакого покалывания магии, никаких изменений в его коже. Правда была ясна как день. Не важно, как сильно я пыталась призвать это к жизни, я не хотела исцелять его. Я хотела сжечь его, причинить ему боль и изгнать из своей жизни.

В конце концов, он убрал руку.

— Мы можем попробовать еще раз в другой день. Может быть, зелье сотворит свою магию ночью.

Но я держалась, и на его лице промелькнуло удивление.

— Я не из тех, кто сдается, — я опустила пальцы и принялась массировать его бицепс и едва заметные линии, которые поползли вверх по плечу.

Я хотела быть свободной. Жаждала этого всей душой. Если бы во мне была хоть капля магии, это было бы тем, что разбудило бы ее.

Я представила, как он отпускает меня, его рука исцелена и чиста. Я умоляла пальцами, втирая бальзам в его раны. Свобода, свобода, свобода. Я повторяла это как мантру, снова, и снова, и снова, а затем, через мгновение, в кончиках моих пальцев начало разливаться мягкое тепло.

Я затаила дыхание, не смея позволить себе думать об ощущении покалывания или рисковать нарушить концентрацию. Я просто вложила каждую каплю силы воли, которая у меня была, в это желание свободы и волшебства, которое сделало бы это возможным. Свобода, судьбы, дайте мне свободу.

Я растворилась в движении и забыла обо всем, кроме ощущения прикосновения. Зрение, слух, вкус — я была потеряна для них всех. Единственное, что существовало, — это мои кончики пальцев, скользящие по его коже. Мои пальцы стали дико чувствительными, когда каждый нерв в моем теле напрягся.

Я забыла, где кончалась моя кожа и начиналась его. Я забыла, как сильно ненавидела его и что я вообще была пленницей. Я забыла обо всем, кроме своей руки, которая была прижата к его коже.

На секунду мы стали единственным существом в мире. А потом вспыхнула искра. Электрический разряд пронзил меня, как удар молнии, как будто кто-то щелкнул выключателем, который я не могла отключить.

Мои глаза распахнулись, я ахнула и посмотрела вниз. Мои руки светились от сияющего света, который вливался в него.

24

Кейден

В течение часа ничего не происходило. А затем мои нервы взорвались от удовольствия, когда магия Саманты вспыхнула, и ее свет пробежал по моей коже.

Она качнулась вперед, рот открылся в беззвучном стоне, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать рычание. Ее прикосновение было почти невыносимым. Было прохладно и тепло, и это ошеломило мои чувства, как будто я вышел на дневной свет после того, как прожил свою жизнь в темноте.

Что происходило? Везде, где была боль, был экстаз… а потом ощущение ушло.

Она отшатнулась от меня, на ее прекрасном лице отразился шок.

— Срань господня.

Срань господня, это точно.

Я поднял руку и изумился. Шрамы начали заживать, и светящиеся линии отступили. Но самое главное, боль почти прошла. После месяца почти бесконечной агонии я смог думать. Боль была подобна водопаду, ревущему в моей голове, непрерывному шуму, из-за которого было трудно сосредоточиться или даже думать. Но теперь это ушло, сменившись блаженной тишиной.

Я с благоговением повертел рукой.

— Это работает… твоя магия работает.

Мы встретились взглядами, наша грудь вздымалась так, словно мы оба взбирались на гору.

Это не просто сработало — это было ошеломляющее наслаждение, которое пронизывало всё моё тело. Я не хотел, чтобы это заканчивалось. Меня переполняло возбуждение, и я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться. Я не мог отвести взгляд от капель пота, блестящих на её шее и груди.

Она была ответом.

Дюжина ведьм, магов и других волшебных существ пытались залечить рану своими зельями и заклинаниями, но Саманта преуспела там, где другие потерпели неудачу.

Ее магия делала нечто большее, чем просто исцеляла меня. Это пробудило дикое желание, потребность упиваться ароматом ее напряженного тела, проводить губами по ее плоти и ощущать вкус пота, выступившего на ее коже. Поклоняться ей так, что даже менады покраснели бы.

Соблазн исцеляющей магии.

Не было никаких сомнений, Саманта тоже это чувствовала. Ее глаза вспыхнули удивлением и желанием, и я почувствовал, как внутри нее поднимается потребность, требующая освобождения.

На секунду она сделала едва заметный шаг вперед.

Животное внутри меня побуждало меня прижать ее к себе, но я сопротивлялся с той малой долей сдержанности, которая у меня еще оставалась. Как бы сильно я ни жаждал ее губ, я бы никогда не воспользовался ею. Ее душа была слишком чиста, чтобы быть запятнанной моей.

Меня охватило сожаление, и я вырвал свою руку из ее хватки. Я открыл рот, чтобы объяснить, но из коридора донесся голос Мел:

— Он занят. Приходи позже.

— Но дверь открыта, — сказал Аурен.

Гнев заглушил все остальные эмоции, бурлящие во мне. Мой брат. Я проклинал судьбу, которая создала его. Этот ублюдок по видимому рассчитал время и был единственным, у кого хватило наглости потревожить меня в моих покоях.

В глазах Саманты мелькнуло замешательство, когда она поняла, насколько мы были близки, и она отступила в другой конец комнаты.

— Мне нужно идти.

Я поднял руку, чтобы закрыть дверь, но Аурен протиснулся внутрь, несмотря на протесты Мел. Он резко остановился, когда увидел Саманту, его глаза горели любопытством и интригой. Моя рука опустилась к поясу, но топора там не было.

Саманта выглядела восхищенной, и раскаленная добела ярость заструилась по моим венам.

— Я занят.

— Я вижу это, — одобрительно произнес мой брат, не сводя глаз с Саманты.

Она попятилась, сглотнув.

— Я уже собиралась уходить. Извините меня.

Прежде чем я успел возразить, она проскользнула мимо Аурена и вышла за дверь. От ее внезапного отсутствия у меня перехватило дыхание. Я сделал шаг в погоню, но остановился. Мел что-то воскликнула снаружи, и я услышал, как они уходят по коридору. Я глубоко вдохнул, пытаясь очистить свой разум, но получилось наоборот. Ее аромат меда и лаванды витал в воздухе, как афродизиак, от которого у меня закружилась голова.

Аурен ухмыльнулся.

— Прости, что беспокою тебя, дорогой брат. Я не знал, что у тебя новая любовница. Либо она очень хороша, либо тебе не хватает практики. Она пробыла здесь недолго.

Гребаный мудак.

Я взмахнул рукой, и дверь захлопнулась.

— Пленница. Не любовница. Я добывал у нее информацию.

Аурен встретил мой разъяренный взгляд широкой ухмылкой и усмехнулся.

— Я в этом сильно сомневаюсь, учитывая твою склонность к блондинкам. Я заметил ее и Меланте в коридоре. Она не похожа на пленницу.

Я повернулся спиной, наматывая бинты на рану. Последнее, чего я хотел, это чтобы мой брат узнал, до какой степени я теперь зависел от нее.

У нее была какая-то власть надо мной, которую я не понимал. Теперь я был уверен в этом. Я почувствовал связь между нами — пугающее ощущение того, что кто-то другой контролирует ситуацию. С силой исцелять, ранить и подчинять себе мой разум. Я не сомневался, что в руках фейри она положит мне конец.

Я должен был найти способ контролировать ее, держать подальше от них. И от него. Правда была ясна: я никогда не смогу отпустить ее на свободу.

Заложив руки за спину, я повернулся к нему лицом.

— Она просто работает, чтобы заслужить свою свободу. Снабжает меня информацией. Больше ничего.

Аурен присоединился ко мне на балконе.