Какао, Клаусы и контракты (ЛП) - Торн Ава

— Привет, мам.

Она аккуратно отложила вязание.

— Значит… вот чем ты занималась вместо того, чтобы отвечать на мои сообщения.

— Это сложно...

Мама совершенно бесстыдно окинула Кэная взглядом с ног до головы.

— Я тебя помню. С рождественской ярмарки. Значит, всё-таки погналась за мужчиной, да, Сильви? — она подмигнула мне.

— Мам!

— Боюсь, всё было наоборот, миссис Хартвелл, — мягко возразил Кэнай, его уши слегка порозовели. — Как только я увидел вашу дочь, я бы пробежал хоть до края света, лишь бы она посмотрела в мою сторону.

Моё лицо загорелось.

— Кэнай!

— О, он мне нравится, — расплылась в улыбке мама. — Кто есть кто? Хочу не запутаться.

— Белобрысый с влюблёнными глазами — это Кэнай, — сообщила бабушка Роз, устраиваясь в кресле с видом человека, готовящегося к отличному шоу. — А тёмный с ухмылкой?

— Таймур, мэм, — он помахал рукой.

— А большой и красивый, который пытается слиться с моими обоями? — с явным интересом спросила бабушка.

— Алекси, — пробормотал он, густо покраснев под бородой.

— И я полагаю, вы трое сейчас объясните, почему фея, изображающая дружелюбную старушку, поселилась в нашем городке?

В комнате повисла тишина.

— Ты знала? — спросила я.

— Разумеется, знала. Ты забываешь, Сильви, я выросла в Ирландии. Мы оставляли молоко и хлеб для фейского народа. Я не видела ни одной с тех пор, но узнала её сразу. Эта женщина слишком много лет проявляла к нашей семье подозрительный интерес — всегда расспрашивала о тебе. О твоей карьере, делах, о том, встречаешься ли ты с кем-нибудь, — она фыркнула. — И ты ещё удивлялась, почему она мне не нравилась.

— Почему ты ничего не сказала?

— Потому что вы, молодёжь, никогда не верите тому, что у вас прямо перед глазами. К тому же мне восемьдесят два, я на пенсии, дорогая. Какое бы магическое безумие она ни замышляла — это было не моей проблемой, — бабушка Роз посмотрела на меня поверх очков. — Пока это не стало твоей проблемой.

Мама переводила взгляд с одного на другого, явно растерянная.

— Подождите… миссис Паттерсон — это что вообще сейчас было?

— Фея. Представительница волшебного народа, — вздохнула бабушка. — Постарайся не отставать, дорогая. И она что-то с тобой сделала.

Её взгляд стал куда менее дружелюбным, когда она окинула мужчин с ног до головы.

— Что-то, что привлекло внимание вот этого.

Мои партнёры неловко пошевелились за моей спиной.

— Миссис Хартвелл... — начал Кэнай.

— Для тебя — мисс Хартвелл Эсквайр, молодой человек. И хотя моя Сильви — взрослая женщина и сама делает свой выбор, ты находишься в моём доме, и если я выясню, что кто-то из вас...

— Бабушка, всё не так. — Я встала между ней и мужчинами, будто собиралась защищать трёх огромных оборотней-оленей от восьмидесятидвухлетней женщины. И, честно говоря, возможно, мне и правда стоило.

— Тогда как это, милая?

— Сильви, если позволишь, — Кэнай положил руку мне на плечо, и я кивнула.

В воздухе закружились снежинки, и я поняла, что он снимает гламур — с себя и остальных. Мама громко ахнула, а бабушка просто скрестила руки на груди.

— И я должна впечатлиться?

— Сложная публика, — рассмеялся Таймур, его длинные шелковистые волосы всё ещё развевались в магической снежной буре.

— Самая сложная, — согласилась я, наблюдая, как выражение лица бабушки остаётся абсолютно невозмутимым, несмотря на реальную магию, происходящую у неё в гостиной. — Бабушка дважды выступала в Верховном суде. Немного блестящего снега её не напугает.

— Трижды, — поправила бабушка. — И я выиграла все дела. А теперь, мальчики, вы собираетесь объяснить, почему втянули мою внучку в то, что я могу предположить лишь как некую магическую юридическую ситуацию, или мне начинать выставлять вам счёт за своё время? Мой почасовой тариф астрономический.

Мама, всё ещё уставившаяся на рога с открытым ртом, наконец обрела голос.

— У них… у них… Сильви, почему у них из головы это растёт?

— Это рога, мам.

— Я это вижу! Почему у них рога?!

— Потому что они оборотни-олени, работают на Санта-Клауса и нуждаются в юридическом представительстве, чтобы объединиться в профсоюз против эксплуататорских трудовых практик, — выпалила я на одном дыхании и тут же пожалела об этом, когда обе женщины уставились на меня.

— Санта-Клаус, — ровно повторила мама. — Тот самый Санта-Клаус?

— Вообще-то он скорее древняя магическая сущность, — буднично добавил Алекси. Когда все посмотрели на него, он неловко поёрзал. — Что? Это правда.

Бабушка Роз откинулась в кресле, и на её лице появилась медленная улыбка — та самая, которую я узнавала по каждому её рассказу о зале суда.

— Значит, вам нужна помощь моей внучки в ваших… трудовых переговорах с древним богом?

Мужчины переглянулись.

— Да… — неуверенно ответил Кэнай.

— И я полагаю, ваш интерес к ней не совсем профессиональный, учитывая, как вы кружите вокруг неё, будто она может испариться в любую секунду.

— Да, они все мои… партнёры.

— Партнёры? — переспросила мама. — Типа друзья?

— Нет, мам. Не типа друзья.

— Я просто пытаюсь понять! Моя дочь уехала на Рождество и вернулась с тремя… тремя оленьими парнями, которые хотят засудить Санту?

Она смотрела на меня, и впервые за много лет я не понимала, о чём она думает — и это меня пугало.

— Ох, милая, — наконец сказала мама. — После всего, через что мы, женщины, прошли, разве мы не заслужили маленькое удовольствие? Или три?

— МАМА!

— Что? Я просто говорю: если магия реальна, Санта реален, и ты получаешь в придачу трёх потрясающих мужчин — по-моему, это победа.

Бабушка Роз издала звук, который вполне мог быть смешком.

— Я полагаю, вы здесь не просто для того, чтобы представить нам свой гарем.

— Они не мой...

— Технически — наш, — услужливо вставил Таймур.

— Вам нужна юридическая помощь, — перебила бабушка. — Очевидно. Вопрос в том, какая именно.

Я глубоко вдохнула и начала объяснять: трудовые практики Северного полюса, годы неудачных попыток организации. Бабушка Роз слушала с той же сосредоточенностью, что всегда, иногда задавая острые вопросы, которые сразу били в самую суть.

— И вам нужно всё это провернуть к Рождеству? — спросила она.

— К Рождественскому сочельнику. Именно тогда назначены финальные переговоры.

— Это через два дня, Сильви.

— Я знаю.

Она долго смотрела на меня, и я увидела, как что-то меняется в её взгляде — гордость и тот самый огонь, которым я всегда так восхищалась.

— Ты звучишь совсем как я, — тихо сказала она. — Тогда не будем терять время.

— Ты поможешь?

— Конечно, помогу. — Бабушка Роз встала, внезапно выглядя на десять лет моложе. — Мне эта миссис Паттерсон никогда не нравилась. Пора показать этой зануде, чей это город.

Она выпрямилась — все свои метр пятьдесят семь чистой власти.

— Ну что ж. Похоже, я выхожу из отставки. Грейс, дорогая, позвони тёте Патриции. Скажи, нам понадобится её налоговая экспертиза по делам о краже заработной платы.

— Краже зарплаты? — переспросила я.

— О да. Если эти мальчики работали по контрактам с нарушениями, им полагается компенсация с процентами. За столетия, я полагаю. — Улыбка бабушки стала хищной. — Мы выжмем из Санты всё до последнего. А теперь — кто хочет кофе? Ночь будет длинной.

— Я тоже с вами, — вскочила мама.

Кэнай усмехнулся:

— Хорошо, что нас трое.

Глава 24

Я ехала верхом на Кэнае, пока мы летели к библиотеке. Ночное небо было идеально чистым.

Бабушка Роз сидела боком на Алекси — совершенно прямо, с королевской осанкой, — а мама цеплялась за Таймура изо всех сил. Через связь я чувствовала, как Кэнай тихо смеётся.

— Прости за семью. Я знаю, они могут быть… ну… слишком.