Тихоня в Академии Драконов (СИ) - Томская Светлана

Он отступает на шаг назад и отворачивается.

Скидываю камзол и начинаю поспешно натягивать на себя рубашку, ещё хранящую тепло его тела, вдыхая знакомый запах с горчинкой, терпкий, дурманящий.

Слишком поздно соображаю, что, стоя рядом с костром, я отражаюсь во всех этих обсидиановых зеркалах. И меня безусловно видно, хоть отворачивайся, хоть нет. Надеюсь, у магистра хватило деликатности закрыть глаза.

Рубашка просторная и длинная, доходит мне до середины бедра. Вполне приличная для моего бывшего мира. Но ткань тончайшая, белая и, кажется, полупрозрачная. Нужно побыстрее натянуть сверху камзол. Ещё раз оглядываю себя и замечаю на боку тёмное пятно. Тяну рубашку, пытаясь разглядеть, и в следующий момент вскрикиваю от ужаса.

Молниеносное движение, и Кристиан уже рядом, его руки держат меня за плечи:

– Что случилось?

– Кровь, – шепчу я. – Ты ранен?

Поднимаю голову и тону в его глазах.

Подушечка большого пальца проходится поглаживающим движением по моей скуле, и кисть Кристиана соскальзывает на мой затылок. Его сильные пальцы захватывают волосы и оттягивают их вниз, заставляя меня поднять голову.

– Есть один способ быстро вылечить рану, – хрипло говорит он и накрывает мои губы своими.

Под моими ладонями обнажённая кожа торса, и я плавлюсь, чувствуя, как под ней перекатываются мощные мышцы.

На этот раз и поцелуй глубже, и ощущения ярче, и… я активнее. Моими губами и языком как будто кто-то управляет. Рука Кристиана соскальзывает ниже поясницы и сжимает мою ягодицу, пока ещё через плотную ткань камзола. И я, застонав, подаюсь бёдрами вперёд, краешком сознания понимая, что делаю это помимо моей воли.

И это отрезвляет.

Пытаюсь отстраниться, но Кристиан держит крепко, а мои руки ватные и категорически отказываются повиноваться. Я словно под гипнозом. И только мой язык продолжает дерзко и бесстыдно сплетаться с языком мужчины. Я беспомощная игрушка в чужих руках. Или в когтях?

Изнутри растёт протест. Так я точно не хочу.

Улучив момент, резко стискиваю зубы на нижней губе Кристиана, и он, охнув от неожиданности, отшатывается, отпуская меня.

– Я так не хочу, – повторяю свою мысль вслух.

Кристиан делает шаг назад, стирая тыльной стороной кисти кровь с губы.

Внутри меня дрожь. Я же знаю, что возбуждённые мужчины, если им отказать в последний момент, становятся агрессивными. Ну не изгладилась память о прошлом. И я инстинктивно трясусь в ожидании повторения истории с Антоном. И бежать здесь некуда… разве что в одно из обсидиановых зеркал.

Но Кристиан неожиданно улыбается.

– Прости, я должен был сразу же понять, что твоя дикарка может попытаться взять власть над тобой. Ещё немного, и я сорвался бы.

«Ну и хор-рошо было бы, – звучит в моей голове огорчённое. – Я бы не возр-ражала».

«А меня ты спросила?»

Но ей явно наплевать на моё мнение.

«Тер-ряешь вр-ремя», – рявкает она и замолкает.

– И немудрено, – продолжает Кристиан. – Ты так пахнешь и так вкусно целуешься.

– Это не я, – вырывается у меня.

Но Кристиан качает головой, и на его губах тёплая улыбка. Смотрю заворожённо на выступившую капельку крови.

– Точнее, не только ты, – поправляет он, слизывая кровь с губы, и от этого у меня внутри возникает сладкий спазм. – Если бы ты совсем не хотела, твоя драконица не посмела бы так открыто себя проявить.

Он ведь прав. Чувствую, как краска заливает мои щёки, но я не намерена вот так сдаваться. Кристиан всё ещё слишком близко. Горьковатый запах цитруса дурманит мой разум. Может, это всё-таки магия? Что если он именно с помощью магии покоряет женские сердца? Фу, какая гадкая мысль. Мне становится стыдно. Я просто пытаюсь как-то оправдать свою тягу к нему. Разве такому мужчине, как он, нужна магия? На всякий случай отступаю назад в поисках той границы, за которой у меня будет больше шансов удержать в узде свои собственные желания. И хватаюсь ещё за один шанс выстроить барьер между нами:

– И в конце концов у тебя есть невеста.

На лице Кристиана искреннее удивление.

– Какая… ах, ты о девушке, которая приехала утром.

– О девушке, с которой ты целовался у всех на виду на пороге столовой, – кажется, у меня появляются рычащие нотки. – Только не говори мне, что это твоя сестра.

– Не скажу, – усмехается он. – Это сестра императора. И да, если ты хочешь знать правду, у меня были с ней отношения, но это в прошлом.

– Но она, видимо, так не считает.

Кристиан качает головой:

– Через месяц она выйдет замуж за Владетеля Северного Архипелага. Обычный династический брак во имя блага государства. Так что говорить тут не о чем.

Чувствую, что этот разговор ему неприятен. Делаю свои выводы. На ум приходит только одно объяснение: он всё ещё в неё влюблён. А я в данной ситуации способ отвлечься.

Но вслух об этом не говорю. Поджимаю губы и тихонько бочком отступаю к костру. Пусть лечит своё разбитое сердце с кем-нибудь другим. А в его разговоры об истинности пусть верят те, кто ещё наивнее меня.

Кутаюсь плотнее в камзол магистра и только теперь вспоминаю о пятне крови на рубашке.

– Постой, так что с твоей раной? – на всякий случай выставляю одну руку ладошкой вперёд, чтобы предупредить, что больше это не будет поводом для поцелуев.

Кристиан морщит лоб:

– Харуг меня возьми, я ведь забыл, – он изворачивается и разглядывает свой правый бок, потом поворачивается им ко мне.

Со своего места в неверном свете костра вижу только бурое пятно.

– Ещё одно подтверждение, – бормочет Кристиан, а потом обращает взгляд на меня: – Только истинная пара во время близости способна залечить рану. Кровь остановилась. Только шрам остался.

Ой, всё, сейчас он скажет, что нужно продолжение, чтобы убрать шрам. На всякий случай делаю ещё шаг назад.

– Спасибо, – говорит Кристиан и неожиданно оказывается рядом со мной. – Куда?

Он прихватывает меня за плечо. От его движения и моей попытки вырваться полы камзола начинают опасно расходиться. Хмыкнув, Кристиан отпускает меня, но только для того, чтобы запеленать в свой камзол и подхватить на руки.

– Успокойся. Ты сейчас не о том думаешь.

Он несёт меня к костру и опускает на удобный тёплый камень поближе к огню. Сам садится на соседний. У меня вырывается вдох разочарования из-за того, что я больше не чувствую его рук и его тепла. Очень логично, особенно после того, как я решила держаться от него подальше.

Я в растерянности:

– Откуда ты знаешь, о чём я думаю?

– Твои эмоции. От тебя пахнет ревностью, недоверием, и всё это вперемешку с желанием.

– Разве у эмоций есть запах?

– Есть, но только для моего дракона. У него уникальная способность, – Кристиан прикладывает палец к губам: – Тс-с-с. Это тайна. Об этом знает лишь мой император.

Я потрясённо спрашиваю:

– Но почему ты открываешь это мне?

– Я просто хочу быть с тобой честным. Мне уже не нужны подтверждения того, что ты моя истинная. Ты должна знать: я не могу читать твои мысли, но я чувствую запах каждой твоей эмоции.

– Как будто мне теперь станет легче. Ведь это ужасно: знать, что ты для кого-то открытая книга. Ты не думаешь, что теперь мне захочется держаться от тебя подальше?

Хмыкает:

– У тебя не получится.

– Какая самоуверенность.

– Ты не огорчена, – нагло заявляет Кристиан.

Резко выдыхаю.

Внутри у меня буря эмоций: смятение, злость, растерянность и даже чуточка злорадства, мне становится даже интересно, как сейчас он воспримет эту какофонию. Но Кристиан говорит о другом, и его слова так важны, что я на время забываю о своём негодовании:

– Тебе придётся научиться приручать свою вторую половинку, и самое сложное, что я ещё плохо представляю, как именно это делать.

– Что ты имеешь в виду?

– Несколько тысяч лет назад маги научились подчинять себе драконов. Нас учат этому с детства. К моменту первого пробуждения нашей второй ипостаси мы должны уметь создавать усмиряющее плетение.