Бедовый месяц (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

— На вас сегодня будет достаточно украшений, леди Торн.

— Тогда просто сниму вторую, — прошептала в ответ.

— Буду ждать вас внизу, — самым деловым тоном объявил он, словно не проделывал все эти штуки, заставляющие меня одновременно трепетать от восторга, чувствовать себя дурой и обмирать от неловкости.

Бодрячком Филипп пошагал к дивану. Обалдело моргнув, я проследила, как он надел смокинг, одернул рукава рубашки, поправил галстук-бабочку и преспокойненько направился на выход. Он вышел, ни разу не обернувшись, а я еще некоторое время таращилась на дверь, словно за ней прятался проход в иной мир.

В чувство меня привел очередной скрипучий сигнал. Открыть крышку на шкатулке удалось не сразу — оказалось, руки предательски дрожали, а влажные пальцы соскальзывали с замочка. Пришлось сделать три глубоких вздоха и подержаться за стучащее сердце, пытаясь понять, что за вспышка нежности случилась в моем муже. После этих успокоительных манипуляций я все-таки справилась с нервами и ответила тетушкам, что жду их.

— Мы сейчас из тебя красавицу сделаем! — объявила Клементина, входя в номер. — Не хуже, чем тот столичный хмырь на свадьбе.

— Даже лучше! — согласилась Лидия, до глубины души оскорбленная, что ее не допустили до прически невесты, и продемонстрировала сундучок с женскими сокровищами.

Пару лет назад она решила выучиться на личную горничную, получила рекомендацию и предусмотрительно передумала идти в услужение, чтобы не портить карму единственной племянницы. Зато теперь умела хитро закручивать волосы щипцами. У меня-то кудрей было предостаточно, даже перебор, а соседки по улице перед каждым городским праздником записывались в очередь и испытывали восторг от причесок, даже если мастерица прижигала им волосы.

— Какая прелесть у тебя на пальце! — воскликнула Клементина, натренированным глазом заметив кольцо. — Муж подарил?

— Свадебный подарок, — пояснила я, позволяя тетушка на свет рассмотреть, как играли грани в драгоценных камнях-лепестках.

— Благословите святые заступники тот день, когда ты вышла замуж за этого человека! — вздохнула Клементина. По-моему, для женщины, никогда не отличавшейся особенной религиозностью, она слишком часто обращалась к святым. Глядишь, уверует.

— Он подарил из благодарности, — заключила Лидия и с таинственным видом покивала, дескать, дело говорю. — Во всех романах после первой ночи мужчины дарят украшения. Сразу видно, что твой муж глубоко начитанный человек! Знает, как угодить женщине.

Я сердито глянула на оживленных тетушек и убрала руку с кольцом.

Сборы отчего-то вышли суетливыми, словно после назначенного времени двери клубного зала заблокируют, и попасть внутрь не удастся. Некоторое время Лидия возилась с прической. Оказалось, что она умела не только орудовать завивочными щипцами, но с помощью расчески и булавок превращать пышную шевелюру в высокую элегантную прическу.

Щеточка с угольной краской аккуратно касалась ресниц, а Лидия вдохновенно рассказывала, как замечательно провела время на склоне и познакомилась со сказочным мужчиной. Лыжным тренером.

— Такой предупредительный. Мы вместе искали лыжные палки, — мечтательно тянула она, а потом, никак от переизбытка чувств ткнула щеткой мне в глаз и тут же скомандовала: — Не моргай!

— Не могу, — простонала я.

— В той замечательной книге, которую тебе на свадьбу подарили, сказано, что красота требует жертв, — нравоучительно произнесла Лидия. — Так что терпи.

— Вряд ли они имеют в виду, что надо остаться без глаза.

— Матерь божья! — вдруг вскрикнула тетушка, разыскивающая в спальне потерянную сережку, и ворвалась в гардеробную: — Тереза Вудсток!

— Торн, — не побоялась поправить Лидия.

— Вот именно! Торн! — Клементина подбоченилась, что было не очень хорошим признаком. — Фамилия новая, а замашки старые.

— Сережка нашлась? — уточнила я без особого трепета. Тетушка вчера утратила доверие, так что вжимать шею в плечи никто не собирался.

— Сережка нашлась! — Она с возмущением продемонстрировала потерянное украшение. — А еще в кресле нашлась какая-то хвостатая дрянь! В жизни такой образины не видела. Хотела пощупать, а та живая и шипит!

— Так зачем ты к нему полезла? — удивилась я. — Спит себе зверь, никого не трогает.

— Думала, это муфточка. Зачем ты опять в дом всякую гадость таскаешь? Мало нам приблудных котят, ты теперь мужа своими страхолюдинами мучаешь?

— Его купил Филипп, — не моргнув глазом, соврала я.

Имя моего мужа подействовало на тетку, как успокоительная настойка. Она удивленно примолкла и проворчала:

— Он, выходит, из ваших? Из защитников животных?

Прозвучало, как ругательство. Впрочем, тетушка действительно считала эти слова страшным ругательством, проклятьем и способом унизить собеседника.

— Ну… — Я почесала зудящий кончик носа, словно от вранья он начал расти. — Мы решили завести экзотического питомца.

— Лучше бы вы детей завели, — буркнула она.

— Ты взрослая женщина, а как будто не в курсе, что детей не заводят, а рожают, — фыркнула я.

— И что?

— И то, что это дело небыстрое.

Тетка веско припечатала сережку на туалетный столик и, что-то бормоча себе под нос, кажется, предсказывая, сколько кошек мы заведем в особняке, спряталась в гардеробной.

— Какое платье достать? — донеслось оттуда.

— С золотым кружевом, — попросила я.

Понизив голос до заговорщицкого бормотания, Лидия проговорила:

— Между прочим, в той книге еще говорилось, что одинаковые увлечения помогают супругам достичь взаимопонимания.

— А если увлечения разные? — осторожно уточнила я.

— Тогда ссор избежать не удастся, — припечатала тетка. — Но они написали, что мужчину надо хвалить. И кормить! Ужином, приготовленным своими руками. Так и велели: «Пусть почувствует любовь, вложенную в еду». Но ты не умеешь готовить.

— Не умею, — согласилась я с полной несостоятельностью на кухне.

Да и потом, в столичном особняке служит отличный повар! Будет странно спускаться в кухню, обугливать гренки и делать вид, что ничего вкуснее муж в своей жизни не попробует.

— Значит, остается хвалить! — Лидия заговорщицки кивнула. — Я сегодня испробовала. Поверь, действует безотказно.

— Какую часть мужчины надо хвалить? — на всякий случай, уточнила я. Вдруг пригодится?

— Похвали глаза.

Немедленно вспомнились ледяные стальные глаза мужа. Иногда в них появлялись эмоции, а не только вежливый интерес. Но чаще всего он не смотрел, а как будто нанизывал на остро-игольчатый взгляд.

— Мне не нравятся его глаза, — призналась я. — Такие холодные. Аж до мурашек иногда пробирает.

— Ну что-то ты же можешь похвалить, — удивилась Лидия. — Он у тебя, как главный герой «Невесты для дракона», только лучше.

— А дракон в книге был мужчиной? — заинтересовалась я.

— Еще каким! Твой муж его уже переплюнул по всем пунктам, — уверила младшая тетка.

Я попыталась представить лицо Филиппа, но оно так сверкало, что ничего разглядеть не удавалось. Пришлось вспомнить, что именно мне больше всего понравилось на портретной карточке, присланной летом с предложением о знакомстве.

— Мне нравится его нос, — заключила я. — И губы! Отличные губы!

— Вот и хвали их, — посоветовала Лидия. — Главное, при этом не забывай изображать милую дурочку. Мужчины обожают восхищенных милых дурочек, которые осыпают их комплиментами.

Однозначно, мы с Лидией знакомы с разными мужчинами.

Как выяснилось, еще умная книга о приручении мужей в домашних условиях советовала непременно задерживаться хотя бы на десять минут. Лучше, конечно, на полчаса, если в супруге уже достаточно выдрессирована выдержка.

К семейной жизни Филипп был упакован не только выдержкой, но фанатичной пунктуальностью, и в холл гостевого дома я спустилась раньше. На пресловутые десять минут. Вдруг вместо клубного зала сначала заверну в дегустационный, а потом начну искать место встречи методом перебора? По внутреннему ощущению я практически опаздывала! Придерживая длинный подол весьма смелого платья в приглушенном цвете «туманная роза», не шла, а буквально летела… вперед. В принципе, вперед, без особого направления.