Обреченные стать победителями (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

– Ничего. Не стесняйся, подслушивай дальше, – отмахнулась я.

– Да не камень бросить, а дротик! – отчаянно забормотал сквозь зубы Ботаник.

– В Форстада?

– В мишень!

– Как ты бросаешь дротики в мишень, я уже видела. Не переживай, у меня получится не хуже.

– Надо, чтобы лучше! – простонал он, похоже, начав стремительно  трезветь.

– Вот об этом стоило раньше подумать, – похлопала я расстроенного парня по плечу.

Как говорил бессмертный теткин вышибала, обучая меня игре в дротики, во всех азартных играх самое главное, чтобы противник считал тебя, Аниса, полной неумехой. Судя по глумливым улыбкам соперников, они уже приготовились заказать за счет Флемминга Квинстада самое дорогое в таверне вино и закусить самым обильным блюдом от главного повара.

– Кто начинает? – деловито поинтересовалась я, взвешивая стрелочки в руке. На них лежало заклятье, блокирующее магию. Видимо, чтобы народ не мухлевал.

– Дамы вперед, – ухмыльнулся напарник Илая.

– Благодарю.

– Не переживай, если не попадешь, – хохмил он. – Мы пригласим вас с подругой за наш стол.

– Это так мило… – Жаль, что в таверне было слишком шумно, чтобы товарищ оценил зловещие интонации в голосе.

Дротик оправился в мишень. Острие распороло воздух и вонзилось точно в «яблочко».

– Надо же! – бросила я, оглянувшись к шокированным парням. – Попала! Кто следующий?

Старшекурсник промахнулся и немедленно прекратил зубоскалить. Стрелка отскочила от края мишени и свалилась на пол.

– Не переживай, мы пригласим вас с друзьями за наш стол, – тут же съехидничала я.

Пока мы обменивались колкостями на грани оскорблений, Ботаник совершил подвиг: собрался, затаил дыхание и попал в пределы игрового поля. Громче него от радости завопила только Тильда, не усидевшая на месте и с интересом следившая за поединком.

Пришла очередь Илая. Он занес дротик и вдруг замер, устремив взгляд в сторону обеденного зала.

– Не переживай, Форстад, тебя мы тоже накормим за нашим столом. В конце концов мы же команда, – подогнала я и тут же примолкла.

Между столами, заставляя адептов стремительно трезветь или делать вид, будто трезвеют, вальяжно расхаживался преподаватель по боевой магии Гариф. У некоторых ребят он проверял знаки Дартмурта на запястьях. Со стороны походило на то, что преподаватели устроили облаву на «зайцев», кому для профилактики дурного поведения предписали безвылазно грызть гранит магической науки, а они навели лоска, распрямили уши и через «дыру в заборе» дернули развлекаться в город.

Пока наша компания, вмиг растеряв азарт, настороженно следила за его перемещениями, Илай сжал мое запястье и шепнул на ухо:

– Эден, уходим.

Мы тихо отступили в сторону подсобных помещений, а потом скользнули в узкий коридорчик, ведущий к кухне.

– Знакомые лица! – зазвучал громкий голос Гарифа. – Бади, где ваш товарищ по команде господин Форстад-младший? Уверен, что видел его, когда входил в это ваше увеселительное заведение.

Тем временем мы втиснулись в чулан этого самого заведения, дерзко отвоевав место у метлы, швабры, деревянного ведра и ящиков с подозрительным алкоголем. Помнится, тетка тоже покупала подпольную сивуху за мелкие монетки и разбавляла приличное вино, а запасы прятала в погребе. Мысленно я сделал себе зарубку в этой таверне не пить ничего крепче ягодного морса.

Мы затаились, стараясь лишний раз не шевелиться, разве что дышали. Но и тут не очень повезло: в чуланчике, силами хозяина превращенном в винный погреб, густо пахло дешевой сивухой. Неужели нельзя было выбрать менее «ароматный» уголок, чтобы переждать облаву? Да и места для двоих захватчиков явно было маловато.

Неожиданно за хлипкой дверью раздались шаги, тихо заговорили люди. Кажется, в наше убежище собрались заглянуть!

– Эден, – прошептал мне на ухо Илай, – обещай, что не будешь бить в лицо. Куда угодно, только не в лицо! Не хочу ходить с синяками.

– Что? – не поняла я.

Он сгреб меня в охапку и, навалившись всем телом, прижал к стене. В один момент одна рука сжала талию, другая нахально начала задирать юбку, нос утыкался в шею. Я была готова бранно выругаться, но по голове тюкнуло черенком метлы, словно в назидание, мол, прикуси язык и наслаждайся, глупая ведьма, когда тебя еще потискает в темном чулане настоящий, стопроцентный аристократический придурок.

С метлой у нас точно были разные жизненные принципы!

Только я собралась оттолкнуть обнаглевшего парня, дверь распахнулась, и кладовую затопил свет. Илай нежно захватил мочку моего уха губами. Было и щекотно и приятно. По спине побежали мурашки, глаза сами собой закрылись, и из горла – из моего собственного родненького горла! – вырвался сладкий стон. Какая потрясающая фантазию непотребность!

– Эй, вы двое! У вас пять минут! И заплатите полсорима как за отдельный кабинет! – оценил обстановку хозяин таверны и захлопнул дверь.

Нас снова окутала темнота. Шаги и голоса смолкли. Опасность миновала, а мы по-прежнему стояли, тесно прижавшись. В ушах шумела кровь, сердце грохотало в груди.

– Форстад, – прошептала я, – ты тяжелый.

Он отстранился, уперся руками в стену, точно заключив меня в ловушку, опустил голову. Тело было напряжено, дыхание рвано.

– Ты можешь меня ударить, – проговорил он севшим голосом.

– Ага, помню. Куда угодно, только не в лицо.

Я поймала себя на абсурдном желании это самое лицо обнять ладонями. О том, что делать дальше, не задумывалась.

– Эден… спасибо, что подыграла.

Как говорила тетушка, куда деваться, когда уже прижата к стенке? В нашем случае в прямом смысле этих слов.

– Ну да. Одного не понимаю, – я наконец сумела стряхнуть оцепенение, – за ворота запретили выходить тебе, а мне-то за каким демоном прятаться?

Илай тихо засмеялся, поднял голову.

– Из солидарности с ближним.

– Из солидарности поддерживают голодовки, а я поддалась стадному инстинкту.

– Ты всегда такая самокритичная?

– Не дразни меня, мажор! Я все еще хочу тебя ударить, – буркнула я и быстро объявила:

– Выйду первой…

В зале по-прежнему полным ходом шел кутеж, словно не было никакой облавы. Друзья Илая пересели за другой стол, потеряв к нам всякий интерес. Возле мишени толпилась незнакомая компания.

– Ты где была? – накинулась на меня Тильда.

– В уборной, – не моргнув глазом, соврала я. – Косоглазый уже ушел?

– Ага, выловил парочку парней и был доволен, как рейнсверский крикун, – фыркнула она и кивнула в сторону Флемма, подпиравшего кулаком щеку и клевавшего носом. – У нашего Ботаника девичник точно удался!

На следующее утро по коридорам запорхали магические бумажные птички, сложенные из новых карикатур. Очередная издевательская листовка рассказывала о драке девчонок в холле главного учебного корпуса, Армасе в плаще королевского палача и содранном с крюков стяге Дартмурта. Выглядело так, будто соперницы сцепились из-за красавчика магистра. В общем, к последнему дню учебной декады бурлящий поток новых сплетен смыл историю о сластолюбивой парочке, плененной кустом, а я старательно изгоняла из головы воспоминания о хозяйственной подсобке. Честное слово, помнить о таком просто неприлично!

Вечером мы впятером спустились в подземелье. До зала лабиринтов добирались обходным путем: по неосвещенным извилистым проходам с такими низкими потолками, что просыпалось инстинктивное желание пригнуть голову. От бледных ламп в наших руках по каменному грязному полу и дышащим ледяным холодом стенам стелились изломленные тени.

– Парень подрабатывает помощником в деканате, – голос Илая звучал глухо. – Он сказал, что этот квест хорошо прочищает мозги. Его проходили на испытаниях пару лет назад.

– И что там? – буркнул Флемм.

– Лабиринт.

– Лабиринт о лабиринте, – прокомментировал он. – Все логично.

Мы уже шагали по холодному подземелью, нарушив как минимум десяток строгих правил академии, а он по-прежнему выступал против прохождения квеста в неурочное время.