Отступники (СИ) - "Schell"

— Значит, я слабак? — шептал он перед зеркалом, — Не-ет, я же…

Он не считал ту Тьму своей, слишком уж много боли она приносила. Получается, он и правда был слабейшим звеном?

На косяке двери висела пожелтевшая бумажка, записка, требования Уи, состоящие из множества упражнений, диет и прочих записей, но если кратко, то он просит похудеть на пару килограмм, подкачаться до нужного рельефа мышц. Видимо, даже Уи надоело смотреть на побитого и сломленного Абеля.

— Гимнастика… Бег? — читал Абель, — И где я буду бегать? По палубе? Плавание, метание копий, битва на ножах, мечах, топорах, стрельба из лука… Ох…

Абель нутром чувствовал, что, когда через месяц они прибудут в Королевство Изумруда, то его… «Весёлые» денечки закончатся.

Он ударил себя по лбу, потом потёр его, видимо, сильно ударил и о чём-то задумался, произнеся:

— Что-то давно тебя не слышал, — Абель взглянул в окно иллюминатора, куда врезались тёмные волны, — Эвелин.

Академия Рубина

— Пс-с, это она!

— Фау?! Она-то сильнейший маг Света?!

Пара зевак завидев Эвелин, что продолжает скрываться ото всех под именем Фау Грант, сбежали, скрывшись в туалете для мальчиков. В последнее время все так себя ведут, когда перед ним появляется Принцесса.

Когда результат её теста стал ясен, то Ректор Фе использовал все связи, чтобы внести правки в рейтинг магии, поставив Эвелин фон Краун на первое место в магии Света и выставив это напоказ. Конечно, для Академии Рубина там стояла Фау, а для всего мира — Эвелин.

На следующий день, когда люди увидели её цифры, то… Почему-то её стали бояться.

— Она же такая дура, откуда столько силы? — говорила какая-то рыжая бестия.

— Может она соблазнила старейшего мага? — отвечала ей подруга.

Эвелин не очень была рада стольким вниманием к своей персоне, с тем же успехом она могла не прятаться под маской "любвеобильной" и глупой Фау Грант. Для Академии Рубина там стояла Фау, а для всего мира — Эвелин.

И вдруг она почувствовала что-то такое, что не чувствовала уже на протяжении долгих месяцев — "Абеля". Она взглянула на небо, когда вышла из академии, цокнула языком и, не обращая внимания на эти ощущения, пошла дальше.

— Он всего лишь выдумка, ведь так? — говорила она себе.

Сзади подскочил Юджин, испугав девушку до чертиков и получив множество таких выражений, которых обычно не услышишь от принцессы королевства.

— Ну, какие планы на сегодня? — спрашивал Юджин.

— Как обычно, — отвечала безэмоционально она, глядя на то, как её парень достаёт сигарету из портсигара.

Грант лишь грустно вздохнул, после затяжки. Когда она так говорит — она идёт в госпиталь. Когда она так говорит — она идёт в госпиталь. Впрочем, Юджин и без того был рад, ведь… Сама Эвелин признала его! Для этого всего лишь нужно было убить её подругу! Но, если забыть о страже, что в последнее время часто караулит Юджина, то его жизнь кажется для него раем на земле. Так он думает, по крайней мере.

Фан-клуб Юджина, должно быть, сгрыз все ногти, когда узнал о том, что Юджин Грант и Фау Грант встречаются (они троюродные — им можно). А всё из-за того, что Фау окружает слишком много мужчин, начиная от парней, которые липнут к ней из-за её высокого ранга в рейтинге магии и до самого Ректора, что в последнее время вызывает Фау слишком уж часто на чаепития. А самое главное — говорила она по прибытию чаще всего о каком-то Абеле!

— Что же творится в её голове? — говорил Ректор Фе, когда наблюдал за парочкой из окна.

Эвелин медленно натягивала белоснежный халат, а потом и маску на лицо. Когда врачи увидели Эвелин в деле — они перестали препятствовать девушке в нахождении, а также в лечении пациентов. А вообще, им было достаточно знать две вещи: она Принцесса, она может излечить то, что не могут они.

— Ещё один, мисс Краун, — медсестра заглянула в гардеробную, — Их уже…

— Я знаю, — перебила Эвелин.

Принцесса кивнула. Сегодня с теми же симптомами в больницу попали двенадцать человек. Жар, диарея и тошнота.

Эвелин взяла планшет со стола, на нём была статистика: почти сотня инфицированных и один умерший… Она помнила того парня — это был мужчина, он слишком не хотел идти в больницу, а когда пришёл…

***

— Позовите мисс Краун! — кричал доктор.

Медсестры молча убежали на второй этаж госпиталя, что-то крича, кажется молясь, на лестнице.

Мужчине перевалило за тридцать, он владел цветочным магазином на окраине города, любил зверушек, в особенности — птиц. И… Однажды один такой клюнул его в глаз. Ну, подумаешь, с кем не бывает.

А на следующий рану начало нарывать, она и не думала заживать, но в больницу мужчина не шёл. Ещё через день он не смог встать с кровати — слишком уж болела голова. Прошло ещё два дня, когда началась тошнота, и ещё два, когда пришла диарея. Но он продолжал стоять на своём и отлеживался дома. Лишь когда, в очередной раз кашлянув, он обнаружил кровь на своём платке он понял — медлить больше нельзя.

Так он оказался здесь.

— О чёрт, — говорил мужчина, — Можно ведё-!

Его вырвало. И вырвало тем, что должно находится в теле человека — собственным желудком.

***

Эвелин поежилась.

На кровати лежала маленькая девочка, она выглядела, будто бы у неё морская болезнь — была такой же зелёной.

Эвелин села рядом с нею, сняв перчатку с руки. Яркое сияние появилось на ладони, после чего она прижала руку ко лбу девочки. Та затряслась, впрочем, как и все пациенты до этого.

— Ещё один? — говорила рядом стоящая медсестра, — И откуда они берутся?

— Из их тела, — ответила Эвелин, держа чёрный камень с красными вкраплениями в руке, — Они чем-то заражаются, зараза развивается в теле, а итогом становится затвердевание этого… Ну, вы поняли… После этого начинают проявляться все симптомы.

— А если не лечить, ну, как с тем парнем.

— Хм, — пожала плечами Эвелин, — Происходит то, что называется «Прорастанием», но что это значит — я без понятия.

На острове посреди Великого Океана

— А теперь попробуй победить меня здесь, — говорил Уи, — Ты же всегда спихивал всё на тряску и волны, так давай — победи меня в настоящем бою.

Они стояли на берегу моря, на гальке. Немного приятную, из-за ностальгии, боль ощутил Абель, когда галька впилась в ногу. Уи же, в свою очередь, чувствовал себя совершенно уверенно, видимо, кожа на подошвах его ног так огрубела от тренировок, что он вообще не чувствует маленьких камней.

В этот раз Уи хотел, чтобы нападал Абель, хотя обычно всё наоборот. Он держал привычный деревянный колышек — оружие, которое легче всего получить. Абель немного согнул колени, готовясь к такому понятию, как «скользнуть к врагу».

Но он сделал это, чтобы обмануть Уи, он, как думал Абель, будет ожидать именно такого движения, в то время, как Абель добрался до лысого за два прыжка (если бы не галька — всё бы обошлось и одним, большим прыжком).

Абель сделал фальшивый выпад, заставив Уи дернуться, а сам, переложив колышек из левой руки в правую, нанёс удар в бок. И Абель был уверен, что точно попал, но… Его маленькую ручку держала массивная рука лысого, он откинул его в сторону, и сказал повторить.

Парень скалился, в последнее время все на этом корабле обращаются с ним, как с ребенком.

Тогда Уи шагнул вперёд, мгновенно преодолев расстояние между ними, и замахнулся железным кинжалом, благо Абель успел вовремя пригнуться, прошмыгнув между ног Уи.

Лысый лишь рассмеялся и снова бросился на Абеля, нанося удар за ударом и тесня Абеля. Они приближались к дереву, когда под натиском Уи

— Слабовато для Принца, — цокнул Уи, — Ты видел мою записку?

— Чёрт… Видел, — разочарованно вздохнул Абель.

— Тогда вперёд! — Уи замахнулся и кинул Абеля на гальку, подарив этим пару синяков точно.

«Всё закончилось меньше, чем за минуту! Зря сократил дистанцию», — думал Абель, — «Нужно было бросить кол, да кидать кам… Чёрт, точно! Это же как проверка на интеллект: колышек против Уи не вариант, а против камней он бы ничего не сделал!»