Цветочная империя попаданки (СИ) - Милославская Анастасия

Я бросила холодный взгляд на патентного регента.

Прошли почти сутки и прямо перед Рубио в окрашенной воде стояла синяя роза.

– Хм, – он дотронулся до лепестка слегка прищурившись. – Но ведь была обычная белая роза…

– Краска. Она покрасила её, – озвучила я то, что уже повторяла днём ранее.

И я вчера не просто рассказала всё на словах, а даже написала чёткую инструкцию, как было положено по выданному мне шаблону.

– Точно, – нахмурился сеньор Рубио, окинув меня внимательным взглядом. А затем достал ту самую инструкцию и принялся её изучать.

Наверняка даже не удосужился вчера прочесть! Думал, что меня ждёт провал, вот и не стал утруждаться и изучать писанину какой-то наглой девицы.

Сеньор Рубио протянул руку, достал розу из вазы и понюхал. Он сделал это настолько небрежно, что мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не сделать ему замечание. Цветы любят ласковое обращение.

– Аромат сохранился, – пробормотал он и снова посмотрел на меня своими рыбьими глазами.

Я ещё сильнее занервничала. Почему-то мне всё время казалось, что меня вот-вот обвинят в колдовстве.

– Хосефина! – внезапно завопил Рубио так громко, что я едва не подпрыгнула.

Не прошло и десяти секунд, как дверь отворилась и в проёме показалась голова молоденькой девушки лет двадцати двух с кучерявыми чёрными волосами.

– Сеньор Рубио? – вопросила она.

– Проверь, было ли упоминание в общем реестре о розах нестандартного цвета, – обратился он к помощнице, а затем перевёл взгляд на меня: – Это займёт примерно… э-м… недели две. Сами понимаете, бумаг у нас довольно много…

Проблема в том, что розы действительно росли очень быстро благодаря той поливке, которую мне дала торговка-ведьма. По моим прикидкам их уже через неделю нужно будет срезать! А Рубио говорит две недели ждать… а вдруг потом ещё какая-то бюрократия? Не перезреют ли цветы?

На губах Рубио появилась довольная ухмылочка при виде моего побледневшего лица.

– Не нужно две недели! Я вчера увидела новую заявку на патент от сеньоры Армас и быстренько всё прошуршала. Ничего такого нет, сеньора у нас первопроходец в этом деле! – Хосефина довольно улыбнулась.

А сеньор Рубио же наоборот искривил губы и покосился на свою помощницу, которая не осознавала, что помешала ему подгадить мне.

Да, я была согласна, что пришла сюда «по блату» и не принесла материальной благодарности. Но в конце-то концов! Товар у меня действительно уникальный. Я же не с пустяком обратилась.

Цветочный бизнес – это огромные денежные обороты. А значит и большое вложение в экономику страны. Так чем синие розы хуже красных? Они наоборот дадут цветочному бизнесу новое дыхание. Может даже вернут моду на цветы. Сейчас мужчины всё больше предпочитали дарить своим дамам драгоценности и парфюм. По крайней мере такие сведения я нашла в одной из газет, проводившей социальные опросы.

– И что же ты проверила все бумаги? Прямо все-все? – Рубио выразительно посмотрел на помощницу, видимо, надеясь, что она поймёт его сигналы.

Но та была непробиваема:

– Абсолютно! Там работы совсем не на две недели, ну вы чего… я быстро справилась. У нас же всё отсортировано.

Рубио весь побагровел. Но я сделала вид, что не заметила, что его так легко уличили во лжи и желании сделать мелкую пакость.

– Какие мои дальнейшие действия? – нарочито скучающим тоном спросила я,

Патентный регент раздражённым движением потянул ящик стола на себя и извлёк оттуда несколько листков, а затем молча принялся что-то писать.

Хосефина прикрыла дверь, оставив меня со своим начальником наедине. Спустя несколько минут Рубио поставил на лист огромную синюю печать, придавив бумагу к столу.

– Готово! Мы внесём данные в реестр до завтрашнего дня. Вы официально являетесь человеком, который изобрёл синие розы! Поздравляю!

Я протянула руку и взяла листы. Они и были моим патентом, который защищал моё право реализовывать товар. Единственное, что меня смущало, там стояло имя Луизы Армас. Но сейчас по-другому я не могла поступить. Возможно, потом получится поменять его на моё? Время покажет.

Я вышла на улицу, чувствуя необычайную лёгкость. Несмотря на тяжёлые дни, жизнь продолжалась.

Я уже общалась с местными продавцами цветов. Большая их часть не слишком-то поверили моим словам о том, что я могу сделать синие розы, кое кто даже был чрезвычайно груб. Но нашлись четыре владелицы магазинов, которых мне удалось убедить. И они очень ждали моих особых синих роз. Надо бы показать им образцы и договориться о поставках… Я прижала к груди патент, счастливо улыбаясь.

Вечером, когда я уже развезла образцы хозяйкам четырёх магазинов и заручилась их согласием, меня ожидала на столике пачка писем. Обычно на дядино имя приходили счета, предложения от иностранных поставщиков роз купить у них образцы по баснословным ценам, но среди них я увидела своё имя. Сердце ёкнуло, потому что я знала от кого оно.

Прошло всего пару недель, как Маркос уехал. Но это было уже второе его письмо, не считая записки, которую он оставил перед отъездом. Прошлые его послания я оставила без ответа, и даже не прочитала. Малодушно выбрасывала, не желая видеть ни строчки, написанной им.

Но сегодня у меня было хорошее настроение. Дома собирались накрыть скромный, но праздничный ужин в честь наших первых шагов в цветочном бизнесе. Все улыбались, впервые со дня, когда барона обнаружили недвижимым в кабинете. Даже прислуга перестала глядеть на меня волком, как на приживалку.

Поэтому я решила открыть письмо мужа. Мне казалось, что ничего не испортит мне настроение.

Я села в кресло и посмотрела на ровные буквы, выведенные аккуратным почерком. Имя Луизы Армас, которое я уже считала своим, синело, чернилами на белой бумаге.

Я знала, что Маркос трогал это письмо, и от одного осознания этого внутри появился необъяснимый трепет. Я поднесла письмо к лицу и вдохнула, уже зная, что почувствую.

Его запах.

Я узнала бы его среди тысячи других.

Наша жуткая связь крепла, и я винила в этом себя. Потому что не могла заставить себя заниматься другими делами и не вспоминать мужа.

Нечто мерзкое жило внутри меня. Ворочалось, тревожа меня и без конца требуя вспоминать о Маркосе. Его волосы, отливающие серебром в лунном свете. Глаза цвета расплавленного янтаря, скользящие по моей коже. Его сильные руки, сжимающие меня с такой горячностью, что казалось даже платье сейчас расплавится. Его голос, отравой вползающий в уши.

Я встряхнула головой, сбрасывая наваждение. Выпрямила спину, приняла безучастный вид и быстро вскрыла конверт.

«Ты молчишь, Луиза, хотя я приказал тебе писать мне. Могу предположить, что напугал тебя своим напором, но я жду ответов на те вопросы, которые были в прошлом моём письме. Не вынуждай меня думать, что ты решила, будто я уеду, и мы больше никогда не увидимся. Это не так. Я слов на ветер не бросаю…»

Проклятье! Что там могли быть за вопросы? Я всё выбросила.

«… Скоро слухи о беспорядках на границе дойдут и до вас. Они уже начинают расползаться. Не верь тому, что пишет пресса и говорит простой люд. Они часто преувеличивают. Я буду держать тебя в курсе реального положения дел. И если опасность действительно будет, я отдам приказ и мои люди позаботятся о тебе.

Прощай, Луиза, и помни – я жду ответы».

– Пф! Какой заботливый, – хмыкнула я себе под нос, сворачивая конверт вдвое. – Не нужна мне ничья забота. Главное, чтобы он не вздумал следить за мной.

Меня скорее беспокоило не станут ли эти слухи о беспорядках поводом не покупать мои розы. Спрос может упасть. Когда люди думают, что близится война, они скорее запасаются продуктами, средствами первой необходимости. Экзотические розы в это не входят.

Я подошла к столу, села за него и взяла белый лист бумаги. Нужно ли мне что-то писать или пока повременить?

А вдруг Маркос разозлится и действительно пошлёт кого-то ко мне. Меньше всего я хотела, чтобы кто-то копался в моей жизни. Особенно не хотела, чтобы узнали о моей странной дружбе с Карлосом.