Дикарь (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

– Надо ее уложить.

Рыжая поднялась, прижимая к себе ребенка. Покосилась на магическую сеть, что все еще болталась на ветру. Посмотрела на меня. Я отвернулся и буркнул :

– Иди осторожно, тут давно людей не было. Не знаю, как твоя Линк сюда забралась. Пойдем через мою половину, по твоей лестнице не спуститься.

Мы в молчании прошли галерею и добрались до первого этажа. София о чем-то напряженно думала, это было видно по залегшей между бровей складке и косым взглядам, что она на меня кидала. Рыжая не глупа и смогла сопоставить некоторые вещи. Οсколки дают небольшой приток силы своему обладателю. Но помимо потока надо знать правильные слова и связки, чтобы этой силой воспользоваться. Любых магов, даже самых слабых, обучают, это София тоже знает.

И похоже, на ее языке уже вертится несколько вопросов, на которые я не хочу отвечать.

Распахнул дверь и уставился злобно.

– Свои домыслы держи при себе, ясно? – грубо отрезал я. – Иди, у меня дел полно.

София окинула меня внимательным взглядом, кивнула и действительно ушла! Я со злостью захлопнул дверь, не совсем понимая, на что именно злюсь!

ГЛΑВА 18

Через час раздался робкий стук,и за створкой обнаружилась раскрасневшаяся София.

– Что еще? - недовольно пробурчал я, косясь на корзину в ее руках. Рыжая смущено улыбнулась и сунула подношение мне в руки.

– Это тебе. Подожди, не перебивай! – она набрала воздуха, как перед прыжком в воду. - Я тебе благодарнą. Очень. Я не сказала сразу, но ты ңе думай, что… я просто растерялась. Спасибо тебе, Шерх Хенсли. Я напекла тебе лепешки с сыром и зеленью. Сыр свежий, а травки сажала Линк… я могу готовить тебе еду, когда хочешь. И еще я могу убрать твой дом. Я хорошо убираю, правда! И починить одежду. И постирать! – София задохнулась, не сводя с меня блестящих глаз. Отчаянно покраснела, потому что я молчал. – И ещё вот…

Снова вдохнула, встала на цыпочки, обняла мою шею. И прижалась ко рту. Лизнула раз, другой. Кошка, право слово… Я хмыкнул, но наглая рыжая воспользовалась моментом, чтобы этот страңный поцелуй углубить. Ее язык несмело исследовал мой рот, я не двигался и пытался дышать. Корзина, зажатая между нами, жутко мешала, но почему-то мне не пришло в голову ее бросить. Наверное, потому что голова оказалась забита другим. Γрешными образами того, что я сейчас сделаю с этой рыжей.

Но она остановилась и отодвинулась. Краснеющая, смущенная, кажется,испуганная.

– Вот, - повторила она. - Ешь. Я ещё испеку.

И, взметнув свои яркие юбки, унеслась на свою половину.

Я закрыл дверь, привалился спиной к створке. Достал лепешку с начинкой. Сунул в рот. Так и стоял там, возле двери, ел, обжигаясь и постанывая от удовольствия, закрывал глаза. Сожрав все до последней крошки, выпил воды и снова открыл дверь.

***

Губы горели от глупого поцелуя, с которым я полезла к Хенсли. И щеки горели – то ли от стыда,то ли от злости.

Он мне ңе ответил, даже глаза не закрыл. Я поняла это, когда распахнула свои и слишком близко увидела бесконечную тьму его радужек.

Дура! Что я делаю?

Линк спала на диване, закутанная в покрывало, и я знала, что будет спать еще несколько часов. После попытқи прыгнуть с высоты ее словно покидали все силы,и малышка проваливалась в глубокий сон. Первый раз я испугалась, притащила лекаря, но тот подтвердил, что девочка просто спит.

Убрала кудряшки со щеки Линк и поднялась. Надо пройтись. Иначе я сойду с ума!

На глаза попалась бутыль с вином, что принесла Марта. Подношение пылилось в углу, и я подумала, что мне не помешает добрый глоток спиртного. Прихватила бутылку и вышла из дома, тихо закрыв за собой дверь.

Я шла бездумно. Обошла дом, свернула с тропинки и двинулась вниз, к холмам. Застыла, пораженная. Там, внизу, цвело поле. еще несколько дней назад пустое, сегодня оно укрылось фиолетовым покрывалом,и даже здесь, на холме, был слышен медовый запах лаванды. Словно зачарованная, я пошла к этому яркому полю, к этому бесконечному волшебству природы. Свои туфли я скинула где-то у кромки и босиком встала на теплую землю. Аромат лаванды окутывал шлейфом, и мне хотелось раскинуть руки и побежать, вопя от радости.

Я и раскинула,и побежала.

А устав, упала в цветы, глядя на проплывающие в синеве неба белые облака и слушая жужжание шмелей.

Так и лежала, поқа все не испортил один противный гад. Шерх Хенсли собственной персоной. Его тень заслонила мне солнце, и я подумала, что в этом есть что-то символичное.

– Как ты меня нашел? – хмуро спросила я.

– Это было несложно, – хмыкнул он. – Ты бегала здесь и что-то вопила. Тебя было слышно даже в Дейлише.

Я фыркнула. Врун.

– Дейлиш с другой стороны холмов.

– София, - перебил он, – нам надо поговорить.

– Если ты решил снова завести свою шарманку и велеть нам убираться, то не трудись! – Я махнула рукой и пошатнулась. Шерх прищурился, потянул носом.

– Ты что, напилась? - подозрительно протянул он.

– Я сделала несколько глотков, - заявила я,ткнув в него бутылкой.

– Ну да. Видимо, поэтому ты носилась по полю, как умалишенная.

– Я носилась, потому что… носилась. Ты не поймешь, – гордо заявила я. – И вообще отойди. Ты мне солнце заслоняешь.

– Час назад ты была готова работать у меня поломойкой и кухаркой, - мрачно сверля меня взглядом, заявил Хенсли.

Я пожала плечами. Ну и что? Ему не понять сложную женскую душу. Я сама ее с трудом понимала. Шерх встал на колени, внимательно рассматривая меня. Меня это злило.

– София, вы с Линк должны уехать…

– Да сколько можно! – взорвалась я, резко усаживаясь. - У тебя что, развлечение такое? Прогонять меня?

– Ты не понимаешь! – обозлился он. – Это опасно!

– Что опасно?

– Жить со мной в одном доме! – заорал Хенсли. – Опасно! Именно поэтому вы должны убраться отсюда! Я дам тебе осколки, у меня их достаточно! Хватит, чтобы жить в Дейлише или ещё где-то…

– Я. Никуда. Не уйду! – процедила ему в лицо.

– Упрямая рыжая зараза! – яростно выдохнул он. - Ладно. Я сам уйду. Сам.

– Что? – опешила я. Такого уж точно не ожидала. Шерх глубоко вздохнул.

– Я запечатанный маг, ясно тебе?

– А?

Запечатанный маг? Я не сразу поняла, о чем он. А когда поняла…

– О Духи…

– Дошло наконец? - зло бросил он. - Поняла, чем это грозит? Тебе и Линк?

– Сколько лет? – выдохнула я. – Сколько лет… печатям?

– Семь. – Он отвернулся. - Любые сильные эмоции – это угроза для них. Ясно тебе? А ты меня…

– Что?

– Бесишь! – рявкнул он. Подышал, пытаясь успокоиться. - Я уеду. Утром.

– Нет, – покачала головой. – Не надо…

Он вдруг с силой сжал мои плечи, встряхнул.

– Ты оглохла? Ты слышала, что я тебе сказал? Ты должна не уйти, до лжна бежать от меня, поняла? Поняла?!

– Поняла, - четко сказала я ему в лицо. - И не уйду. И ты тоже.

– Зараза! – рыкнул Хенсли и вдруг впился мне в губы. Жадно, горячо, мучительно. Я знала, что он делает. Хочет испугать меня, хочет оттолкнуть. От того и кусает мне губы, оттого и рвет пуговицы на лифе платья. Толкнул, прижал к нагретой солнцем земле. Запах лаванды смешался с запахом мужчины, кружа голову, сводя с ума… Я обвила руками его шею, зарылась пальцами в темные волосы. Γладкие. Тяжелые. Хенсли вздрогнул и замер на миг, почувствовав мое прикосновение. И тут же обхватил мое лицо, снова терзая губы,тараня языком. Желание пьянило голову сильнее вина… я хотела его. Забери меня жрот, я хотела этого мужчину. С его яростью, с его ненасытностью, его ранимостью. С его непонятной и пугающей сущностью, всего – целиком. И потому лишь выгнулась дугой, подставляясь его губам, когда Шерх стянул верх моего платья вместе с нижней сорочкой и втянул в рот сосок. Застонала,и Χенсли дернулся, словно не веря. Я же пыталась стянуть его одежду, все эти бесконечные слои ткани! Куртка, безрукавка, рубашка, еще одна… о Великие Духи! Да на нем было столько одежды, что можно сдуреть, пока доберешься до кожи! Я тянула, ругалась, шипела, пока Шерх меня целовал - тоже как-то беспорядочно и бестолково. Хотя какая, к жротам, разница, если мы оба слегка помешались, и каждое прикосновение обнаженной кожи, каждый влажный поцелуй рождал вңутри невообразимое наслаждение.