Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты (СИ) - Мэйз Евгения

– Так-то я у себя дома.

Вэл возвращается, прихватывая одно из ранее просмотренных объявлений, мельком пробежавшись по его строчкам. Избавить землю от проклятия? Отлично!

– Спокойной ночи, злюка.

Вэл не отвечает, взбегая по лестнице. К черту его вместе с его ухмылками!

– Загляни в библиотеку, как проснешься.

Тристан устало улыбается ей вслед. Он добился того, что надо – убрал грусть и вытащил возмущение. Ей оно идет больше. Вэл становится деятельнее, когда злится.

Поразмышляв еще немного, Тристан бредет в сторону библиотеки, допивая испорченный, но такой вкусный чай.

***

Вэл сходит с лестницы, осторожно, крадучись, плотнее запахиваясь в огромный для нее халат. Она так и не уснула, а теперь боится разбудить Тристана внезапно скрипнувшей ступенькой. Спать столько спала она – это даже не неприлично, это пагубно для здоровья. День меняется с ночью, и она превращается в какого-то лунатика. Вот и сейчас Вэл больше провалялась в постели, чем действительно спала.

– Что там в этой треклятой библиотеке?

Свечной воск давно остыл, но в комнате еще тепло от их света. Вэл зажигает новую упаковку, просто пощелкав у их фитилей пальцами. Она совершенствуется в своих фокусах.

– Скоро мне можно будет давать представления на площади, – бурчит она, садясь в кресло, за которым еще недавно сидел Тристан.

Она, кстати, так и не услышала его шагов по коридору, значит и правда ушел спать в комнату для слуг. Там она еще не прибиралась, но одна из них имеет более-менее ухоженный вид, так что он скорее всего там.

– Магия золота.

Читает она на корешке, заглядывая на страницу со сделанной Тристом закладкой из сломанного гусиного пера и некоторое время молчит, вчитываясь в строки.

– Куда больших прочих сокровищ мира драконам дорого золото. Они имеют с ним прочную и какую-то мистическую связь. Существа диска Амрата сотканы из железа, земли и огня, жители Вихря – из дыма, угля и кристаллов, существа Жэ.. Жо..

Вэл цокает не в состоянии прочесть это «жо» и потому продолжает дальше, махнув рукой на название страны.

– Из соли, воды и ветра.

Вэл переворачивает страницу, перестав читать вслух, пододвигает поближе свечи, чтобы разобрать донельзя мелкий почерк с кучей самых разнообразных завитушек.

– Она дает им силу и мощь, – она усмехается, – а разве где-то было иначе?

Вэл водит ногтем по мелким строчкам.

– Потому что оно их главная составляющая, сущность их тел, души и разума. Демиурги соткали их последними…

Вэл поднимает голову, поглядев на стоящую в дальнем углу кушетку. Что-то очень больно кольнуло в сердце, перехватив дыхание. Она тянется к другой книге, потому что в этой уже и нет ничего про драконов, кроме того, что вот уже два абзаца – они лучшие создания по мнению автора этого издания. Вряд ли он встречался с демиургами и брал у них интервью, но то, что тащится по крылатым это определенно.

– Харра – брачная метка или просто метка, оставляемая на телах тех, кого ящеры считают своей собственностью.

Вэл фыркает. Ей не нравится быть чьей-то вещью участь которой молчать, когда ее передвигают у места на места на каминной полке, смахивая пыль с последней.

– Драконы не отрицают этого, но и не признают. Огненные исполины и посей день не любят распространяться о своих законах, традициях и порядках, но тем самым погружают свою жизнь и существование в тайну. Мир домыслов и неподтвержденных догадок все более подогревает интерес к этим загадочным существам.

Вэл старательно медленно поднялась и пошла все тем же неспешным шагом на кухню. Ей нужно выпить чаю. Сердце с каждой строчкой стучит во все более бешенном ритме. Она подбирается к самому главному и ее ящерице уже не нравится все происходящее.

– Тем не менее народы всего мира, подсмотрев харру у драконов, решили перенять этот ритуал и вскоре появились рисунки не просто в виде колец, но и браслетов, узоров на лицах, руках и даже полностью покрывающие тела дорогих сердцу красавиц. Самые дорогие и особо ценные невесты вынуждены были «носить» эти узоры, не снимая. Помимо блестящей красоты и подтверждения богатства, харра (а позже тарра) имела и практическую цель. Золотая краска не охотно смывается водой. Однако, трение и влага с тел сильно нарушают первоначальный рисунок и это могло быть доказательством неверности, а следовательно, и поводов для расторжения союза и прежних договоренностей.

Она делает глоток чай. Зачем она читает это? Почему он сделал закладку так далеко?

– Стоит вернуться к драконам. Харра в отличие от тарры не смывается и не повреждается. Избавиться от нее можно лишь в одном случае – избавившись от конечности, но такие случаи редки и автору сего труда не встречались, поэтому не будут описаны в нем.

Вэл читает и читает, а потом и вовсе стонет, падая на книжку лицом. Ее стенания и терзания длятся какие-то несколько секунд. Она поднимается и идет к кушетке, расталкивая прикорнувшего на ней сыщика.

– Ты зачем это сделал?! Зачем я тебя спрашиваю?!

– Сделал что? Вэл, давай поспать!

У Триста заспанный вид, настолько сонный что нет сомнений в том, что он действительно спал, укрывшись плащом-разведчика. Вещь не просто волшебная, она – уникальная. Плащ превосходно имитирует тень и уже не одну тысячу раз спасал укрывшихся под ним воинов. Триста и того спрятал, сделав незримым для ее глаз.

– Это что? Это что?!

Она сначала протягивает ему книжку, а потом швыряет в него ей, метя горящим фолиантом ему в голову. Тот успевает закрыться, а там и вовсе отмахнуться от пылающих страниц.

– Я ничего не делал… Вэли… Я сплю. Который час?

Вэлиан не отвечает, то вспыхивая, то погасая. Сомневаться в том, что Сфайрат не почувствовал прикосновения рук Тристана и оказался бракованным драконом – нельзя. Она стребовала с него клятву и все зря. Трист сдержит слово, но дракону и не надо этого.

– Будишь меня… Портишь книги… Орешь. Рано ведь.

– Ты достал меня своими играми! Друзья так не поступают! Они ведут себя нормально, потому что уважают выбор других, а не передвигают их словно фигурки по шахматной доске!

– Друзья поступают так как считают нужным, когда хотят спасти чью-то жизнь и…

Тристан смотрит на ее бедра, кивая чему-то своему, но в следующее мгновение вскакивает, хватаясь за «ужаленную» щеку.

– Стоять, Бэаквуа! Не смей сбегать! – он возвращает ее, ухватив за руку. – Ты ведь не подожжешь меня? Нет?!

Он держит ее за обе руки, глядя в эти злые темные глаза, в которых еще чуть-чуть и разгорается пламя.

– Мы сами выбираем друзей, и они всегда под стать нам самим. Не моя вина, что ты с самого начала числилась среди моих профессиональных интересов. Каюсь, что все было бы по-другому не подружись мы с тобой. Стой я сказал тебе! Ты выслушаешь меня до конца, Бэаквуа! До конца я сказал тебе!

– Я могу слушать тебя и без твоих прикосновений!

Хотела она того или нет, но она добилась своего – Тристан вышел из себя, перестав быть похожим на одного из многочисленных эльфов этого мира. Кажется, что его облик стал темен, черты лица выделились и загрубели, а из глаз посыпались самые настоящие молнии.

– Было бы проще отдать тебя им, и ты бы выкрутилась! Ты ведь так и сделала?! Вернулась и исполнила предначертанное? Только бы ты не возвратилась оттуда. Как не крути. Тебе нужна была помощь, и ты ведь знаешь, что не от меня, я плохо летаю.

– Ты не можешь знать всего, Тристан. Я пеняю тебе совсем не за это.

Он кивает, преувеличенно внимательно рассматривая ее лицо, придвигая ее к себе все ближе и ближе.

– Не могу, но я способен просчитать кое-что, поэтому я предпочел перестраховаться.

Вэл отстраняется от него, вспыхивая и прожигая ковер, так что в воздухе пахнет палеными перьями и жженой шерстью. Она плохо на него влияет, да и он сам нет-нет да и выводит ее из себя. Вэл садится на тахту, закрывая лицо ладонями.

– Я оставил тебе книги не для того, чтобы показать, что я разрушил твою жизнь, а для того, чтобы прочитала как избежать тотального контроля. Ты хоть читала последнюю?