Последняя фаворитка императора (СИ) - Минаева Анна Валерьевна

– Если станет совсем невмоготу терпеть его издевательства, воспользуйся. Я вижу, что правитель относится к тебе иначе, чем к другим рабыням. И помочь могу только так. Ты ничего не почувствуешь. Обещаю.

Он ушел, не попрощавшись. А я так и осталась стоять в шикарном бальном платье, сжимая в ладони флакон с сильнейшим ядом.

Дарий:

Понятия не имею, что на меня нашло на балу. Да, мне нужно было желание Талианы. Но в мои планы не входило заставлять девушку проигрывать именно так. А я… Как мальчишка.

Духи!

Выдохнув, я зачерпнул в ладони ледяную воду и окунул в нее лицо. Выдохнул через нос и, выпрямившись, посмотрел в зеркало.

За спиной в окне расцветала темным бархатом ночь, рассыпала драгоценности по небосводу. Но сон не шел. Еще несколько часов назад я был готов послать всех гостей и послов куда подальше, отправиться отдыхать. Но сейчас и думать об этом забыл.

Сменив праздничный наряд на удобные штаны и просторную рубаху, пожертвовал еще немного энергии на портал.

Он мигнул передо мной темной пастью и увлек в тренировочный зал. В помещении тут же загорелись пульсары, пришли в движение тренировочные манекены, появился фантом.

С последним я и собирался потратить лишнюю энергию.

Меч появился в моей руке через секунду. Фантом приблизился, обзавелся клинком. Напал.

Время отсчитывали удары оружия друг об друга. Звенел металл, разлетались в разные стороны искры. А магический противник не уступал мне по силе, копировал движения, самообучался. Я бы даже сказал «был разумен», но это ложь.

Хотя, порой молчаливый фантом мне казался умнее некоторых людей.

– А я не поверил, когда мне донесли, что в тренировочном зале горят пульсары, – Лоренс появился у входа из такого же портала, как и я. Сонно потирая глаза, он зевнул, прошел к лавке и опустился на нее. – Что тебя тревожит?

– Бессонница, – уйдя от удара, хмыкнул я. И тут же напал на противника. – А ты почему тут? Разве ты сейчас не с леди Катриной быть должен?

– Она неважно себя чувствует. На ближайшие несколько дней я всецело свободен, – он многозначительно хмыкнул и заложил руки за голову. – Как продвигается пробуждение памяти принцессы?

– Как продвигается выявление отпечатка ауры нашего вредителя?

– Медленно, – скривившись, признался брат. – Мне не хватает артефактов.

– И почему ты тут, а не в лаборатории? Раз не спишь и не с Катриной, значит, самое время.

Фантом развернулся на пятках, ударил от плеча. Мой клинок оказался быстрее на долю секунды, прочертил линию по шее магического двойника.

Магия развеялась, рассыпалась сияющим порошком, а меч со звоном упал на камни.

– После того количества вина, что я в себя влил, сомневаюсь, что магия мне будет подвластна, – рассмеялся Лоренс. – Слушай, Дарий, а я придумал только что хороший и действенный метод, как разбудить в твоей фаворитке полное отвращение к тебе. Даже больше – после этого она точно все вспомнит и захочет тебя убить.

– Ну-ка, удиви, – хмыкнул я, поднимая с пола второй меч.

– Отдай мне ее на ночь. Ни одна женщина не оставит это просто так. Учитывая, что мы обставим это как твой приказ.

Клинок со свистом расчертил воздух и вонзился в камни у сапог Лоренса.

– Как насчет дуэли, младший брат? – с нескрываемой злостью в голосе процедил я.

Талиана:

Утро было серым, пасмурным. По стеклу растекались жирные дождевые капли. Я поднялась с кровати несколько минут назад, умылась холодной водой, сверилась с расписанием и опустилась на пуф. Перед зеркалом стоял пузатый флакон из темно-зеленого стекла. По узкому горлышку поднимался золотистый узор.

Сказать, что я удивилась такому «подарку», – это ничего не сказать. Я смотрела на флакон и понимала, что вряд ли будет обстоятельство, при котором я применю его по назначению.

Да, Талиана Арвалэнс должна ненавидеть императора, его гарем и действия. Должна желать смерти больше, чем неволи. Она этого и желала. Но не я. Потому что вчера я видела правителя без масок и фальши.

Видела, как он, если не испугался, то переживал за безбашенную фаворитку. Опоздай он хоть на мгновение, и я превратилась бы в лепешку под балконом бальной залы.

Я не понимала многих его действий, но…

– Талиана Арвалэнс, – гнусаво протянул Кхар. – Скоро красный.

– Да, я помню. И просила же, называй меня Талой.

– Но время еще есть, – продолжил собеседник, полностью проигнорировав мою реплику, – а значит, я могу рассказать тебе информацию, которую удалось собрать.

– Ты что-то узнал об императоре такое, о чем не сказано ни в одной из книг? – я встрепенулась и отдернула руку от флакона, который почему-то поглаживала кончиками пальцев.

– Да. Думаю, это ответит на вопрос о том, почему он так относится к тебе. Готова?

– Конечно! – я от нетерпения подскочила с пуфа и закружила по комнате.

А потом схватила флакон, который мне мозолил глаза, и вышвырнула в окно.

Свой выбор я сделала. Я хочу жить. И выпутаюсь из этой ситуации другим методом.

– Я готова слушать.

– Началось все настолько давно, что эту историю я собирал по крупицам у других… проводников. Знаешь, некоторые совершенно недружелюбные ребята, еле разговорил, – с жутким возмущением поделился Кхар. – Так вот. Началось все давно. Около трех тысяч лет назад. Тогда на свете жила некая Алитана и влюблена она была в мужчину по имени Зенкис. Вот с момента их первой встречи все и началось. Дело в том, что мужчина был женат, воспитывал трех сыновей и считал себя счастливым. Но то ли Алитана была такой красавицей, то ли намудрила с чарами, но внимание Зенкиса привлекла.

Я прикрыла глаза, стараясь не только услышать эту историю, но и увидеть да прочувствовать. Картинки возникали перед внутренним взором без всякой магии, помогая мне воспринимать информацию.

– Привлекла настолько хорошо, что он порывался уйти от жены и бросить детей. Понятия не имею как, но после многих встреч Зенкис порвал с Алитаной. Была ли между ними любовь, история умалчивает. Но мужчина вернулся к жене, продолжил растить сыновей. А о той истории они благополучно забыли. До тех пор, пока супруга Зенкиса не слегла с тяжелой болезнью. Болела она недолго, лекари и целители разводили руками. И вскоре она отправилась к Богине. А потом с теми же симптомами слег и сам Зенкинс. И тогда явилась к нему Алитана.

Кхар на мгновение замолчал, откашлялся, словно забыл, о чем говорил.

– Как ты, наверное, уже догадалась, – хмыкнул проводник, – Зенкис был предком нашего императора. А Алитана наложила мощнейшее проклятие на род Люцис. Она явилась мужчине, который был при смерти, в облике дряхлой старухи и сообщила, что потратила все, чтобы наложить мощнейшее проклятие. Сказала, что ни снять, ни развеять его нельзя. Проявляться оно будет в крови его рода до тех пор, пока весь он не вымрет. Но не каждое поколение, а случайным образом.

Я затаила дыхание, стараясь не пропустить ни слова.

– Проклятие пробуждалось только в крови мужчин рода Люцис. Но первым делом страдали их жены или любовницы. Они умирали первыми, после ночи проведенной с проклятым. Это означало, что проклятие вступило в свою силу, – Кхар выдохнул, словно ему и самому было трудно об этом говорить. – Потом погибал и сам Люцис. Испытав перед этим страшнейшие муки.

– Подожди, – я поймала себя на том, что сжимаю в руках один из нарядов. – Хочешь сказать, что император проклят? В смысле, в его крови пробудилось древнее проклятие?

– Скорее всего так. Но это не все, – Кхар хмыкнул. – Талиана Арвалэнс, красный.

– Ну уж нет! – я откинула платье и сжала в руках кулон. – Договори, а потом уже пойдем на эти долбанные занятия.

– Уверена?

– Ты еще и издеваешься?

Кхар рассмеялся:

– Ты сейчас уговариваешь твоего надсмотрщика отвернуться, понимаешь?

– От твоего рассказа зависит моя судьба, понимаешь?