Думая об этом, Клим как гнал мысли о плохом исходе, так и пытался отвлечься от внезапно навалившегося тяжелого, давящего ощущения тоски по отчему дому. По утрамбованной земляной дороге Клим шел мимо одно– и двухэтажных деревянных домиков, маленьких огородиков, мимо кудахчущих кур, ворчливых старых псов, ловил на себе подозрительные взгляды местных и едва не задыхался: все вокруг неожиданно остро напомнило о месте, где он родился и вырос. Трое мальчишек на велосипедах обогнали его и поехали дальше, при этом вывернув головы назад, чтобы рассмотреть, и Клим опомнился. Нет, он не дома. Вон повсюду пластиковые окна, спутниковые тарелки и столбы ЛЭП. Но, наверное, нужно проведать родителей. Давно не был… Да, он им «звонит», конечно, но ведь это не то. И нужно показать повзрослевшего Макса… Вспомнил вдруг, как матушка впервые взяла на руки его сына. «А его мать мы увидим?» – тихо спросил отец.
Наверное, что-то было в местном воздухе. А может, Клим просто слишком устал и переволновался из-за Жени, но воспоминания лезли одно за другим, и каждое отзывалось, теребило до этого молчащие в груди струны, и Клим впервые за день усомнился в своем решении прилететь сюда. Что он тут делает – почти на краю земли? Как их с Женькой сюда занесло? А вдруг в этом есть какая-то тайная суть?
Перед крыльцом больницы Клим остановился, продышался. Сейчас не было смысла в этих вопросах. Сейчас нужно было решать совсем другие проблемы. Поэтому он отбросил лишние мысли и уверенно шагнул внутрь.
Время было уже позднее, и его, разумеется, не ждали. Чистые, аккуратные коридоры были пусты. В поисках кого-нибудь Клим прошел по первому этажу. Потом остановился и воззвал к чутью. «Ищи», – приказал он. И позволил себя вести. Белели свежевыкрашенные стены. Под ногами поскрипывал линолеум. Пахло лекарствами и дезинфицирующими средствами. Клим не любил больницы, а Женька так их вообще терпеть не могла. У нее была едва ли не фобия в отношении всего, что касалось болезней и врачей. Клим еще помнил, какой забрал ее из роддома. И помнил, как она приехала домой, села у себя в комнате на кровать и уставилась в точку на стене. Она не переносила любые манипуляции со своим телом и любое ограничение свободы. А в роддоме было и то и другое. Впрочем, о своем пребывании там Женя так и не рассказала и постепенно успокоилась. Во всяком случае, внешне. Вслух про роды она никогда не вспоминала.
Чутье привело Клима на второй этаж, к третьей двери слева по коридору. Табличка на ней гласила: «Палата интенсивной терапии». Клим приоткрыл дверь. Палата оказалась трехместной, но Женя в ней лежала одна. Матрасы на пустующих кроватях – сложных металлических конструкциях с поручнями и аппаратурой в изголовьях, произведших на Клима самое неприятное впечатление, – были аккуратно застелены белоснежными отутюженными простынями. Стараясь не смотреть на них, он подошел к Жене.
Она выглядела как обычно. Совсем здоровой. Будто и правда просто спала. Клим бы в это поверил, если бы в изголовье не пищал монитор с кардиограммой и не жужжали какие-то другие приборы. И если бы рядом с бортом не стояла стойка для капельницы, а на сгибе Жениного локтя не был закреплен катетер. А еще Женя никогда не спала на спине. И вечно ей было то жарко, то холодно, и она либо сбрасывала с себя одеяло, либо укутывалась с головой. А сейчас была укрыта им ровно по грудь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
