Узел судьбы (ЛП) - Шторм Лирик

Мистер Хэдли нажал несколько кнопок на клавиатуре одной рукой. Рука, держащая меня за плечо подняла меня так, что мне пришлось встать на цыпочки, а изношенные теннисные туфли едва касались пола. Мои дрожащие руки схватились за его запястье. В любом случае я ничего не могла сделать, чтобы его остановить. Он повернул меня, зажимая между стеной и его телом, а затем наклонился так, что его лицо оказалось прямо перед моим. Мое дыхание стало быстрым и прерывистым, а паника затуманила мои глаза.

О боже, о боже, о боже!

Мое сердце колотилось как у перепуганного кролика, казалось, что оно вот-вот выскочит наружу от нахлынувшего страха.

— Если ты скажешь хоть одно слово социальному работнику, — прорычал он. — Я вырву твой язык и засуну обратно в глотку!

Он сильно встряхнул меня, отчего моя голова ударилась о стену позади меня, и я почувствовала резкую боль. Я едва сдержала стон боли, который хотел сорваться с моих губ.

О, Богиня.

Он снова встряхнул меня, еще сильнее ударив мою ноющую голову о стену.

— Ты меня поняла? — крикнул он.

С широко раскрытыми глазами я закивала головой так быстро, как только могла, задыхаясь и тяжело вдыхая воздух через открытый рот, чтобы не издавать ни звука. Но это не помогало сдержать слезы, которые продолжали течь по моим щекам. Его запах прокисшего молока был последним, что я почувствовала, прежде чем он швырнул меня через дверь и громко закрыл ее за мной.

Я ударилась о металлическую стойку, которая разорвала кожу на моей руке, споткнулась и упала на пол. Все тело болело. Я чувствовала ссадины на руках, пульсирующую боль в коленях и струйки влаги, стекающие по руке.

Некоторые дети были бы счастливы, узнав, что их отдают обратно, но Хэдли не худшие приемные родители, которые у меня были. На самом деле, они были лучше двух других, потому что здесь у меня были: еда, кровать и одежда. Более того, мне не приходилось проводить бессонные ночи.

Когда миссис Хэдли сказала мне, что смогу называть ее мамой, если буду хорошо себя вести… я вправду подумала, что у меня будут настоящие мама и папа.

Настоящий дом.

Теперь, зная, что меня снова отправят обратно, потому что недостаточно хороша, мои плечи затряслись от приступа рыданий, которые с трудом сдерживала.

Запертая в темноте, полная боли и страха, я наконец позволила себе плакать, но все равно не издавала ни звука.

Серена, 13 лет

— Не волнуйся ни о чем, дорогая, — сказала мисс Маккой, выводя меня из моей последней школы.

Ее запах влажной грязи напомнил мне о работе в теплице в школе, в которую я ходила до этой. Честно говоря, мне даже нравилось. Я подтянула рюкзак выше на плечо, когда мы шли к ее машине.

— Я уже поговорила с мисс Гаскинс⁷, и забрала твои вещи из ее дома. Я позабочусь о том, чтобы ты попала в действительно хороший Центр Посредничества. Лучший, который смогу найти, и где для тебя найдется место, — мисс Маккой всегда говорила что-то подобное.

Она всегда хотела отправить меня в лучшие места, но пока что это не получалось, а если и да, то я не хотела видеть худшие.

— Они всегда переполнены, но дети постоянно их покидают, так что я уверена, что смогу найти для тебя хорошее место.

Я не знаю, что делает его хорошим, так как мало что знаю о Центрах Посредничества, кроме того, что туда попадают все, у кого нет родителей, как у меня. Либо чьи родители очень заняты и не могут наблюдать за изменениями и проявлениями у детей с двенадцати с половиной до шестнадцати с половиной лет. В основном, до момента определения их статуса обозначения.

Учителя описывали Центры Посредничества как очень интересные места, но я подумала, что если учителя так восторгаются ими, то с ними что-то не так. У большинства детей в моей школе были люди, которые заботились о них или следили за появлением их признаков.

Мне скоро исполнится тринадцать, и я должна была отправится в Центр Посредничества несколько месяцев назад, но у мисс Маккой так много детей, что до сих пор она не могла меня забрать. Скорее всего, она забрала меня сейчас, потому что школа слишком часто ей звонила, и она больше не могла откладывать. Наверное, именно поэтому ей все еще нужно найти мне место.

Звонок раздался еще до того, как мы дошли до середины до парковки.

— Алло? — прощебетала она, нажав на кнопку наушника, который она вставила в ухо, не замедляя быстрых шагов к машине. — Да, это Бета Маккой… Я… Нет, мне нужно место как можно скорее, — она быстро и нерешительно улыбнулась мне, а затем повернула голову в сторону и прикрыла рукой рот, как будто это могло помешать мне услышать ее. — Нет. Она подопечная. Серена Уорд… да, подопечная штата…

К этому моменту мы дошли до машины, и она жестом показала мне сесть сзади. Спереди, за водительским сиденьем лежал маленький черный мешок для мусора, в котором было все мое имущество. Покачав головой я села позади пассажирского сиденья, но все еще слышала ее, даже когда она обошла машину, чтобы самой сесть. Может она думала, что я не слышу ее, сидя на заднем сиденье, но это определенно было не так. Она стала говорить тише, но я все равно слышала ее.

— Нет, — пробормотала она, заведя машину и выезжая с парковочного места. — Это не вариант. Семья, про которую вы говорите, уже превысила лимит допустимого… нет, я не могу поменять детей, — голос мисс Маккой звучал немного раздраженно. — Эту девочку нужно было перевести еще несколько месяцев назад. Через два дня ей исполнится тринадцать. Я… Нет, ее приемная мать уже отказалась… потому что она практически ни с кем не разговаривает, вот почему.

Она все еще говорила обо мне?

Ну, я действительно не очень много разговаривала со взрослыми, но ведь разговаривала! Правда, в основном с другими детьми. Но я также немного знала язык жестов, потому что не стеснялась использовать его для общения, когда слова отказывались выходить.

— Я не могу отвезти ее туда. Приемная мать торопила с оформлением документов, поэтому мне нужно куда-то отвезти ее сейчас… Я… Что? Вы хотите, чтобы я ее отвезла куда? — голос мисс Маккой на секунду повысился, как будто она не могла поверить в то, что говорит ее собеседник. Она быстро взглянула на меня в зеркало, а затем снова понизила голос. — Но это место для… ну да, мне нужно перевести ее сейчас… Хорошо… Ладно. Мы будем там примерно через полчаса.

После еще одной долгой паузы и пробормотанного пока, она постучала по наушнику, вытащила его из уха и бросила на пассажирское сиденье.

Мисс Маккой помолчала минуту, затем глубоко вздохнула, посмотрела на меня в зеркало заднего вида и широко улыбнулась.

Это была одна из тех фальшивых улыбок, которые ты должен делать, когда не счастлив, но должен улыбаться, потому что сегодня день фотосьемки. Если ты не улыбнешься, то будешь выглядеть странным ребенком в ежегоднике, поэтому ты выдавливаешь ее из себя и она получается слишком широкой и в итоге выглядит немного жутко. Да, вот именно такая улыбка.

— Отличные новости! — сказала она. — Я нашла тебе место. Оно немного выходит за пределы моей юрисдикции, поэтому нам нужно встретиться с другим социальным работником в офисе, который займется твоим делом.

Другой социальный работник?

Что это значит?

Мисс Маккой была моим социальным работником с тех пор, как я себя помню.

— Но это только на время твоего пребывания в Центре Посредничества, — мисс Маккой снова посмотрела мне в глаза и решительно кивнула. — После этого тебя переведут обратно ко мне. Мистер Трандл работает социальным работником более двадцати лет, так что я уверена, что ты будешь в надежных руках.

Она все еще улыбалась и быстро о чем-то говорила, но ее слова начали сливаться воедино, когда до меня дошло, что она избавляется от меня. Я сменила столько школ и приемных семей, что даже не волновало, когда приходило время переезжать. Но мисс Маккой была единственной постоянностью во всем этом.