(Не)идеальная работа - Одувалова Анна Сергеевна

Я первая потянулась к его губам, поцеловала нежно, пробуя на вкус. Он стоял и не двигался. Не отвечал, но и не отстранялся, словно проверял мою решимость, и я стала смелее, запустила пальцы в жесткие черные волосы и поцеловала чувственнее и глубже.

— Ты не понимаешь, что творишь, — прошептал он, немного отстраняясь.

— Ну почему же? — спросила я. — Прекрасно понимаю. — И погладила сильные плечи, точнее, жесткую куртку, их скрывающую.

— Ты ведь будешь жалеть, — предпринял он еще одну попытку.

— Я часто жалею о содеянном, — не стала отрицать я. — Это часть жизни.

Я прильнула к нему, снова захватила в плен его губы и почувствовала на талии сильные руки.

Он целовал меня с упоением, стискивая так, словно я была единственным его якорем в этом мире, и я с радостью отдавалась неизведанным эмоциям. Через поцелуи я узнавала лучше этого мужчину, чувствовала, насколько хорошо он мне подходит. Еще бы не эта дурацкая куртка! Как же она меня раздражала!

Я дернула ее вниз, стаскивая с его плеч, и тяжелая, жесткая кожа упала на пол у наших ног. Туда же полетели мои плащ и сапоги. Я не хотела думать и медлить, едва только мое тело переставало касаться его, как в голову лезли сомнения. Поэтому я снова шагнула навстречу мужчине, поцеловала соленую шею в вороте рубашки и начала медленно расстегивать маленькие пуговки, прокладывая по груди дорожку из поцелуев.

И сейчас даже было не важно, что мы только что из склепа. Хотя еще пять минут назад единственное, о чем я могла думать, был душ. Правда, Кэвин оказался более собранным, и это обидело. Неужели он не потерял голову, как я?

Он отступил, стянул через голову не до конца расстегнутую рубашку и включил воду. Она полилась в поддон с потолка и застучала по каменному полу буквально в метре от нас.

— Пойдем? — хрипло предложил он. Голос дрогнул. Кэвин словно боялся, что я откажусь. Сбегу в последний момент.

Какая-то часть меня этого хотела. Я снова потеряла связь с его телом, стало холодно и страшно, одолели сомнения и стыд, но он уже не собирался отступать.

Подошел сам, вытащил заколки из растрепавшейся прически и позволил тяжелой косе упасть на спину, расплетаясь. Положил руки на талию, под тонкую ткань водолазки, и я ощутила обжигающее касание на коже. Ладони скользнули вверх к ребрам и ловко стянули через голову мою водолазку. Я только послушно подняла руки, оставшись в кожаных штанах и кружевном бюстике.

— Ты прекрасна, — сказал Кэвин, немного отступив.

— Ты тоже…

Сильные мышцы груди притягивали взгляд, я давно хотела провести по ним ладонями и сейчас могла себе это позволить без стеснения и сомнений. Его кожа была теплой и упругой на ощупь. Я пробежалась кончиками пальцев по плечам, скользнула по грудной клетке к ребрам и плоскому животу. Кэвин стоял неподвижно и позволял мне исследовать себя. Подумала и нерешительно взялась за ремень на его брюках. Пальцы дрожали, когда я справлялась с пряжкой. Не было у меня опыта раздевания мужчин, поэтому я волновалась и дергалась.

В отношениях с Теоном, мы, конечно, зашли дальше поцелуев, но сейчас это казалось настолько неважным, несущественным. С этим мужчиной все было как в первый раз. Он позволил мне расстегнуть ремень и сам стащил с себя брюки, шагнул навстречу и, избавив меня от остатков одежды, увлек под теплый водопад.

Прикосновение обнаженных тел было восхитительным. У меня даже дыхание перехватило, когда я оказалась прижата к сильной груди и мое тело скользнуло по бархату его кожи. Я боялась опустить глаза вниз, но мое бедро чувствовало его желание.

Кэвин повернул меня к себе спиной, откинул волосы с лопаток и коснулся губами шеи. Его поцелуи смешивались с горячими струями воды.

Я облокотилась о стену, прислонилась пылающим лбом к холодному камню, а Кэвин нанес на руки ароматно пахнувшее жидкое мыло и начал медленно массировать мне плечи, шею, спускаясь ниже, к лопаткам и позвоночнику. Я таяла от этих нежных ласк. Горячая вода, уверенные руки и ароматное мыло смывали с меня страхи. Я перестала дрожать и развернулась к мужчине. Поймала его горячий взгляд и забрала из рук бутылочку с жидким мылом. Капнула на ладони и провела по покрытому капельками воды торсу. Я намыливала мужчину неторопливо, не пропуская ни миллиметра его тренированного тела, спускаясь ладонями ниже, к темной полоске волос внизу живота, и страшилась переступить черту. Когда все же решилась, с его губ сорвался тихий стон. Кэвин прижал меня к мокрой стене, завел руки над головой и начал с упоением целовать. Я обхватила ногами его бедра, чувствуя, что нас ничего не разделяет. Стоит только качнуться вперед, и он будет во мне, но мы не спешили, смаковали каждый миг, возможно, отдавая себе отчет, что эта ночь вряд ли когда повторится.

Это понимание кольнуло, но я отогнала от себя неприятные мысли. В конце концов, сегодня и сейчас мы вместе и мне хорошо.

Волосы черными змеями вились по груди. Скользкое, разгоряченное тело льнуло к сильному мужчине, и я хотела мурлыкать и тереться об него, как кошка. Я налила на ладони еще мыла и снова прошлась по вздувающимся на руках мускулам, намылила черные жесткие волосы на голове и позволила тоже самое проделать с собой. Когда по мне стекала мыльная пена, Кэвин увлек меня под хлещущие водяные струи. Он увеличил напор, и я с наслаждением выгнулась, чувствуя, как вода бьет по телу, смывая усталость, остатки кладбищенских запахов и мыло. Кэвин чуть наклонился и прихватил губами сосок. Это было так неожиданно и остро, что я вскрикнула, прогнулась, попадая в его объятия, прижимаясь к пылающему паху.

— Нам нужно отсюда выбираться, а то я себя уже не контролирую, — хрипло пробормотал он.

Я хотела сказать «ну и что», но вместо этого просто повиновалась и позволила завернуть себя в огромное полотенце и отнести на кровать.

Кэвин не дал опомниться. Опустился рядом, заключил в объятия и начал целовать. Я избавилась от мокрого полотенца и с наслаждением прижалась к горячему мужскому телу, покорилась ласкам, выгибалась навстречу движениям и была готова на все, лишь бы это не прекращалось. Кэвин оказался умелым и нежным. Каждое касание заставляло меня терять голову. Я могла только отвечать. Он полностью взял инициативу на себя и вел меня по лабиринту наслаждения. Когда меня накрыло мужское тело, осталось только изогнуться и принять его — горячего, возбужденного. Меня словно поглотила пылающая лава. Я растворялась в его движениях, была продолжением страсти мужчины и сходила с ума от наслаждения. Движения становились быстрее, глубже, и я обхватывала ногами его бедра, стараясь стать как можно ближе, соединиться с ним в единое целое, а потом вместе погибнуть, распластавшись на смятых простынях.

Я не хотела отпускать его от себя, обвила ногами, положила голову на грудь. Хотела продлить мгновение, потому что понимала, как только он отодвинется, волшебство исчезнет и начнется обычная жизнь, в которую я не хотела возвращаться. Судя по тому, как он сжимал меня в объятиях, он тоже этого не хотел. Лучшим было бы уснуть в объятиях друг друга, но, увы, раздался стук в дверь, какой-то тревожный и требовательный, и Кэвин недовольно отозвался.

— Секунду!

— Простите за беспокойство, — послышался голос Эдмонда из-за двери, — но там из столицы прибыли стражи. Хотят с вами переговорить.

— С обоими? — несчастно отозвалась я.

— Нет, вам, Кетсия, можно отдыхать. Кэвин, простите за беспокойство.

— Сейчас спущусь, — отозвался мой шеф и сел на кровати. Я зажмурилась. Не могла смотреть на его наготу. Щеки горели, и мне стало стыдно. То самое ощущение стыда и сожаления накрыло раньше, чем я его ждала.

— Скоро вернусь, — сказал мужчина и замер рядом с кроватью. Я знала, он на меня смотрит, но глаза открыть не смогла. Хотя очень хотела и волновалась из-за того, что его ждет там, внизу.

Кэвин не стал настаивать, не наклонился, чтобы поцеловать, просто вышел, а я беззвучно заплакала в подушку. Думала, что не смогу уснуть, но усталость взяла свое, и я отрубилась. Даже не слышала, когда мужчина вернулся.