Императорский отбор для попаданки (СИ) - Ганова Алиса

— Ну ты чего! — обиделась она. — Я думала, ты будешь просыпаться долго…

— А ласкового слова у тебя не нашлось?

— Ты же служанка. Я не должна находить для тебя ласковых слов, — недовольная, что капля попала в глаз, маркизета направилась к зеркалу.

— Следующий раз у меня тоже не найдется! — уже завтра не найдется.

Пока Димея примеряла украшения, я перекусила наспех вчерашним печеньем. Так-то оставляла кусочки для Снежка, но он тоже оказался не друг, а так…

Таковы нравы дворца. Это я, наивная, думала, что делаю доброе дело, а оказалось, что меня, доверчивую дурочку, использовали. К каким это может привести последствиям? Разным, сердцем чую. Поэтому, как только подвернется возможность, расскажу все Эверию.

День начался не по-человечески. И так же продолжался: миркизетта порхала, как стрекоза, собираясь на встречу с Селебрином, и гоняла меня по покоям, изводя мелочными придирками.

— Верни лиловые туфли! — потребовала капризно, хотя не более как пять минут назад сама велела убрать их обратно.

Сомкнув зубы, я принесла, помогла надеть. Димея посмотрела на них, топнула ногой и потребовала подать все остальные, которые тоже не по разу уже примеряла.

Затем она долго подбирала сумочку, зонтик, чулки, брюзжа и нервничая.

— У меня решающий день, а ты с кислой миной! — попеняла, когда от круговерти у меня закружилась голова, и чтобы не упасть, я присела на софу. — А должна радоваться за меня!

— Я могла бы радоваться, отдыхая всю ночь, а не украшая платье!

— Это твоя работа!

— А твои обязанности покорить принца! — парировала я, не сдержавшись. Но на моем месте другая бы тоже не выдержала. Если только зомби, лишенная чувств.

— Это не обязанность! Это веление сердца! — огрызнулась Димея.

К одиннадцати часам маркизетта была собрана. И тогда она вспомнила, что мне тоже надо бы выглядеть достойно.

— Ты выглядишь ужасно, — поморщилась, оценив мой измученный вид, красные от недосыпа глаза. Сама все утро собиралась, теперь перед зеркалом вертелась, выбирая выигрышную позу, а я должна успеть собраться за несколько минут.

— Сейчас, — флегматично согласилась я и скрылась в своей комнате.

Когда вышла, оглядев меня, Димея сухо кивнула.

— Пойдет, — хотя прежде отчитала бы, найдя причину. Подобная перемена не к добру. У Димки все не к добру.

— Неужели попахивает ревностью? — поднимать тему не хотелось, но с ней лучше проговорить проблемы, чем оставлять томиться в подозрениях — дороже выйдет.

— Не ревную, но дело слишком подозрительно. Где видано, чтобы служанку со скверным характером терпели? Выпороли бы и выставили. А с тобой все не так.

— Тогда, чтобы не походить на тебя, навещу-ка я Эверия, пусть вернет мне волосы, — я представляла реакцию маркизеты, но так хотелось подразнить зарвавшуюся козу.

— Вместе сходим. После пикника, — нехотя призналась Димка, что ей некомфортно с короткими волосами.

— Ладно, — я постучала пальцем по часам, напоминая, что нам пора выходить. А то опоздаем, и исключат ее из отбора.

Претендентки должны были собраться у Невинного Грота.

Он раскинулся в Нижнем Парке, у небольшого озерца с красивым розовыми кувшинками.

Когда мы пришли, почти все девушки уже явились и сидели группками на низких широких диванчиках, расставленных в тени.

Грот украшали цветочные гирлянды, столики, диванчики, яркие ткани. Селебрин сидел, облокотившись на спинку кресла, рядом с ним восседали еще двое мужчин, которых он взял, чтобы разбавить девичье общество и чтобы не взвыть от скукоты.

Играла музыка, девушки аккуратно поедали фрукты, кокетничали, строили глазки. Но все слишком нудно. Уснуть можно.

Я осталась за живой изгородью. Димея прошла к гроту по мощеной дорожке, нахраписто подсела к одной из групп, оглядела всех и дерзко подытожила:

— Как всегда: чинно и скучно, — сморщила чуть вздернутый носик.

— Не все же такие дерзкие, как ты, — съязвила блондинка, которая докапывалась до меня в галерее, когда я подбирала Снежка. Вспомнила о нем, и в груди кольнуло от обиды. Я к нему всем сердцем, а он… пройдоха.

— Служанку тоже привела? — раздались смешки.

Меня претендентки не видели, а вот я их как на ладони. Не обращая внимания на колкости, я вовсю пользовалась возможностью оценить: кого Селебрин выделяет?

— Она у меня не голодает, — высокомерно ответила Димея. — А вы своих чего привели? Они тоже участницы отбора?

— Это решение принца! — раздались возмущенные сравнением голоса компаньонок.

Селебрин до этого в перепалку не вмешивался, но когда дело коснулось меня, оживился. Сбросил вальяжность, сел ровно и строго произнес:

— Я суров, но справедлив. Если маркизета решила, что ее компаньонка — лея Ольха, значит, на то была причина. И если уж она компаньонка — она обязана быть и на пикнике.

«Ну спасибо! Удружил!» — едва не взвыла я. Однако надеялась, что настаивать не будет, однако незнакомый мужской голос насмешливо позвал:

— Лея Ольха! — я не отозвалась, и он съязвил: — Принц должен уговаривать вас?

Пришлось выйти из уютного укрытия и предстать перед обществом, которого глаза бы мои не видели, будь моя воля!

Сделав небрежный реверанс претенденткам, я услышала недовольные возгласы. Не обращая внимания, почтительно присела перед Селебрином, а потом на ходу взяв первое попавшееся под руку пирожное, села на дальний свободный диван и нахально откусила.

Думали, я буду бледнеть и трястись под осуждающими взглядами?! Не дождетесь!

Глава 33

В тишине я демонстративно поедала пирожное.

Димка уже привыкла ко мне, поэтому спокойно сидела за столиком и наблюдала из-под ресниц. Ее соперницы возмущались, презрительно хмурились, гневно перешептывались и поглядывали на принца, а он… Он сидел, смотрел на меня, пока не приказал другу:

— Лагром, подай такое же.

Когда ему поднесли, послал мне озорной взгляд и, широко раскрыв рот, одним укусом отхватил половину пирожного!

Я перестала жевать, гадая: что это?! Селебрину скучно? Он подначивает меня, подбивая на новые выходки? Пока судорожно раздумывала, один из друзей принца боднул другого в бок локтем и… за один присест съел целиком нежный крем со своей сладости.

Когда поднял голову, его губы и нос были измазаны глазурью, и выглядел мужчина в дорогом костюме на удивление смешно. Не удержавшись, я склонила голову к плечу и засмеялась.

Что я творю?! Чтобы успокоиться, закрыла ладонью глаза и сомкнула зубы, но тут к моему смеху присоединился еще один — красивый, нежный, как колокольчик. Не глядя на его обладательницу, я была готова поклясться: это принцесса Эвискарии. Нет, однозначно творится что-то ненормальное!

Второй мужчина, Лагром, сообразив, что оставаться более аккуратным, чем принц, не следует, с грустным лицом взял с подноса пирожное. Сладкое он не любил. Это читалось по его многострадальному виду, но как верный и опытный придворный, он открыл рот и попытался повторить подвиг друга… Не вышло. Измазался, да еще так печально нахмурился, что к нашему смеху присоединился и смех Селебрина.

Стало весело. Даже снобки-претендентки перестали шушукаться. И только маркизета стала темнее ночи.

— Ах… — помахала она ладонью у лица. — Мой веер!

Он у нее точно есть, но намек мне понятен. Я кивнула и перевела взгляд на Селебрина, безмолвно спрашивая разрешение сбегать за необходимым.

— Эрнестина, поделитесь с маркизеттой веером! — он тоже понял маркизету, однако на поводу не пошел. Даже больше, целенаправленно поддразнивал ее.

О, Божечки! Только этого мне не хватало.

Димея тоже не сдавалась.

— Мне нужен мой веер, — отчеканила она и, склонив голову, как упрямый барашек, послала принцу многозначительный взгляд, который, уверена, знаком ему с детства.

— Чуть позже, — отмахнулся он.

Димкины соперницы, сообразив, куда дует ветер, начали тоже лакомиться и пачкаться кремом. А потом почти все, как одна, начали кокетливо слизывать его со своих губ и пальцев. Они надеясь соблазнить принца, но делали это одновременно, чересчур с огоньком — и выходило уже не пикантно, а комично.