Совершенные (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

И море ответило на мольбу. Забушевало набегающей волной, потемнело надвигающимся штормом.

Песня стала криком ужаса и плачем. Потому что бездушное и жестокое море услышало деву и пришло ей на помощь. Разбитый о скалы корабль короля пошел ко дну. А рыбацкую деревушку смыло волной, оставив лишь голый песчаный берег.

Жестокое море взяло свою плату.

На миг музыка оборвалась. В полной тишине на дно погружались актёры, дома и сама Гликерия.

В соседней ложе кто-то отчетливо всхлипнул.

Море выполнило просьбу девы и забрало все, что ей было дорого, сделав саму просительницу бессердечной русалкой, обреченной вечно топить корабли и людей.

У этой пьесы был и второй акт, но его содержание я помнила довольно смутно.

В зале, окаменевшем от эмоций, погас свет.

Некоторое время все пораженно молчали, потом сбоку, там, откуда неслись всхлипы, послышался удивленный голос:

– Так и должно быть – без света? Интересное видение пьесы…

– Милый, что-то мне не по себе…

– Тише, Люси, это просто спектакль…

Дамир вдруг сжал мою руку.

– Кэсс, оставайся на месте.

– Что происходит?

– Не знаю. Надо проверить.

Дамир выскользнул за бархатную портьеру.

Негромкий женский вскрик нарушил напряженную тишину, и внизу вспыхнули крошечные огоньки телефонов. Их было совсем мало, использование мобильника плохо влияет на Дух, мало кто решает пользоваться этими устройствами…

Я перегнулась через бортик ложи.

В скудном освещении было видно столпившихся на сцене испуганных актеров и… размытые тени, движущиеся по проходу. И самое странное… сидящие в креслах зрители, кажется, их не видели! Никто не оборачивался вслед этим странным теням, никто не кричал!

Я прищурилась, пытаясь рассмотреть больше. Одна из фигур остановилась и резко закинула голову, глядя наверх, и я увидела… череп. Жуткие белые кости, глядящие на меня! Череп в провале капюшона, а ниже – размытый, практически невидимый силуэт! И их было много. Тьма дробилась и размывалась, не давая понять, сколько именно внизу незваных гостей. Десять? Или несколько десятков?

Тот, кто смотрел наверх, махнул рукой, и тени устремились к императорским ложам.

«Череп» взмыл в воздух, словно и правда был лишь призраком.

– Это просто технические неполадки, Люси, – монотонно бубнил сбоку мужской голос. Он звучал приглушенно, словно человек говорил сквозь пыльное одеяло. Почему все кажется таким… глухим? И каким-то заторможенным? – Сейчас все наладится…

«Ничего не наладится!» – едва не крикнула я. Это нападение. Нападение деструктов! В смазанных тенях я улавливала тонкие Линии Духа и точки разрывов в них. Черные дыры, меняющие дух и тело. Эти деструкты были не чета мальчику Питеру… Эти были взрослыми. Сильными. И опасными!

Но зачем они пришли? Что им нужно? Деньги? Драгоценности? Люди?

Я хотела закричать, предупредить, но закрыла себе рот рукой. Я не могу закричать. Потому что я тоже не должна видеть этих призраков. Внизу теней почти не осталось, все они собирались у лож. Вернее – у одной ложи! Той, где медленно поворачивал голову ничего не понимающий профессор Хакал.

Так вот за кем они пришли! За ним! Еще немного – и отступники утащат профессора!

Надо просто закричать. Потом сделаю вид, что испытала приступ женской истерики!

Но осуществить задуманное я не успела, потому что старик по соседству с Альбертом Хакалом выпрямился во весь рост, оказавшийся немалым, и ударил своей тяжелой тростью об пол.

Большинство людей не смогли рассмотреть того, что случилось дальше, но на мне была нейро-панель. И мои глаза обожгла вспышка белого света. Она начиналась у тела старика и росла-росла, пока не заполнила собой весь театр!

От изумления я едва не завопила. Я слышала о подобном, но не думала, что доведется увидеть! Древний старик не просто вынес Дух за пределы своего тела, он накрыл им все здание целиком! Да так мощно, что всех вокруг пригнуло к полу, не давая двигаться.

Белая ослепляющая волна хлынула потоком и сдернула мутную пелену, по чьей-то воле окутавшей театр. Тьму разорвало на клочья, и я увидела, что черепа – всего лишь алебастровые маски в провалах капюшонов.

Правда, от этого они не делались менее страшными.

– Нападение на Совершенных! – заорал кто-то.

Люди словно очнулись, начали озираться и конечно, сразу же завопили. Толпа внизу всколыхнулась, словно то самое нарисованное море, и понеслась к дверям. Женщины орали, мужчины ругались.

– Никакой паники! Выходим постепенно, дамы вперед… – Волна спокойствия и уверенности хлынула на перепуганных людей. Значит, миротворцы тоже очнулись от странного забытья и приступили к работе.

В ложе профессора визжала женщина в алом. Один из деструктов пробежал по стене, качнулся на занавесях, перевернулся и оказался перед лицом орущей. Один взмах рукой, на которой темнели кривые черные когти, и щеки жертвы расцвели кровавыми линиями. Крик оборвался, а женщина упала. Деструкт дернул головой, капюшон слетел, показав длинную черную косу. Неужели это девушка? Она двигалась настолько ловко и быстро, что это даже завораживало.

За дверью ложи слышались удары и крики, похоже, в коридоре шел настоящий бой.

Девушка с косой и еще один деструкт схватили упирающегося профессора и потащили его к выходу. Они что же, собираются тянуть его, словно пауки – несчастную мошку? Еще немного – и профессора уведут, а я так и не узнаю подробности его исследований!

Ну уж нет! Это мой профессор! Не отдам!

Скинув туфли на высоких каблуках и проклиная длинное платье, я запрыгнула на бортик перил, пробежала мимо изумленных и орущих людей, перепрыгнула на перила следующей ложи. Еще прыжок – и я повисла на декоративных парчовых драпировках. Раскачалась, оттолкнулась ногами, перевернулась в воздухе, приземлилась на узкий край нужной ложи. Альберт Хакал таращил перепуганные глаза и дрожал, дергаясь в разные стороны.

– Анна, Анна упала… ей надо помочь… Прошу, помогите Анне… прошу!

– Заткнись. – Мерзавка в маске с черепом мотнула головой, и ее коса живой змеей обвила шею профессора, придушив его.

– Осторожнее, Игла! – зашипел второй гад. Судя по голосу, это был молодой мужчина. – Он нужен живым!

Я разжала руки и спрыгнула в ложу.

– А ты еще кто? – удивился деструкт.

Та, кого называли Иглой, без слов махнула рукой с нечеловеческими когтями. Я успела прогнуться назад, опасно откидываясь на краю и едва не вывалившись вниз. Гадина рассмеялась, и этот смех показался слегка безумным.

Второй деструкт пока не вмешивался, он пытался вытащить в коридор упирающегося профессора. Тот проявил неожиданное упорство, не желая этого делать.

– Отпустите его, – рявкнула я, молясь, чтобы двери распахнулись и там оказались военные миротворцы с оружием. Или хотя бы один Дамир! Но увы, пока здесь была только я – в атласном платье, босая и не знающая, что делать дальше.

– Проваливай с дороги, гребанная кукла! – зашипела Игла, снова ударяя когтями. Она двигалась с такой нечеловеческой скоростью, что я едва успела прокатиться по бортику, чтобы избежать удара. Мерзавка снова ударила, я подпрыгнула, зацепившись за штору, перевернулась в воздухе и приземлилась на пол.

– А она неплоха, – хрипло рассмеялся деструкт-парень. – Миротворец, видать.

– Отпустите профессора!

– Пляши. – Игле надоело махать руками, и она вытащила из-под черной куртки короткий и кривой нож.

Дверь распахнулась, останавливая бросок. Но обрадовалась я рано, вместо военных там показались очередные маски с костями.

– Тащите его, живо! Что вы там возитесь? – заорали от входа. – Здание окружают, мы в ловушке! Уходим, быстро!

Игла зашипела, швырнув в меня нож. Я поймала его за кончик древка и вернула одним движением. Лезвие вонзилось в стену, оцарапав мерзавке плечо.

– Гадина!

Она схватила нож, вытаскивая его из дерева.

Я же дернула на себя почти бездыханного профессора. Парень, держащий его, глянул на меня как на помешанную. Даже сквозь прорези маски я видела изумление в насмешливых голубых глазах.