Король призраков (ЛП) - Кросс Джульетт

— Викс здесь, в этих стенах Виксет Кроны. Он защищает и охраняет царство своих демонических собратьев. — Всё так же держа мой подбородок, он провёл пальцем по моей челюсти, взгляд его был полон желания. — Он дарует королю право править. Он дарует ему его любимое, плодородное сокровище. — Его голос стал мягче, когда он снова повторил: — Моё сокровище.

Затем его голос вновь прогремел, громко и торжественно:

— Я выбираю Тиарриалуну Элизабетанину Хартстоун, дочь лунных фейри из Иссоса.

И снова, тихо, только для меня, он произнес слова сияющим взглядом:

— Я выбираю тебя, Уна.

Мой пульс колотил в горле, наполняя все мое тело диким волнением, восторгом и страхом перед предстоящим публичным действом, с готовностью я дрожащей улыбкой посмотрела на него.

Он отпустил мой подбородок, сделал шаг назад и поднял руки, ладонями вверх, его бицепсы напряглись. «Этелин!»

Фейский огонь загорелся в его ладонях, затем прыгнул на каменный пол образовав маленький круг, заключив нас внутри. Пламя взмывало все выше и выше, по мере того как рев толпы нарастал в куполообразном тронном зале.

Когда, возвышаясь над едва различимыми фигурами, возникла стена пламени, Голл шагнул ко мне. Он схватил меня за плечи и поднял на ноги, выражение его лица было жестоким и диким, но глаза светились тревогой. Он прижал меня к своему телу, а я обняла его за голую талию.

— Я выбираю тебя, Уна, — повторил он, опуская голову.

Мои пальцы сжались на его коже, не ожидая, что он поцелует меня, что он захочет поцеловать меня. В моей голове бесконечно крутились мысли о сексе на глазах у всех, я не ожидала, что он захочет поцеловать меня.

Но когда его губы нежно коснулись моих, вспышка возбуждения пронзила мои вены. Он приоткрыл мой рот, его губы были теплыми, вызывая тихий стон из моего горла. Когда я открыла губы шире, он сильнее наклонился ко мне, и его язык проник внутрь.

Внезапно все мысли улетучились, все мое существо было окутано этим поцелуем, это роскошное тепло распространялось по мне. Его руки скользнули по моей спине и талии, прижимая меня к себе, опуская голову, чтобы дотянуться до меня.

Я провела языком по его губам, скользя по его клыкам, вызывая у него стон. Его грудь, дразня касалась моей груди, заставляя набухать соски. Я застонала, когда он отпустил мои губы, чтобы, покусывая целовать мою шею.

Затем я вспомнила.

Я напряглась, ожидая, укусит ли он меня сейчас, боясь боли. Вместо этого его губы опустились ниже, когда он наклонился, чтобы провести губами по одной груди, размазывая демонический знак и посасывая упругий сосок. Я застонала, удовольствие обрушилось на меня горячей влажностью между ног.

Затем он поднял меня и положил спиной на подушку, вернув мне осознание того, где я нахожусь и что должно было произойти в тронном зале. Я посмотрела на стену возвышающегося пламени, заметив очертания кричащих призрачных фейри, их барабаны снова громко забили. Их нельзя было различить, но они все еще были там, в комнате. Дискомфорт заставил меня напрячься.

— Уна, — прошептал мне Голл.

Я повернулась к нему, заметив, как на его лице мелькнула тень боли, затуманившая взгляд. Он наклонился ниже, его губы, словно припорошенные золотом, вновь коснулись моих, унося меня в вихрь очередного, поглощающего поцелуя. Его губы крепко сомкнулись на моих, а затем он прикусил нижнюю губу своими клыками — легкий укол заставил меня вздрогнуть. Он слизнул каплю крови с моей губы и тихо застонал, продолжая осыпать поцелуями мою шею.

На этот раз я выгнула грудь ему навстречу, жадно желая вновь ощутить то самое удовольствие. Он обвел ее языком, рисуя круги, а затем припал к соску, втягивая его в себя, отчего я, охваченная жаром, вцепилась в его большие рога, чтобы удержать его там.

Глухой рык вновь прорвался из его груди, что прижималась к моему телу. Его руки нежно, но уверенно раздвинули мое левое бедро. Я невольно заметила, что два когтя на его правой руке сточены до основания. Причину я поняла мгновенно, когда его ладонь скользнула вверх по моему бедру, касаясь меня там, где я была возбуждена.

Моя голова откинулась на подушку, пока он задержался на моей груди, нежно проводя пальцем по затвердевшему бугорку моей груди. Рот сам собой приоткрылся, и я застонала. Да, я касалась себя раньше — как, наверное, каждая. Но никто другой никогда этого не делал. Ощущение, что этот тёмный фейри, король призраков, нависает надо мной, осыпая мою грудь поцелуями и лаская меня, заполнило всё мое тело жаркой волной желания.

Я заерзала под его руками, жадно желая большего. Но он вдруг поднял голову, оставив мою грудь, и посмотрел на меня. Его пальцы всё ещё медленно скользили, поднимая и без того нестерпимое пламя внутри меня.

Его взгляд, который раньше казался мне диким, теперь был откровенно хищным, почти звериным, и он был полностью сосредоточен на мне. Он просунул руку под моё плечо, обхватывая мою шею сзади, его когтистые пальцы мягко погружались в мои заплетённые волосы.

— Покажи мне, — прошептал он. — Покажи мне, сколько радости я могу принести тебе, моя Мизра.

Его слова звучали странно, отдалённо, и всё же я ощущала, как они проникали в самую глубину моего существа, отдаваясь в костях мелодией, пока он скользил кончиками тех самых двух пальцев к моему входу, совершая неглубокие толчки, прежде чем вновь вернуться к клитору. Его прикосновения были тёплыми, скользкими, неумолимо настойчивыми, настойчиво рисуя круги.

Я задыхалась, продолжая сжимать его рога, стискивая их, пока мои бёдра поднимались навстречу его блуждающим пальцам. Внезапный крик сорвался с моих губ, когда волна наслаждения нахлынула на меня слишком быстро, словно вихрь, заставив прикусить губу, чтобы не закричать.

— Покажи мне, — властно, почти умоляюще, повторил он.

Я удерживала его взгляд, пока он ускорял движения, обводя и касаясь моего чувствительного места всё быстрее. Когда оргазм охватил меня, заставляя потерять рассудок, моё тело дрогнуло, и я бессильно запрокинула голову. Его губы вновь припали к моей груди, жадно всасывая её, и каждая волна его ласк вызывала волны дрожи. Ладонь, плотно прижатая к моей промежности, мягко скользнула внутрь, кончики тех двух тупых пальцев едва проникли в меня.

Моё тело сжалось и пульсировало от его прикосновений, пока он продолжал покрывать грудь поцелуями. Я чувствовала, как из сладостного плена возвращается осознание происходящего. Высокие языки пламени по-прежнему отгораживали нас от придворных, превращая их в едва различимые тени по ту сторону огня. Голоса смешивались в общий хор, перекрывая звук барабанов.

Одни выкрикивали имя Голла. Другие скандировали: «Мизра!» Где-то раздавался хохот, кто-то кричал: «Покажи нам, мой повелитель!»

Я напряглась, внезапно осознав, что всё это время мы оставались на виду у других, пусть они и не могли нас видеть. Голл скрыл нас своим фейским огнём.

Он медленно поднялся, его мощное тело прижимало меня к земле, создавая вокруг меня живую клетку. Его когтистая ладонь всё ещё поддерживала мою шею, пальцы мягко утопали в волосах. Я выпустила его рога и сжала его плечи.

— Ещё немного, — прошептал он, прежде чем провести пальцами по своим губам и взять их в рот, жадно посасывая. Его глаза закрылись на мгновение, словно он наслаждался вкусом, а затем он вновь направил их внутрь меня. На этот раз глубже, пока острый всплеск боли не заставил меня вскрикнуть, впившись ногтями в его кожу.

Громкий шум снова прокатился вокруг — ритмичные удары по груди, дикий смех и довольные возгласы.

Я осознала, что они праздновали то, как их король лишил меня девственности. Эта мысль пробудила во мне совершенно иное чувство, чем те, что переполняли меня с момента входа в этот зал, — стыд.

Так было не принято у иссосиан. Союз пары скреплялся под лунным светом Лумеры, звучали клятвы, и тела соединялись в тайне их опочивальни.

Здесь же я была зрелищем. Женщина-фейри, которая должна принадлежать королю, родить ему ребёнка. Лишь сосуд для его наследника, но не для его сердца или любви. Это осознание заставило меня похолодеть, даже несмотря на то, что моё тело всё ещё отзывалось сладкой пульсацией недавнего наслаждения и более свежей боли.