Жажда крови (ЛП) - Диан Кэтрин

Выражение его лица стало непроницаемым.

— Мы не будем об этом говорить.

— Ну, как ты и сказал, дело не в твоих границах, а в моих и…

— О, теперь ты согласна со мной.

— …и моя граница — это не делать то, что заставляет меня чувствовать себя чудовищем!

— Так вот кем ты себя считаешь? Кем ты меня считаешь? Чудовище?

— Нет! Не тебя… я просто… Не бери в голову! Я не хочу об этом говорить!

Мира бросилась к открытым французским дверям, думая скрыться в спальне, отчаянно пытаясь убежать, пока не начала плакать. Кир возник у неё на пути; это было единственным объяснением того, как быстро он преградил ей путь.

— Мира…

— Уйди с дороги! — её глаза уже наполнились слезами.

— Мира…

Она толкнула его, но он был просто горой мускулов. От этого бесплодного усилия у неё вырвался первый всхлип. Она отвернулась, её тело сгорбилось, по щекам потекли слёзы. Когда он поймал её, у неё не осталось сил сопротивляться. Она обмякла в его объятиях.

Он поднял её — конечно, он это сделал.

Второй раз за последние 24 часа Мира почувствовала, как Кир прижимает её к своему мускулистому телу, как его сильные руки обнимают её. Она всхлипывала, уткнувшись в его куртку, пока он нёс её к дивану. Она смутно осознавала, что он вынул оружие из кобуры, прежде чем сесть и усадить её поперёк своих коленей. Юбка-карандаш и пальто сдерживали её движения, словно кокон. Туфли-лодочки упали с её стоп.

Пока её рыдания не прекратились, Кир прижимал её к себе. Его подбородок надёжно опустился на её макушку. Его тело было таким тёплым. Сильным.

Когда Мира успокоилась, чувствуя себя опустошённой, словно с неё сняли огромное давление, Кир позволил ей немного передохнуть.

Затем он задал неизбежный вопрос.

— Что случилось? — его голос звучал глубоким и нежным, чего она никак не ожидала от него, и это вызвало ещё больше слёз. Он дал ей немного времени, прежде чем спросить: — Ты кого-то убила?

Когда слёзы потекли, она прошептала:

— Почти.

— Почти?

— Смысл не в этом! — она отшатнулась от него. Если он собирался приуменьшить это…

— Я не имел в виду… Прости. Останься со мной, пожалуйста. Расскажи мне, — его хватка ослабла, но Кир не отпускал её. Он мягко потянул её, прося вернуться.

Мира снова прижалась к нему. Он погладил её по волосам, которые выбились из хвостика.

— Расскажи мне, — снова попросил он.

— Ты такой нетерпеливый.

— Я знаю.

Мира уставилась в пространство, пытаясь вспомнить факты этой истории сквозь все эмоции, которые их переполняли.

Наконец, она сказала:

— Я не понимала, что происходит, пока он не забился подо мной. Такое чувство… будто я проснулась или что-то в этом роде. Он был всего лишь парнишкой, двадцати лет от роду. Человек. Я не останавливалась, пока он не затих. Он чуть не умер.

— Когда это было?

— Это не имеет значения.

— Ты же знаешь, что это имеет значение, — когда она не ответила, Кир продолжил: — Это было, когда ты пробудилась, не так ли?

Его точная догадка разозлила её.

— И ты думаешь, мне от этого легче?

— Нет, но я всё равно считаю, что это важно. Расскажи мне историю с самого начала.

— Ты такой властный.

— Я знаю.

Мире пришлось некоторое время посидеть тихо, прежде чем она смогла зайти так далеко. Кир терпеливо ждал.

— Как я уже говорила тебе в ту первую ночь в моём кабинете, меня удочерили. Они были моими родителями, пусть и не по крови. Моя мать… она умерла, когда мне было четырнадцать. Аневризма головного мозга.

Горло Миры сжалось. Такое холодное, научное слово для обозначения потери, которая разорвала её на части и изменила ход её жизни. Рукой Кир погладил её по волосам.

— Мой отец был непростым человеком. Хорошим. Но сложным. Его тоже усыновили, что, вероятно, и побудило его удочерить меня, но он отдалился от своей приёмной семьи. Я никогда не знала, почему, и я никогда не встречалась с ними. Эти люди просто не были частью нашей жизни. Он был предан моей матери душой и телом. Её смерть полностью опустошила его. Он отдалил нас обоих от её семьи. Я думаю, ему было слишком больно иметь с ними дело.

— Он всегда был трудоголиком, но после стало намного хуже. Я почти не видела его. В то время я была на него в обиде. Я думала, что он пытается забыть её. Теперь я понимаю, что он пытался забыть, что её не было с нами.

— Он любил меня, я знаю это. В те моменты, когда я была с ним, он был таким же добрым человеком, каким был всегда. Он пытался… оглядываясь назад, я вижу, что он действительно пытался.

Мире пришлось проглотить комок в горле, прежде чем она смогла продолжить.

— В любом случае, он слишком много работал. Они думают, что он заснул за рулём, — новая волна слёз хлынула из глаз. — Я уже училась в колледже, изучая психологию. На самом деле, почти выпустилась. Думаю, я пыталась понять его. И себя. Что с нами произошло. Почему мы стали такими, какими стали.

— Когда он умер, я бросила учёбу. Не сразу. Я пыталась продолжать, но не могла сосредоточиться. Мои оценки резко упали. Я была зла. На него. На жизнь. Я занялась боксом. Наверное, в это трудно поверить, но я была не так уж плоха. Я ходила туда каждый день, часами работала с грушами, иногда устраивала спарринги, часто задерживалась допоздна. Я никогда не была тусовщицей и не знала, чем ещё себя занять. Сначала мои друзья пытались поговорить со мной, но у них была учёба. На самом деле, в то время у меня был парень, Росс, но это тоже длилось недолго. И именно в спортзале я встретила… его.

Когда Мира замолчала, Кир предположил:

— Джодари?

— Нет… Боже мой, нет. Всё было бы совсем по-другому, если бы я той ночью встретила Джодари. Я встретила другого мужчину. Я уверена, что он видел меня несколько раз. Мужчины иногда пытались заговорить со мной, но я игнорировала их. Этот мужчина… он был другим. Я отвечала ему взаимностью. Меня… влекло к нему. В то время я этого не понимала, не знала, кем он был и кем я была, но теперь я, конечно, знаю, что это была реакция спящего на вампира, не более того. В любом случае, он, должно быть, понял, кем я была.

Кир сделался очень, очень неподвижным.

Не желая, чтобы у него сложилось неправильное впечатление, Мира быстро добавила:

— Он не причинил мне вреда, если ты об этом думаешь. Он просто… позволил мне пробудиться. Я не понимала, что со мной происходит. Всё это как-то расплывчато. Может быть, он пытался объяснить? Я не знаю.

Кир выдавил из себя:

— Он был обязан… — он оборвал себя и сказал: — Продолжай.

— Как я уже сказала, всё помнится расплывчато, но он… привёл ко мне… молодого парня, человека, от которого я могла питаться. Парень был пьян, я думаю, или, может быть, под кайфом. Я помню, как целовала его, человека. Я помню, как мы все целовались. Потом я… Я не знаю. Внезапно я начала кормиться от него, а он метался подо мной. Я была совершенно ошеломлена. Напугана. Я не могла понять, почему я пью его кровь, почему мне это нравится.

Тело Кира напряглось под ней, его руки застыли.

— А этот мужчина, — слова были напряжёнными и злыми. — Вампир. Что он сделал?

— Ничего. Я подозреваю, что он именно так и поступал — охотился на людей, убивал их. Возможно, моя агрессия в спортзале заставила его подумать, что мне это тоже нравится. Я не знаю.

— Но ты остановила себя? Ты хоть представляешь, как это тяжело для только что пробудившегося спящего? Мира, почти никто не смог бы этого сделать.

Глаза Миры наполнились слезами, но она продолжила рассказ.

— После того, как я остановилась, я убежала. Мужчина — я даже не знаю его имени — сначала пытался остановить меня, но сдался. Думаю, я вызвала у него отвращение. Я не помню всего, что произошло потом, но я помню, что была под землёй — может быть, в канализации? — когда Джодари нашёл меня. Он получил наводку.

— О, Мира, — выдохнул Кир.

Она уткнулась лицом в его футболку, позволяя слезам пропитать тонкую ткань. Через некоторое время она пробормотала: