Жажда крови (ЛП) - Диан Кэтрин

— Теперь ты понимаешь? Почему я не могу сделать это с тобой?

Вместо ответа на её вопрос, он задал свой собственный.

— Когда ты кормилась от меня, это был первый с момента твоего пробуждения раз, когда ты брала кровь из вены?

Она кивнула.

Грудь Кира под её щекой опустилась от мощного выдоха.

— Я знаю, что вела себя ужасно с тобой, — сказала она. — Мне жаль.

— Не беспокойся об этом.

Но она действительно беспокоилась об этом. Ей нужно было объясниться. Ей нужно было, чтобы он понял.

— Я хотела, чтобы ты ушёл, чтобы я могла вернуться к тому, что я знаю, к тому, с чем мне комфортно. Каждый раз, когда я рядом с тобой, я хочу… Я не знаю. Этого! — она сжала в кулаках его куртку. — Ты заставляешь меня хотеть того, чего я не понимаю, того, что я не умею получить без… Я не знаю. Это пугает меня.

Он погладил её по волосам.

— Мне жаль, что ты пришла в наш мир таким образом. Мне жаль, что этот придурок забрал то, что должно было быть хорошим, и заставил тебя бояться этого и себя самой. Но Мира. Я хочу, чтобы ты жила полноценной жизнью, а не той полужизнью, в которой ты существовала до сих пор. Я хочу, чтобы ты наслаждалась своей природой в полной мере — ты должна наслаждаться этим, — он сделал паузу, немного напрягшись, прежде чем сказать: — И я хочу, чтобы ты наслаждалась всем этим со мной.

Горло Миры сжалось. Это тот самый момент, чтобы отступить, отказаться, по крайней мере, отрицательно покачать головой.

Но она сказала:

— Я тоже этого хочу.

Глава 20

Кир почувствовал, как из его лёгких вырвался тяжёлый, прерывистый вздох. До этого момента он не осознавал, как сильно боялся, что Мира отвергнет его.

Но ему нужно было убедиться, что она понимает, о чём он говорит, и что он хочет большего.

— Я не хочу, чтобы ты оставалась в этой комнате, — произнёс он. — Я хочу, чтобы ты оставалась в моей.

Он приготовился к тому, что она отступит, будет настаивать на своём, поэтому когда она расслабилась в его объятиях и выдохнула «Да», его сердце воспрянуло. Он ощутил это. Физически.

Это немного встревожило его.

Поэтому он пошутил.

— Ну, слава Богу, потому что я не думаю, что смог бы пережить ещё один отказ сегодня вечером. У меня всё же есть гордость.

Мира удивлённо рассмеялась. Ему это понравилось.

— Ты шутишь, да? Гордости тебе не занимать.

Он усмехнулся её игривому (но не совсем шутливому) тону.

— Вот как?

— Я не уверена, что ты хочешь, чтобы я выложила всё тебе как есть.

— О, но я хочу.

Она приняла чопорный вид.

— Кто-то может назвать это высокомерием. Подумай: ты настаиваешь на своём, ты никогда не принимаешь «нет» в качестве ответа, ты как собака с костью…

— Если ты пытаешься оскорбить меня, то идёшь совершенно не в том направлении.

— Ты гордишься этими качествами, не так ли?

— Ещё как горжусь, можешь поспорить на свою великолепную задницу.

— Великолепную задницу?

В её голосе звучало удовлетворение, и он поддразнил её.

— Или ты предпочитаешь «заноза в заднице»?

— Ты ужасен!

— А ещё я нетерпеливый и властный. По крайней мере, так мне говорили.

— Хмм, — это был её единственный ответ, но тон так и намекал на «ну если ты так утверждаешь».

Киру нравилось, что она с ним заигрывает. Он нечасто проявлял игривость, и это было чертовски приятно.

— Давай отнесём твои вещи в нужную комнату.

Мира попыталась встать с его колен, и он помог ей подняться. Ему не хотелось терять с ней физический контакт, но ему нравилось наблюдать, как она идёт к месту, где упали её туфли-лодочки. Ему понравилось, что она подняла их и понесла в руках, а не надела. От этого она выглядела… домашней.

Убрав своё оружие в кобуры, Кир пошёл за её сумкой. Мира уже направлялась к ней, опередив его на несколько шагов, поэтому он отправил её с небольшим поручением.

— Выключишь свет?

Она пошла в спальню. Хорошо. Он нёс её сумку. Именно так всё и должно быть.

В спальне стало темно, и Мира вернулась.

— Тут всё очень величественно, — заметила она. — Почти как покои принцессы. Остальная часть — это ведь аббатство, верно? — выглядит иначе.

— Во-первых, да, это место было построено как аббатство, но никогда не использовалось как таковое. Мой отец приобрёл здание до моего рождения, поэтому я не знаю всей истории. Я даже не подозревал об его существовании, пока не унаследовал его. Что касается этой комнаты, то в ней живёт моя сестра, когда она здесь останавливается, — немного оправдываясь, Кир добавил: — Декором занимался не я.

Губы Миры дрогнули, когда она демонстративно оглядела его с головы до ног.

— Я так и думала.

— Так, ну полегче. Это стиль. Он называется «мрачный и смертоносный».

— О, очень уместное название.

Её тон оставался игривым, но щёки порозовели. Сначала Кир подумал, что его слова встревожили её, возможно, в части смертоносности, но её взгляд задержался на нём.

А его взгляд не отрывался от неё.

Какое-то время он боролся с возбуждением — желанием обнимать её, разговаривать с ней, вдыхать её тёплый сладкий запах — и внезапно противиться этому стало намного сложнее.

— Давай переберёмся туда, — сказал он, поднимая сумку со стола, направляясь к двери и осознавая, что в его голосе послышалась лёгкая хрипотца. Очень хорошо осознавая, как тепло разливается по его телу — и где именно оно оседает. Не говоря уже о том, как болезненно обнажились его клыки.

Она только что рассказала ему неприятную историю. Кормление давалось ей с трудом. Секс, возможно, тоже.

Кир хотел этого… Боже, он так хотел. Быть с ней в такой интенсивной, физической манере. Но он не собирался вести себя как придурок.

Он подождал у двери, чтобы включить свет. Мира прошла мимо него, опустив голову. Дерьмо. Неужели он облажался?

Выключив свет и закрыв за собой дверь, он принялся изучать её в свете коридорных бра. Она смотрела в сторону. На пальцах одной руки у неё болтались туфли-лодочки, а другой она сжимала запястье первой руки. Киру это не понравилось, и он сделал то, чего никогда в жизни не делал.

Он взял её за руку.

Мира удивлённо подняла глаза. Он не улыбнулся, потому что не мог относиться к этому так легкомысленно, но она, казалось, была не против. Она судорожно вздохнула и переплела свои пальцы с его.

После нескольких шагов по коридору это ощущение перестало казаться странным и сделалось по-настоящему приятным.

У своей двери Кир щёлкнул выключателем люстры из кованого железа. Мягкий свет разлился по комнате. Резкие флуоресцентные лампы имели своё предназначение, но ему не нравилось, когда они появлялись в его личном пространстве. Он вырос среди свечей и жаровен, хотя к тому времени в большинстве домов уже было электрическое освещение. Его мать была в некотором роде романтиком.

Иисус. Какого чёрта он думает о ней?

Отпустив руку Миры, Кир прошёл в гостиную и щёлкнул выключателем камина. Пламя, работающее на газе, вырвалось наружу, облизывая поленья, обработанные антипиреном. Он скучал по настоящему камину, но у него не было времени возиться с чем-то подобным.

Мира неуверенно топталась у обеденного стола. Пустой бокал из-под вина, о котором Кир то и дело забывал, всё ещё стоял там. Пенни сегодня не приходила. Она была немного ненадёжной, так что это не стало большим сюрпризом, но он должен как-нибудь навестить её и убедиться, что с ней всё в порядке.

Имея в виду сумку Миры, Кир сказал:

— Давай я отнесу это на чердак, а потом мы подумаем о еде или о чём-нибудь ещё.

Мира последовала за ним.

Он поставил её сумку у шкафа.

— Хочешь отдохнуть? — может быть, именно поэтому она и поднялась сюда. — Или взять что-нибудь, чтобы…

— Я хочу осмотреть твои раны.

— Что? Почему?

— Я подстрелила тебя прошлой ночью. Я хочу это увидеть.

— Пуля меня едва задела.

Она прошла мимо изножья кровати, фактически загнав его в угол.